Характеристика бифидогенных свойств коллагенового сырья

РезюмеСегодня весьма актуален поиск новых доступных пищевых ингредиентов с бифидогенным эффектом, изучение их безопасности, эффективности и технологичности при создании функциональных пищевых продуктов. Помимо пребиотиков углеводного происхождения, в качестве потенциальных бифидогенных пищевых веществ в обзоре рассматриваются продукты белковой природы, такие, как коллагены и гидролизаты коллагена. Гидролизаты коллагена содержат все аминокислоты, необходимые для роста бифидобактерий. Они не чувствительны к протеиназам желудочно-кишечного тракта, сохраняются вплоть до дистальных отделов кишечника, что по свойствам отсутствия абсорбации и устойчивости к гидролизу в верхних отделах желудочно-кишечного тракта приближает их к пребиотическим пищевым волокнам типа олигосахаридов. Однако вторичное сырье животного происхождения входит в перечень специфических материалов риска передачи агентов прионовых заболеваний (трансмиссивная губчатая энцефалопатия), поэтому необходимо контролировать его биобезопасность. Необходимо дополнительное изучение механизмов стимуляции роста бифидобактерий за счет модификации белкового обмена клетки при утилизации гидролизатов коллагена.

Ключевые слова:бифидобактерии, бифидогенный эффект, пребиотики, пептиды, питательные среды, коллаген, гидролизаты коллагена

Вопр. питания. - 2012. - № 1. - С. 13-23.

Микроорганизмы рода Bifidobacterium и так называемые бифидодосателлиты Propionibacteria, Faecаlibacteriа, Roseburia spp., обладающие свойствами анаэробных сахаролитиков, являются наиболее значимыми представителями облигатных бактерий в кишечнике детей и взрослых [22]. Большая часть популяции бифидобактерий располагается в толстой кишке, являясь ее основной пристеночной и просветной микрофлорой на протяжении всей жизни человека. У детей их доля составляет от 90 до 98% в микробном пейзаже кишечника (в зависимости от возраста), занимая доминирующее положение у здоровых новорожденных, находящихся на грудном вскармливании. Несмотря на то что в последние годы существует тенденция [12] к снижению уровня бифидобактерий в кишечнике, в норме количество бифидобактерий в фекалиях грудных детей составляет 1010-1011 КОЕ/г фекалий, у детей старшего возраста и у взрослых - 109-1010 КОЕ/г фекалий.

В настоящее время род Bifidobacterium включает 44 вида. В кишечном содержимом человека одновременно могут обнаруживаться от 1 до 5 видов и биологических вариантов (биоваров) бифидобактерий, преимущественно представители B. bifidum, B. longum и B. adolescentis [1, 11]. Среди различных видов бифидобактерий у детей, находящихся на грудном вскармливании, преобладают В. bifidum (до 35%). Другие виды B. longum, B. breve, B. infantis встречаются в соотношении 42, 17, 12%, в то время как штаммы B. adolescentis обнаруживают лишь у 1,5% этой группы. У детей на искусственном вскармливании содержание доминирующих видов бифидобактерий падает до 3-5%, в то время как представителей вида B. adolescentis достигает 22% и более. У людей старше 35 лет в бифидофлоре на фоне прогрессирующего ее снижения в целом начинают превалировать B. adolescentis, достигая 60-75% в пожилом возрасте (после 60-65 лет).

Бифидобактерии в организме хозяина выполняют ряд функций, поддерживающих гомеостаз и адаптацию к неблагоприятным факторам среды обитания. Так, они являются одним из ведущих факторов колонизационной резистентности, осуществляя путем ассоциации со слизистой оболочкой кишечника физиологическую защиту кишечной стенки от проникновения микробов и токсинов во внутреннюю среду организма и проявляя антагонизм по отношению к патогенным и условнопатогенным микроорганизмам за счет выработки органических жирных кислот, снижения рН кишечного содержимого. Бифидофлора участвует в утилизации пищевых субстратов и активизации пристеночного пищеварения, синтезирует аминокислоты и белки, витамин K, пантотеновую кислоту, витамины группы В (тиамин, рибофлавин, никотиновую и фолиевую кислоты, пиридоксин), способствует усилению процессов всасывания через стенки кишечника ионов кальция, железа, витамина D [12].

