Оценка уровня потребления кальция и витамина D с рационом питания в популяции взрослого населения Тюменского региона

Резюме

Кальций и витамин D являются важнейшими микронутриентами, чей дефицит пагубно влияет не только на здоровье костной ткани, но и на функционирование всего организма в целом.

Цель настоящего исследования - изучение уровня потребления кальция и витамина D в популяции взрослого населения Тюменского региона для оптимизации программы питания.

Материал и методы. В исследование включены 440 человек, проживающих на территории Тюмени и Тюменского района. Включение в исследование проводили по принципу случайной выборки с помощью программы случайных чисел. Для оценки потребления кальция и витамина D с пищевыми продуктами использовали метод анкетирования. У всех участников исследования определяли уровень 25(OH)D в сыворотке крови методом иммуноферментного анализа при помощи тест-системы Euroimmin 25-OH Vitamin D ELISA.

Результаты и обсуждение. Полученные данные позволили сделать вывод об отсутствии достаточного потребления продуктов, богатых витамином D, среди всех возрастов и неадекватном потреблении кальция, в особенности у лиц старших возрастных групп. Примерно половина респондентов крайне редко употребляют в пищу морскую рыбу, что взаимосвязано с уровнями 25(OH)D в плазме крови - дефицит витамина D выявлен у 70,7%, а его недостаточность зафиксирована у 22,0% обследованных. Ежедневно употребляют в пищу молочные продукты только 45,5% опрошенных, при этом в целом во всех возрастных группах наблюдается сниженное потребление кальция с рационом по сравнению со средней возрастной нормой.

Заключение. Адекватная компенсация хронического дефицита кальция и витамина D, широко распространенного как в Российской Федерации, так и в Тюменском регионе, представляет собой чрезвычайно важное профилактическое направление современной медицины.

Ключевые слова:витамин D, кальций, рацион питания, взрослые, Тюменский регион

Для цитирования: Суплотова Л.А., Авдеева В.А., Шарухо ГВ. Оценка уровня потребления кальция и витамина D с рационом питания в популяции взрослого населения Тюменского региона // Вопр. питания. 2019. Т. 88, № 5. С. 45-52. doi: 10.24411/0042-8833-2019-10053

Одним из наиболее значимых факторов, влияющих на состояние здоровья человека, является питание. Концепция сбалансированного и рационального питания является не только основой для нормального роста и развития детского организма, но и залогом долголетия, высокой работоспособности, а также поддержания жизнедеятельности и укрепления здоровья взрослого. Актуальность и приоритетность вопросов здорового питания не первый год находит свое отражение в документах различных авторитетных международных и отечественных организаций [1-3]. Основные принципы полноценного питания обобщены международной программой CINDI и программой по питанию Европейского бюро Всемирной организации здравоохранения (ВОЗ). В одном из 12 положений о рациональном питании особое внимание уделяется оптимальному потреблению молока и молочных продуктов [4]. И действительно, одной из широко обсуждаемых тем в современной диетологии до сих пор остается вопрос достаточного потребления кальция и витамина D у взрослых.

Оба эти микронутриента являются незаменимыми, а их дефицит пагубно влияет на здоровье костной ткани [5, 6]. Недостаточное поступление витамина D характеризуется снижением кишечной абсорбции кальция, что, в свою очередь, приводит к возрастанию уровня паратиреоидного гормона и, следовательно, нарушению костного метаболизма путем повышения темпов скорости ремоделирования костной ткани и прогрессивного увеличения потери минеральной плотности кости. Дефицит поступления витамина D и кальция также связан с уменьшением мышечной силы и повышенным риском падения, что в совокупности является фактором риска развития переломов и остеопороза [7], который, в свою очередь, влечет за собой серьезные медико-социальные и экономические последствия. Функции кальция и витамина D в организме многообразны и не ограничиваются только участием в костном гомеостазе. Помимо этого, кальций и витамин D участвуют в мышечном сокращении и проведении нервного импульса, контролируют множество биологических процессов, ответственных за регуляцию клеточной пролиферации, дифференцировки и апоптоза, за синтез и секрецию гормонов, ферментов и нейротрансмиттеров [8-10].

Основным источником кальция и неотъемлемым путем поступления витамина D в организм человека являются молочные продукты, адекватное потребление которых необходимо на протяжении всей жизни человека [11]. Это обусловлено не только достаточно высоким содержанием кальция в них, но и его биодоступностью - кислая среда кисломолочных продуктов обеспечивает хорошую растворимость и ионизацию солей кальция, что, в свою очередь, облегчает абсорбцию и транспорт кальция через слизистую оболочку кишечника [12]. Кроме молока и кисломолочных продуктов, существуют источники кальция и растительного происхождения - бобовые, орехи и зеленые листовые овощи [12].

Биодоступность кальция из овощей высока, но может снижаться из-за связывания с оксалатами. Потребность в кальции для развития и поддержания плотности костной ткани в отдельные возрастные периоды различна [13]. Недостаток или отсутствие молочных продуктов в ежедневном рационе питания неизбежно ведет к дефициту кальция и способствует развитию обменных нарушений.

В последние годы заметно возросло количество научных публикаций и клинических исследований, посвященных витамину D. Столь пристальное внимание можно объяснить не только ассоциацией дефицита витамина D с такими хроническими социально значимыми нозологиями, как сердечно-сосудистые, бронхолегочные, онкологические, аутоиммунные и заболевания опорно-двигательного аппарата [14, 15], но и повсеместно низким уровнем обеспеченности витамином D как в России, так и за рубежом. Дефицит витамина D широко распространен во всем мире [16]. Во многих странах низкий статус витамина D принимает масштабы пандемии, требующей проведения своевременной диагностики и адекватной коррекции. К причинам его неадекватного поступления относят множество факторов, таких как географический регион проживания, климатические условия, интенсивность солнечной инсоляции, характер питания, наличие заболеваний, влияющих на синтез витамина D, а также прием некоторых медикаментозных веществ [17, 18] и др. Известно, что около половины населения земного шара входят в группу риска неадекватного потребления витамина D [19]. Безусловно, расположение территории вносит неоспоримый вклад в статус витамина D у проживающего населения. Объясняется это тем, что на территориях, располагающихся в северных широтах (выше 35° с.ш.), из-за низких среднегодовых температур, небольшого количества солнечных дней и более острого угла падения солнечных лучей в коже практически не вырабатывается витамин D. Опираясь на эти данные, можно отметить, что большая часть территории Российской Федерации располагается в зоне риска развития дефицита и недостаточности витамина D, и исключением не является и Тюменский регион (57° 09' с.ш). Говоря о потреблении витамина D с пищей [13], стоит отметить, что естественным образом витамин D присутствует лишь в ограниченном количестве пищевых продуктов [20]. Богатыми пищевыми источниками витамина D являются некоторые сорта жирной морской рыбы, выловленной в естественных условиях, такой как лосось, тунец, макрель, а также рыбий жир и консервированные рыбные продукты [21].

Вопросу адекватного потребления кальция и витамина D с пищевыми продуктами уделяется большое внимание как с точки зрения роли их дефицита в развитии патологии опорно-двигательного аппарата, так и в плане профилактики ряда патологических состояний, что и стало стимулом проведения настоящего исследования.

Цель настоящего исследования заключалась в изучении уровня потребления кальция и витамина D в популяции взрослого населения Тюменского региона для оптимизации программы питания.

Материал и методы

В исследование были включены 440 человек, проживающих на территории Тюмени и Тюменского района. Включение в исследование проводили по принципу случайной выборки с помощью программы случайных чисел. Набор осуществляли с ноября 2017 г. по март 2018 г., в период наименьшей инсоляции и короткого светового дня, на базе университетской многопрофильной клиники ФГБОУ ВО "Тюменский государственный медицинский университет" Минздрава России. Всеми участниками исследования подписано добровольное письменное информированное согласие и проведен скрининг, направленный на верификацию соответствия критериям включения/исключения. Критерии включения в исследование: условно здоровое взрослое население, возраст старше 18 лет, проживание на территории Тюмени и Тюменского района. Критерии исключения: хроническая болезнь почек IV стадии, а также прием витамина D в любой форме в последние 6 мес до включения в исследование.