Бифидобактерии имеют репутацию регулирующего компонента кишечной микрофлоры, поскольку, как правило, при их нормальном количестве и качественном состоянии отмечается баланс всех остальных членов микробиоты, в свою очередь опосредованно обеспечивающий состояние непроницаемости кишечного барьера для чужеродных антигенов и других патогенных агентов. Известно, что потребление в качестве корректоров нарушенной кишечной микрофлоры пищевых продуктов или препаратов, содержащих только бифидобактерии, эффективно устраняет явления дисбактериозов кишечника и дисбиозов в целом [6, 11, 20].

В связи с этим, учитывая огромное количество воздействующих на человека факторов эндо- и экзогенного характера, угнетающих бифидобактерии и другие анаэробные индигенные бактерии в кишечнике, надо поддерживать их постоянно, всю жизнь, а в случае расстройств своевременно восстанавливать, в том числе пищевыми средствами. В настоящее время с учетом обширного массива информации о связи нарушений видового разнообразия бифидофлоры с рядом таких широко распространенных патологий, как аллергия, аутоиммунные заболевания, неспецифические воспалительные заболевания кишечника и синдром раздраженной кишки, повышенное внимание уделяется необходимости коррекции не только количественного, но и качественного состава бифидобактерий хозяина [14, 21, 34].

Поэтому поиск пищевых ингредиентов, обладающих бифидогенным эффектом, а также изучение их безопасности, эффективности и технологичности при создании функциональных пищевых продуктов являются актуальными задачами пищевой технологии и медицины.

Механизмы бифидогенного эффекта in vivo, бифидус-фактор

Микроэкологическая направленность, т.е. благоприятствование росту полезной микрофлоры и бифидогенному эффекту в желудочно-кишечном тракте (ЖКТ) у потребителей - один из основных принципов при производстве детских смесей - заменителей грудного молока, продуктов диетического и энтерального питания. Для ее обеспечения ученые и практики всегда исходили из экологии и особенностей метаболизма бифидобактерий. Так, принимали во внимание высокое естественное содержание этих микроорганизмов в кишечнике здоровых детей, вскармливаемых исключительно материнским молоком. Изучение грудного молока показало, что оно является мощным источником ряда веществ и соединений, обладающих бифидогенным эффектом. Они используются бифидофлорой в качестве энергетических и пластических субстратов для построения своих клеток и метаболизма и могут быть представлены в свободной форме или в связанном с белком (гликопротеины) или липидами (гликолипиды) состоянии. В первую очередь это устойчивый к пищеварительным ферментам сложный комплекс углеводов класса олигосахаридов (ОС), содержание которых в грудном молоке достигает 10-14 г/л, названный "Бифидус-фактором № 1". В составе ОС грудного молока доминируют аминосахара, основная часть которых сегодня идентифицирована как лакто-N-тетраоза, являющаяся ведущим субстратом для B. infantis [9, 27]. Раньше было установлено, что превалирование в фекалиях младенцев В. bifidum обусловлено присутствием в молоке матерей N-ацетил-глюкозаминсодержащих ОС [28]. Некоторые штаммы бифидобактерий растут при наличии N-ацетил-галактозамина, N-ацетил-манно замина и др., которые содержатся в женском молоке, но отсутствуют в молоке лактирующего скота. Бифидус-фактор обеспечивает быструю и тотальную колонизацию кишечника новорожденного бифидофлорой. В грудном молоке также присутствуют фукоза и сиаловая кислота, по требляемые бифидобактериями [7].

В отличие от ОС гликопротеины грудного молока (N-ацетилнейраминовая кислота, белки, гликозилированные N-ацетил-глюкозамином) напрямую не стимулируют бифидофлору и приобретают это свойство только после гидролиза за счет кислоты или ферментов в пищеварительном тракте [28]. Недавние научные сообщения свидетельствуют о бифидогенности и других компонентов грудного молока, таких как α-лактоальбумин, лактоферрин и нуклеотиды, хотя их потенциал еще не ясно определен. Судя по всему, общий бифидогенный эффект грудного молока обеспечивается взаимодействием этих веществ с ОС [27].