Для оценки потребления кальция и витамина D с пищевыми продуктами использовали анкетирование. Опросник модифицирован из международного валидизированного инструмента по оценке качества питания - FFQ (Food Frequency questionnaire) [22]. Оценивали среднее количество потребляемых порций молочных продуктов в сутки. При расчете среднего уровня суточного потребления кальция с этими продуктами исходили из того, что, согласно таблицам химического состава пищевых продуктов, среднее содержание кальция в порции молока или кефира (200 мл) составляет 220 мг, в порции твердого сыра (30 г) - 210 мг, творога (100 г) - 120 мг, йогурта (125 г) - 150 мг. Общее количество потребления кальция в сутки за счет всех пищевых продуктов рассчитывали согласно общепринятому алгоритму: потребление кальция в сутки (мг) = количество кальция, полученное в сутки за счет молочных продуктов (мг) + 350 мг (среднее количество кальция, которое человек получает в день за счет любых других пищевых продуктов). Дополнительно в опросник по питанию были включены вопросы по потреблению рыбы и рыбных продуктов как одного из источников витамина D для человека, полученные данные проанализированы аналогичным методом. Содержание витамина D, согласно действующим национальным клиническим рекомендациям по диагностике, лечению и профилактике дефицита витамина D у взрослых, в порции морской рыбы (100 г) - 600 МЕ, говяжьей печени (100 г) - 30 ME, в 1 яйце (яичном желтке) -20 ME, в 1 столовой ложке сметаны (15 г) - 7,5 ME, в 5 г сливочного масла - 2,6 ME, в 100 г рыбных консервов - 250 МЕ, в 1 столовой ложке (15 г) рыбьего жира - 500 МЕ.

У всех участников исследования определяли концентрацию 25(OH)D в сыворотке крови методом иммуноферментного анализа при помощи тест-системы Euroimmin 25-OH Vitamin D ELISA (Sunrise, США) в лаборатории, участвующей в международной программе внешнего контроля и стандартизации определения уровня 25(OH)D в сыворотке крови (DEQAS, Великобритания).

Статистическую обработку полученных данных проводили с помощью программы SPSS (версия 17.0). В случае нормального распределения признака сравнение независимых переменных проводилось с использованием t-критерия для независимых групп. Статистически значимым считали различия при р<0,05.

Результаты и обсуждение

Анализируя уровень потребления богатых кальцием и витамином D пищевых продуктов населением Тюменской области, по официальным данным Управления Федеральной службы государственной статистики по Тюменской области, Ханты-Мансийскому автономному округу - Югре и Ямало-Ненецкому автономному округу за 2005 и 2018 гг., можно отметить несколько моментов. Установлено увеличение потребления на душу населения яиц (со 188 до 225 шт. при рекомендуемом размере потребления 260 шт.), а также рыбы и рыбных продуктов (с 23,8 кг в 2005 г. до 30,8 кг в 2018 г. при рекомендуемом размере потребления 22 кг), что является положительным трендом для получения полиненасыщенных жирных кислот. Однако отсутствует градация рыбы на морскую и речную, что не позволяет оценить эту тенденцию как профилактику дефицита витамина D с позиции питания. Вместе с этим увеличилось потребление молока и молочных продуктов (с 234 до 295,5 кг при рекомендуемом размере потребления 325 кг), что положительно влияет на поступление кальция, однако при этом еще не достигнут необходимый оптимум потребления данной категории пищевых продуктов (рис. 1).

Собственные данные исследования также подтвердили недостаточное потребление молочных продуктов среди обследованных (рис. 2).

Анализируя уровень среднесуточного потребления кальция, установлено, что в молодом возрасте (до 45 лет) потребление кальция самое высокое, но при этом оно не достигало оптимума. В возрасте старше 45 лет потребление кальция имело заметную тенденцию к снижению, достигая минимума в возрасте 75 лет. Так, в целом во всех возрастных группах наблюдается сниженное потребление кальция с рационом питания по сравнению со средней возрастной нормой, неуклонно усугубляющееся с возрастом (рис. 3).