Следует подчеркнуть, что бифидогенный эффект грудного молока не обусловлен простым использованием перечисленных соединений для накопления биомассы представителей облигатной анаэробной флоры. Есть сообщения, что нормофлора абсорбирует не более 1% от их общего количества в грудном молоке [27]. Большая часть этих соединений, имея на поверхности молекул рецепторы к энтероцитам и различным микробам, сама способна оказывать системные эффекты на макроорганизм. Они действуют как антиинфекционные агенты, мимикрируя рецепторы патогенов, конкурируя с ними за взаимодействие с рецепторами энтероцитов и экранируя клеточную поверхность кишки от транслокации; проявляют противовоспалительную активность, уменьшая переход лейкоцитов из сосудов кишечной стенки в окружающие ткани брюшной полости. В их присутствии у бифидобактерий повышается фукозидазная, ферментативная и кислотообразующая активность [8, 26, 36].

Поэтому включение в состав специализированных продуктов чистых веществ, аналогичных по составу защитным факторам грудного молока (по отдельности или в комплексе) или относящихся к тем же классам соединений, замещающих, восполняющих или усиливающих физиологические функции бифидофлоры в организме, может обеспечить бифидогенный эффект in vivo как прямым, так и опосредованным путем.

Пребиотики и пребиотическая концепция

Изготовителями функциональных продуктов и БАД к пище, направленных на коррекцию состава кишечной микробиоты, а также потребителями наибольшее предпочтение отдается неперевариваемым волокноподобным ОС - классу углеводов со средней степенью полимеризации 2-10, растворимым в воде. Существует несколько разновидностей таких углеводов: коротко- и среднецепочечные олигомеры из остатков фруктозы (ФОС - фруктоолигосахариды, фруктаны, полифруктозаны, в том числе инулин), галактозы (ГОС - галактоолигосахариды), глюкозы (глюкоолигосахариды, глюканы и декстраны) и их сочетания. Общим свойством этих соединений является их способность к селективной стимуляции сахаролитических свойств и активации обмена углеводов у бифидобактерий как in vivo, в организме человека и животных, так и in vitro, на выделенных культурах [20].

Это свойство обусловлено метаболическими отличиями бифидобактерий от других бактерий кишечника и их способностью утилизировать гексозы по специфическому пути через фруктозо-6-фосфат, при котором энзим фруктозо-6-фосфокетолаза (ЕС 4.1.2.2) играет ключевую роль. Кроме того, ферментами для утилизации углеводов у бифидобактерий являются N-ацетил-β-D-глюкозаминидаза и β-глюкозидаза, отсутствующие у лактобактерий и других симбионтов ЖКТ [25, 40, 43]. Основываясь на этом, C. Gibson и M. Roberfroid [29, 41] в 1995 г. выдвинули так называемую пребиотическую концепцию, суть которой заключается в том, что "неперевариваемые компоненты пищи (НКП) - пребиотики благотворно воздействуют на организм хозяина путем избирательной стимуляции роста и (или) активности одного или нескольких видов микроорганизмов, обитающих в толстой кишке, таким образом улучшая его здоровье" [29]. В соответстветствии с этим были разработаны следующие критерии отнесения НКП к пребиотикам:

- отсутствие абсорбции и устойчивость к гидролизу в верхних отделах ЖКТ;

- пригодность в качестве субстрата для одного или нескольких видов полезной комменсальной микрофлоры кишечника, у которых стимулируется рост и (или) метаболическая активность;

- способность улучшать и оздоравливать состав кишечной микрофлоры;

- способность обусловливать просветные или системные эффекты, полезные для здоровья хозяина.

Действие пребиотиков, начинаясь в толстой кишке, реализуется на системном уровне. Не перевариваясь в тонкой кишке, они с пищей поступают в толстую кишку, где утилизируются микрофлорой, обеспечивая ее рост, стабильность и активность. Кроме того, в процессе микробного метаболизма из НКП образуются короткоцепочечные жирные кислоты. Наибольшее значение имеют уксусная (С2, содержит 2 атома углерода), пропионовая (СЗ), масляная/изомасляная (С4), валериановая/изовалериановая (С5), капроновая/изокапроновая (С6) кислоты. Бифидобактерии преимущественно образуют уксусную и молочную кислоты в молярном отношении 3:2. Они снижают рН в просвете кишечника, препятствуя развитию гнилостной и патогенной флоры, а также утилизируются энтероцитами в качестве трофического материала.

В наибольшей степени данной концепции отвечают фруктоолигосахариды (ФОС). Считается доказанной связь ФОС с повышением уровня бифидобактерий и уровнем здоровья [26]. Экспериментально показана обратная зависимость между уровнями бифидофлоры и глюкозы в крови. Эти эффекты реализуются за счет улучшения состава химуса и трофики кишечной слизистой, активации абсорбции магния и кальция, стимуляции выработки энтероэндокринными клетками кишечника гормона насыщения (глюкагона), которая приводит к снижению базального уровня глюкозы и липидов в печени и крови. Кроме того, ФОС хороши тем, что создают вязкий гель в обогащаемых ими продуктах, препятствующий всасыванию моносахаридов, жира, и сами имеют низкую энергетическую ценность.

В зависимости от расположения β-связей между мономерами, атакуемыми представителями симбионтных бактерий, ФОС подразделяют на инулин- и фруктансодержащие (inulintypes и fructantypes) [41]. Известны природные и биотехнологические источники ФОС. К первым относятся широко распространенные богатые инулином топинамбур, корни одуванчика, девясил, цикорий, а также многие съедобные растения (лук, чеснок, спаржа, артишоки, бананы, овес, пшеница, рожь, томаты, инжир, корень цикория, зеленые бананы), ко вторым - производные микробного синтеза из сахарозы и других углеводов. Из-за высокой себестоимости производства инулина из натурального растительного сырья сегодня преимущественно использу ется синтетические варианты олиго фруктозы с более низкой степенью полимеризации (соответствен- но 40-60 мономеров в цепи у инулина и 7-23 у олиго фруктозы). По сравнению с инулином природного происхождения они характеризуются меньшей селективностью и в среднем в 2 раза чаще стимулируют популяции клостридий и энтерококков, не относящиеся к защитным представителям микрофлоры [41]. Олигосахариды других видов, как правило, вырабатываются промышленным путем из лактозосодержащего (лактулоза, сахароспирты - лактит, лактолит) и глюкозосодержащего (полидекстроза, изомальтит) сырья, в том числе вторичного. Бифидогенный эффект у этих видов ОС значительный, но способность обусловливать системные оздоравливающие эффекты в соответствии с пребиотической концепцией до конца не изучена или четко не прослеживается [2, 39].

Наряду с положительными эффектами от применения пребиотиков при создании функциональных продуктов должны учитываться и такие нежелательные для потребителей факторы (присущие только НКП), как флатуленция (спазмы в животе, метеоризм и осмотическая диарея) и ее следствие в виде потери нутриентов. Эти эффекты в первую очередь обусловлены индивидуальной переносимостью пищевых волокон, которыми по сути являются ОС, и, как правило, они дозозависимы. Известно, чем больше длина углеродной цепочки и более разветвлена цепь ОС, тем меньше выражен эффект флатуленции [29], поэтому выбору пребиотиков для использования их в пищевых продуктах всегда должны предшествовать предварительные клинические испытания и обоснование величины суточного потребления, которую не рекомендуется превышать. Следует заметить, что, несмотря на объективную способность ФОС благотворно действовать на здоровье потребителей, именно данная проблема вынуждает вести поиск альтернативных бифидогенных пищевых ингредиентов. Тем не менее у всех ОС, обладающих более сладким вкусом, чем моносахариды, имеются хорошие перспективы для использования в составе функциональных продуктов при ожирении, нарушениях углеводного обмена ввиду их неспособности включаться в обменные процессы в макроорганизме. Кроме того, целесообразно использовать ОС в качестве ростовых добавок в питательные среды для производства заквасок и бакконцентратов бифидобактерий, предназначенных для использования в молочной и других отраслях пищевой индустрии.

Бифидогенный эффект, реализуемый in vitro, питательные среды для бифидобактерий

Несмотря на то что углеводные пребиотические компоненты называют наиболее важными ростовыми факторами бифидобактерий, никем не оспаривается, что кроме источников углерода для их размножения требуется большое количес тво других питательных веществ. Необходимыми источниками азота для большинства видов служат аминокислоты цистеин или цистин, при промышленном культивировании обнаружена потребность ряда штаммов в лизине, пролине, аргинине, аланине, глутаминовой кислоте, изолейцине, серине, аспарагине [17]. Добавление в среду пантотеновой кислоты, биотина, рибофлавина, никотиновой кислоты, парааминобензойной кислоты, пуринов и пиримидинов, пептидов, кофермента А и даже некоторых ненасыщенных жирных кислот также требуется для поддержания многих штаммов бифидобактерий [23].