Полученные данные продемонстрировали недостаточное потребление кальция с рационом питания, что соотносится с результатами исследований, проведенных как в Российской Федерации, так и за рубежом. Так, 4,30% социально-гигиенический мониторинг фактического питания населения РФ в 1994-2003 гг. показал, что среднее потребление кальция среди взрослого населения составляет 600-700 мг/сут (в среднем 630 мг/сут), а в 2003 г. 43,3% россиян в возрасте 18 лет и старше потребляли недостаточное количество кальция, прежде всего ввиду низкого потребления молочных продуктов [23]. Согласно данным ФГБУН "ФИЦ питания и биотехнологии", среднее потребление кальция с рационом в России в возрасте 18 лет и старше составляет 510560 мг/сут [24]. В исследовании, проведенном в рамках широкомасштабной программы "Остеоскрининг Россия" среди населения 6 регионов, показано, что среднее потребление кальция было на уровне <50% суточной потребности, а необходимое по возрасту количество кальция получали лишь 9% женщин и 6% мужчин [25]. Аналогичные данные были получены при анкетировании медицинских работников в возрасте от 20 до 72 лет в 16 регионах России. Среднее потребление кальция составило 529 мг/сут, 90% анкетированных лиц имели выраженный дефицит в потреблении кальция с пищевыми продуктами [26]. Вопрос недостаточного потребления кальция изучается и за рубежом. Так, например, в исследовании P. Oura на территории Северной Финляндии отметили недостаточное потребление кальция (<800 мг/день) в женской популяции в возрасте от 31 до 46 лет [27]. В США потребления кальция неуклонно уменьшается: с 840 мг в 1977 г. до 634 мг в 1992 г. [28]. В исследовании R.M. Ortega Anta, проведенном на территории Испании, также выявлено потребление кальция и витамина D ниже рекомендованных значений [29].

Диагностика дефицита витамина D, согласно действующим российским клиническим рекомендациям, основана на определении уровня 25(OH)D в сыворотке крови. За адекватную обеспеченность витамином D приняты значения 25(OH)D в сыворотке крови >30 нг/мл; за недостаточность - значения от 20 до 30 нг/мл, а уровень <20 нг/мл расценивается как дефицит витамина D. При исследовании статуса витамина D у жителей Тюменского региона адекватные значения 25(OH)D выявлены только у 7,3% обследованных, его недостаточность зафиксирована у 22,0%, а уровень дефицита - у 70,7%. В связи с этим нельзя не отметить значимый вклад питания в естественное поддержание оптимальных уровней витамина D для здоровья человека при условии хронического дефицита солнечной инсоляции, которая присуща территории большей части нашей страны.

В настоящем исследовании, анализируя характер питания с точки зрения оценки частоты употребления в пищу рыбы и рыбных продуктов, в частности морской рыбы, консервированных рыбных продуктов, рыбьего жира, а также яиц, установлено их тотально низкое потребление (рис. 4).

Полученные данные об обеспеченности витамином D напрямую коррелируют с характером питания населения. По данным Федеральной службы государственной статистики (2014), значительная доля населения потребляет эти продукты в недостаточном количестве.