Наиболее продуктивной считается печеночноцистеиновая среда Блаурока, приготовленная на основе говяжьей печени, пептона, лактозы, хлористого цистеина, NаСl и агара. Однако данная среда содержит дефицитные компоненты, поэтому мало используется в промышленных целях. Что касается коровьего молока, то бифидобактерии в нем развиваются медленно, так как, во-первых, оно не является естественной средой их обитания, а во-вторых, из-за растворенного в нем кислорода. В качестве стимуляторов роста в молоке применяют минеральные (соли железа, микроэлементы в виде сернокислой меди и лактата железа), а также органические ингредиенты (экстракты дрожжей, обезжиренная соя, экстракт картофеля, тростниковый сахар, кукурузный экстракт, морковный сок, сорбит) [3, 20].

В то же время, поскольку у бифидобактерий не обнаружено казеолитической активности, усваивать казеин они могут только после частичного гидролиза. Рост бифидобактерий в коровьем молоке резко стимулируют гидролизованное молоко, а также увеличение соотношения белок : лактоза [17]. Согласно запатентованному в США способу с использованием полиолов лактита и лактолита для продуктов детского питания, последние должны иметь лактозно-белковый показатель между 2 и 8. Сильный стимулирующий рост бифидобактерий эффект получают при использовании специальных гидролизатов казеина, в процессе расщепления которого образуются полипептиды, гликопептиды, аминосахара. В молочной промышленности для наращивания бифидобактерий рекомендована гидролизатно-молочная среда. Для ее приготовления, помимо гидролизованного молока, используют пептон, хлорид натрия, лактозу и солянокислый цистеин. На этой среде у большинства штаммов бифидобактерий проявляется приблизительно такая же протеолитическая активность, как и у лактококков.

С целью промышленного культивирования бифидобактерий, используемых в пищевой промышленности, ранее разрабатывались питательные среды, которые содержали различные вещества - гидролизованное молоко, пептон, печеночный отвар, гидролизат казеина, гидролизат мясокостного фарша тюленя, дрожжевой автолизат, редуцирующие соединения (цистеин), углеводы (лактозу, глюкозу), кукурузный экстракт, минеральные соли (железо, магний, фосфаты, хлориды калия и натрия, в некоторых случаях - марганец, витамины). Из них наибольшую эффективность, сопоставимую со средой Блаурока, имели среды на основе гидролизата мясокостного фарша тюленя Бактофок-МК. В начале 1990-х гг. широкое распространение получили среды на основе ферментативных гидролизатов строжки* шкур, в основном крупного рогатого скота, содержащие в качестве основного белка коллаген. Так, штаммы B. longum B-379 и B. bifidum ЛВА-3, выращенные на среде с 25-30 г/л гидролизата строжки крупного рогатого скота, обеспечивали более высокую скорость сквашивания молока, чем аналогичные культуры с других сред: за 16-18 ч их концентрация достигала 3,5-6Ч109 КОЕ/мл, что не наблюдалось в молочных субстратах [13]. Авторы указывают, что данный гидролизат содержит 18 свободных аминокислот, в том числе 9 незаменимых, а также биологически активные полипептиды, а основной механизм роста на содержащей его среде обусловлен эффективным белковым обменом бифидобактерий. Образовавшиеся в процессе деградации белка аминокислоты частично используются микроорганизмами для построения собственных белков. С учетом этих данных можно заключить, что определяющий фактор роста у бифидобактерий - метаболизм белка, поэтому наиболее ответственным моментом при конструировании питательных сред становится адекватный выбор белковых гидролизатов и аминокислот в качестве их основных компонентов. Аналогичный подход должен применяться и в пищевых продуктах. Как отмечают ведущие специалисты в области микроэкологии, включение только пребиотических веществ в функ- циональные продукты имеет ограниченную ценность без адаптации их белковой составляющей к реализации необходимых условий для защитной флоры в кишечнике, особенно у людей, подверженных воздействию факторов дезадаптации [6].

Белковые субстраты и стимуляторы роста и активности бифидобактерий, пептиды с антимикробным и иммуногенным действием

Внимание исследователей все больше направляется в сторону дальнейшей разработки препаратов и продуктов, стимулирующих белковый обмен бифидобактерий, в том числе путем включения в их состав белковых дериватов (пептиды, аминокислоты), аналогичных защитным факторам грудного молока, и синтезированных биологически активных пептидов различного происхождения. Больше всего таких работ выполнено в Китае, Японии, Корее.

В микроэкологическом аспекте ведущим требованием к белковой составляющей является использование гидролизатов, поскольку доказано преимущество смесей на основе гидролизованных белков молока и его фракций. Они не только лучше усваиваются полезными представителями флоры, но и при поступлении вместо цельных белков в пищеварительный тракт снижают скорость десквамации клеток слизистой и продукцию эндогенных энзимов, которые могут стать потенциальными субстратами для неполезных микробов [30]. Для производства детских смесей - заменителей грудного молока, в том числе гипоаллергенных, и продуктов энтерального питания разработан целый спектр гидролизатов казеина и сывороточных, растительных и трипсинизированных белков и т.п.

С точки зрения сохранения непроницаемости кишечного барьера в организме за рубежом широкое внимание направлено на технологию выработки, синтеза и очистки белковых компонентов, избирательно проявляющих биологическую активность и в меньшей мере рассматриваемых как источники пластических веществ. Это гликированные белки и их фракции из коровьего молока и молочной сыворотки, белки с антимикробными свойствами, в том числе лактоферрин, лактопероксидаза, α-лактоальбумин, лизоцим, гидролизованные коллагены как источники предшественников белков матрикса. Использование таких компонентов важно не только для пребиотического эффекта на индигенную микрофлору, но и для пробиотиков, поступающих экзогенно, так как они способствуют их лучшему приживлению в кишечнике.

Механизм пребиотического действия многих таких компонентов в основном реализуется за счет элиминации из кишечника разными путями микробов-конкурентов. Например, лактоферрин, являясь железосвязывающим ферментом, препятствует патогенным бактериям в получении ими железа, необходимого для жизнедеятельности. Лактопероксидаза губительно действует на посторонние микробы, формируя антибактерильную систему вместе с перекисью водорода, вырабатываемой каталазоположительными микроорганизмами, и тиоцианатами, содержащимися в животных тканях и продуктах [28]. Однако в нашей стране предпринимавшиеся в конце прошлого столетия попытки создать специализированные пищевые продукты с включением так называемых протеиновых пребиотиков (лизоцима, иммуноглобулинов коровьего молока) особого распространения не получили [20]. Безусловно, наряду с несовершенством технологий и неустойчивостью данных ингредиентов к физикохимическим воздействиям и термолабильностью свою роль играло серьезное отставание в изучении более глубоких механизмов их биологической и функциональной активности.

В настоящее время сформировалось целое направление научных исследований, посвященных механизмам локальной и общей иммуностимуляции за счет воздействия на организм природных или синтетических белковых веществ с низкой молекулярной массой, молекулы которых построены из α-аминокислот, соединенных пептидными связями. Большинство пептидов, как и ОС, нечувствительны к протеазам ЖКТ, сохраняются и действуют в дистальных отделах кишечника. Идентифицировано не менее 20 групп, классифицируемых по функциональной активности. Среди них пептиды, синтезируемые эндогенно, как и поступающие в составе пищи и лекарственных средств. Объектами наибольшего интереса пищевых биотехнологов являются иммуноактивные пептиды и пептиды с антимикробной активностью. В опытах над животными и в клинических наблюдениях показано, что воздействие пептидов из казеина или культур лактобактерий на клеточные структуры лимфоидной ткани кишечника способно значимо повышать пролиферацию иммунокомпетентных Т- и В-лимфоцитов и цитотоксическую активность естественных киллеров [4, 35]. Соответственно, этот эффект, приводя к улучшению в системе колонизационной резистентности, сопровождается увеличением численности и повышением функциональной активности доминирующих защитных популяций в микробиоте кишечника.

Пищевые белки - источники пептидов

Известно, что основная масса пептидов, являющихся регуляторами всех систем организма человека, синтезируется эндогенно на клеточном уровне. В норме в этот механизм органично встраивается микробиота всех открытых наружу полостей и органов, поскольку в процессе своего метаболизма симбионты продуцируют широкий спектр веществ, в том числе множество пептидных соединений [42]. В цели данного обзора не входит раскрытие сути этих процессов, следует только отметить, что прогресс в биохимии и физиологии позволил вплотную подойти к изучению состава и свойств пептидов, поступающих из экзогенных источников в составе пищи. И это очень важно, поскольку практическая биотехнология сегодня опережает научные исследования, реально применяя белки и пептиды, способные регулировать процессы иммунной системы, в биологически активных добавках к пище, спортивных продуктах, средствах косметики и т.д.