Так, ежедневно потребляют рыбу около 25% детского и взрослого населения, 35% - 1 раз в неделю, 22,4% -несколько раз в месяц [30]. Частота потребления рыбы напрямую связана с обеспеченностью витамином D [31]. Сниженное потребление именно морской рыбы жирных сортов приводит к недостаточному поступлению не только витамина D, но и йода [32] - микронутриента, дефицит которого до настоящего времени остается глобальной проблемой, в том числе и в нашей стране. Меньшее количество витамина D можно получить из молочных продуктов, сыра, говяжьей печени и яичного желтка. Дефицит витамина D становится еще более вероятным при аллергии на молочный белок, непереносимости лактозы или вегетарианстве [11]. Международный опыт, подтвержденный в десятках развитых стран, свидетельствует о необходимости принятия программы по обогащению пищевых продуктов витамином D, одной из таких тенденций является фортификация. Под фортификацией понимают искусственное увеличение содержания незаменимых микронутриентов в пищевых продуктах с целью повышения пищевой ценности пищи и здоровья населения с минимальным риском развития побочных эффектов [33]. В частности, в США и Канаде законодательно утверждено обогащение витамином D молочных продуктов, различных фруктовых соков, хлеба и хлебобулочных изделий, каш быстрого приготовления, хлопьев для завтрака и детского питания. В Швеции и Финляндии в настоящее время также обогащаются молоко, готовые завтраки, хлеб и маргарин [34]. Вопрос необходимости обогащения пищевых продуктов путем добавления витамина D в молочные продукты, хлеб и крупы для улучшения уровня обеспеченности витамином D соотносится с рекомендациями стран Европы и Ближнего Востока [35]. Например, в финском исследовании T. Jaaskelainen и соавт. показан опыт обогащения пищевых продуктов витамином D в течение 11 лет и отмечено положительное влияние фортификационной политики на уровень обеспеченности витамином D среди взрослого населения [36]. В Российской Федерации не разработана государственная программа по обогащению пищевых продуктов витамином D, кроме тех, которые используются для детского питания. В то же время некоторые производители инициативно обогащают пищевые продукты различными витаминно-минеральными добавками, в том числе и витамином D (например, молоко и молочные продукты, хлебобулочные изделия, готовые зерновые завтраки и др.). Однако анализ данных о содержании витамина D в пищевых продуктах, в частности в рыбе жирных сортов, показал, что даже при употреблении ее в адекватных количествах невозможно удовлетворить суточные потребности в данном витамине или устранить его дефицит [37]. Тем не менее увеличение потребления морской рыбы и/или изменение структуры питания в пользу продуктов, содержащих холекальциферол (наавторах пример, путем фортификации), могут быть полезными и привести к заметным улучшениям в обеспеченности витамином D [33, 34, 38-40] населения всех возрастных групп.

Заключение

Адекватная компенсация хронического дефицита кальция и витамина D, широко распространенного как в Российской Федерации в целом, так и в Тюменском регионе, представляет собой чрезвычайно важное профилактическое направление современной медицины. Результаты собственных данных позволили сделать вывод об отсутствии достаточного потребления продуктов, богатых витамином D, среди всех возрастов и неадекватном потреблении кальция, в особенности у лиц старших возрастных групп. Обязательным является проведение образовательных мероприятий, направленных на улучшение информированности населения о качестве питания с повышенным содержанием кальция и витамина D. Таким образом, высокая распространенность дефицита витамина D и его немаловажная роль в развитии органной патологии обосновывают необходимость создания национальной программы по обогащению пищевых продуктов витамином D.

Финансирование. Исследование не имело спонсорской поддержки.

Конфликт интересов. Авторы декларируют отсутствие явных и потенциальных конфликтов интересов, связанных с публикацией настоящей статьи.

Литература

1. Глобальный план действий по профилактике неинфекционных заболеваний и борьбе с ними на 2013-2020 гг. ВОЗ, 2013. 108 c. URL: www.who.int/nmh/publications/en/

2. Государственная политика Российской Федерации в области здорового питания : доклад. М. : Федеральная служба по надзору в сфере защиты прав потребителей и благополучия человека, 2015. 89 с.

3. Политическая декларация совещания высокого уровня Генеральной Ассамблеи по профилактике неинфекционных заболеваний и борьбе с ними. Принята резолюцией 66/2 Генеральной Ассамблеи от 19 сентября 2011 года.URL: http://www.un.org/ru/documents/decl_conv/declarations/diseases_politdecl.shtml. (дата обращения: 12.05.2019)

4. Руководство программы CINDI по питанию. ВОЗ, 2000. 49 с.URL: https://apps.who.int/iris/bitstream/handle/10665/108342/E70041R. pdf?sequence=2&isAllowed=y. (дата обращения: 12.05.2019)

5. Ito M., Tanaka S. Bone disorder and nutrition // Clin. Calcium.2016. Vol. 26, N 3. P. 375-383.

6. Urena-Torres P., Souberbielle J.C. Pharmacologic role of vitamin D natural products // Curr. Vasc. Pharmacol. 2014. Vol. 12, N 2. P. 278-285.

7. Fischer V., Haffner-Luntzer M., Amling M. et al. Calcium and vitamin d in bone fracture healing and post-traumatic bone turnover // Eur. Cell. Mater. 2018. Vol. 35. P. 365-385.

8. Шилин Д.Е. Витамин-гормон Д в клинике XXI века: плейотропные эффекты и лабораторная оценка (лекция) // Клин. лаб. диагностика. 2010. № 12. С. 17-23.

9. Adams J.S., Hewison M. Update in vitamin D // J. Clin. Endocrinol. Metab. 2010. Vol. 95, № 2. P. 471-478.

10. Lin R., White J.H. The pleiotropic actions of vitamin D // Bioessays. 2004. Vol. 26, N 1. P. 21-28.

11. Institute of Medicine (US) Committee to review dietary reference intakes for vitamin D and calcium / eds A.C. Ross, C.L. Taylor, A.L. Yaktine et al. Washington, DC : National Academies Press, 2011.

12. Ершова О.Б., Белова К.Ю. Возможностипрофилактики системного остеопороза // Consilium Medicum. 2005. № 8. С. 659-664.

13. Нормы физиологических потребностей в энергии и пищевых веществах для различных групп населения Российской Федерации : методические рекомендации. М. : Федеральный центр гигиены и эпидемиологии Роспотребнадзора, 2009. 36 с.

14. Bikle D. Nonclassic actions of vitamin D // J. Clin. Endocrinol. Metab. 2008. Vol. 94, N 1. Р. 26-34.

15. Bouillon R., Carmeliet G., Verlinden L. et al. Vitamin D and human health: lessons from vitamin D receptor null mice // Endocr. Rev. 2008. Vol. 29. P. 726-776.

16. Heaney R.P. Vitamin D in health and disease // Clin. J. Am. Soc. Nephrol. 2008. Vol. 3. P. 1535-1541.

17. Dietary Supplement Fact Sheet: Vitamin D. Office of Dietary Supplements. National Institutes of Health, Maryland, 2009. URL: http:/dietarysupplements.info.nih.gov./factsheets/vitamin.asp.

18. Yetley E.A. Assessing the vitamin D status of the US population // Am. J. Clin. Nutr. 2008. Vol. 88. P. 558-564.

19. Holick M.F. Vitamin D deficiency // N. Engl. J. Med. 2007.Vol. 357, N 3. P. 266-281.

20. Дефицит витамина D у взрослых: диагностика, лечение и профилактика : клинические рекомендации / под ред. И.И. Дедова, Г.А. Мельниченко. М., 2015. 75 с.

21. Schmid А., Walther В. Natural vitamin D content in animal products // Adv. Nutr. 2013. Vol. 4. P. 453-462.

22. Blalock S.J., Currey S.S., DeVellis R.F. et al. Using a short food frequency questionnaire to estimate dietary calcium consumption: a tool for patient education // Arthritis Care Res. 1998. Vol. 11, N 6. P. 479-484.

23. Оглоблин Н.А., Спиричев В.Б., Батурин А.К. О потреблении населением России кальция с пищей // Вопр. питания. 2005. № 5. С. 14-17.

24. Батурин А.К. Состояние питания и пути его оптимизации. Федеральные и региональные аспекты // Материалы Все- 40. российской научно-практической конференции "Здоровое питание - здоровая нация". М., 2009. Т. 2. С. 89-90.

25. Никитинская О.А., Торопцова Н.В. Социальная программа "Остеоскрининг Россия" в действии // Фарматека. 2012. № 6. С. 90-93.

26. Шилин Д.Е. Дефицит кальция и другие факторы риска осте-опоротических переломов по критериям FRAX (ВОЗ, 2008) у населения России и Казахстана: предварительные результаты международного пилотного проекта // Тер. вестн. 2010. № 2. С. 40-41.

27. Oura P., Auvinen J., Paananen M. et al. Dairy- and supplement-based calcium intake in adulthood and vertebral dimensions in midlife - the Northern Finland Birth Cohort 1966 Study // Osteo-poros. Int. 2019. Vol. 30, N 5. P. 985-994.

28. Руководство по остеопорозу / под ред. Л.И. Беневоленской. М. : БИНОМ. Лаборатория знаний, 2003. 263 с.

29. Ortega Anta R.M., Gonzalez Rodriguez L.G., Navia Lomban B. et al. Calcium and vitamin D intakes in a representative sample of Spanish women; particular problem in menopause // Nutr. Hosp. 2013. Vol. 28, N 2. P. 306-313.

30. Лайкам К.Э. Государственная система наблюдения за состоянием питания населения. Федеральная служба государственной статистики, 2014. URL: http://www.gks.ru/free_doc/ new_site/rosstat/smi/food_1-06_2.pdf

31. Захарова И.Н., Творогова Т.М., Громова О.А. и др. Недостаточность витамина D у подростков: результаты круглогодичного скрининга в Москве // Педиатр. фармакология. 2015. Т. 12, № 5. С. 528-531. doi: 10.15690/pf.v12i5.1453

32. Суплотова Л.А., Макарова О.Б., Шарухо Г.В. и др. Роль питания в профилактике и коррекции йододефицитных состояний на эндемичной территории // Вопр. питания. 2018. Т. 87, № 5. С. 27-36.

33. Rigo J., Pieltain C., Salle B., Senterre J. Enteral calcium, phosphate and vitamin D requirements and bone mineralization in preterm infants // Acta Paediatr. 2007. Vol. 96, N 7. P. 969-974.

34. Holick M.F., Binkley N.C., Bischoff-Ferrari H.A. et al. Evaluation, treatment, and prevention of vitamin D deficiency: an Endocrine Society clinical practice guideline // J. Clin. Endocrinol. Metab. 2011. Vol. 96. P. 1911-1930.

35. Lips P., Cashman K.D., Lamberg-Allardt C. et al Management of endocrine disease: current vitamin D status in European and Middle East countries and strategies to prevent vitamin D deficiency; a position statement of the European Calcified Tissue Society // Eur. J. Endocrinol. 2019 Feb 1. pii: EJE-18-0736.R1

36. Jaaskelainen T., Itkonen S.T., Lundqvist A. et al. The positive impact of general vitamin D food fortification policy on vitamin D status in a representative adult Finnish population: evidence from an 11 -y follow-up based on standardized 25-hydroxyvitamin D data // Am. J. Clin. Nutr. 2017. Vol. 105, N 6. P. 1512-1520.

37. Lamberg-Allardt C. Vitamin D in foods and as supplements // Prog. Biophys. Mol. Biol. 2006. Vol. 92, N 1. P. 33-38.

38. Коденцова В.М., Рисник Д.В. Эколого-географическая и пищевая составляющие обеспеченности населения витамином D : сборник статей: в 2 т. Т. 1: Системный анализ и моделирование экономических и экологических систем. Вып. 1. Ростов н/Д: Изд-во ЮНЦ РАН, 2016. С. 486-498.

39. Lu Z., Chen T.C., Zhang A., Persons K.S., Kohn N., Berkowitz R. et al. An evaluation of the vitamin D3 content in fish: Is the vitamin D content adequate to satisfy the dietary requirement for vitamin D // J. Steroid Biochem. Mol. Biol. 2007. Vol. 103. P. 642-644. Malesa-Ciecwierz M., Usydus Z. Nutrition. Vitamin D: can fish food-based solutions be used for reduction of vitamin D deficiency in Poland? // Nutrition. 2015. Vol. 31, N 1. P. 187-192.

Материалы данного сайта распространяются на условиях лицензии Creative Commons Attribution 4.0 International License («Атрибуция - Всемирная»)

SCImago Journal & Country Rank
Scopus CiteScore
ГЛАВНЫЙ РЕДАКТОР
ГЛАВНЫЙ РЕДАКТОР
Тутельян Виктор Александрович
Академик РАН, доктор медицинских наук, профессор, научный руководитель ФГБУН «ФИЦ питания и биотехнологии»

Журналы «ГЭОТАР-Медиа»