Общим свойством этих уникальных соединений из разных источников является то, что все они оказывают выраженное действие на функциональные мишени в достаточно низких концентрациях: 1-100 мг на/1 кг массы тела в день [10, 33]. Мо лекулярная масса варьируется от нескольких сотен до сотен тысяч дальтон (Да). Пептидные связи, как правило, короткие, реже - средние, по их числу различают ди-, три-, тетрапептиды и т.д., а также олигопептиды и полипептиды, хотя полипептиды с длинной связью, способные к организации собственной пространственной структуры, относят к белкам [16].

Многие специалисты считают, что биологическая активность выше у пептидов с короткими связями и низким числом аминокислотных остатков (чаще относящихся к эндогенным клеточным продуктам или продуктам направленного синтеза), а у пептидов, полученных в результате гидролиза растительных или животных белков, она отсутствует или низкая. Действительно, поскольку для обеспечения своих функций пептиды должны специфически взаимодействовать с рецепторами эукариотических клеток соответствующих органов и тканей, адгезироваться клетками, осуществляющими перенос через мембраны или по системе крово- и лимфотока, маленькие размеры молекулы пептидов приспособлены для этого, безусловно, в большей степени. Например, синтетически полученный пептид Т (на основе gp 120 вируса ВИЧ-1), связываясь с CD4-рецепторами Т-лимфоцитов, препятствует проникновению вируса в клетки, а пептиды, копирующие короткие фрагменты α2-цепи белка коллагена (Pal-GHK) и иммуноглобулина G (Pal-GQPR), отличаются высокой способностью проникать сквозь роговой слой кожи. Но совершенно справедлива потребность в олиго- и полипептидах, основной полезный эффект которых может быть реализован на местном уровне, ограниченном локальной защитной системой в кишечнике.

Если говорить о пищевых источниках для выработки стимулирующих рост бифидофлоры веществ, то, как следует из вышеприведенного описания питательных сред, для получения белковых дериватов, оказывающих бифидогенное действие, пригодны разные источники сырья, в том числе недорогие. В частности, традиционными и хорошо изученными средствами для наращивания биомасс пробиотиков являются гидролизованное молоко и молочная сыворотка. Последняя относится к наиболее распространенным и сравнительно дешевым видам сырья, но, к сожалению, в должной мере в производстве пищевых продуктов она не применяется. Имеются лишь отдельные сообщения об использовании молочной сыворотки (на базе СевКавГТУ) для производства лактулозы - основы бифидогенных концентратов, применяемых в качестве кормовых средств с высокой биологической ценностью. Основа процесса - сгущение молочной сыворотки и изомеризация лактозы в лактулозу. Эффективность этих кормовых средств при данном способе возрастает и за счет сохранения и концентрации белка. Однако объемы производства и требования, предъявляемые к концентрату, не позволяют реально рассматривать перспективы его переориентации для пищевых целей.

Молочные сывороточные белки и казеин, подвергнутые гидролизу протеолитически активными стартерными культурами Lactobacillus helveticus, Lactobacillus delbrueckii ssp. bulgaricus с Lactococcus lactis или энзимами микробного происхождения, чаще всего служат источниками пептидов, способными стимулировать нормофлору, они обладают и другими типами биологической активности. Известны 4 группы таких пептидов: казеиноморфины, проявляющие опиоидную активность в отношении нервной системы, иммуномодулирующие секстапептиды, способные in vitro стимулировать фагоцитарную активность макрофагов, пептид из 12 аминокислотных остатков с антиагрегантной активностью в отношении тромбоцитов (причем пептид с такими же свойствами выделен и из гидролизата лактоферрина), а также группа ингибиторов ангиотензинпревращающего фермента, полученных путем триптического гидролиза [28, 33]. Они обладают устойчивостью к действию протеиназ ЖКТ, гидрофобны, и хотя каждый проявляет вышеописанную специфическую активность, все в той или иной степени способны модифицировать микрофлору.

Несмотря на то что они могут образовываться in vivo сами по себе под воздействием ферментов и микрофлоры, общей проблемой всей группы (ввиду выраженного системного характера эффектов) является неизученность фармакодинамических характеристик в организме. Это препятствует их широкому использованию, и в последние годы решением таких вопросов интенсивно стали заниматься в Финляндии и Эстонии. В этих странах были проведены [33] стандартизованные доклинические испытания кисломолочных продуктов, включающих меченный изотопами трипептид, для изучения его кинетики [33, 38]. Показано, что кормление животных пептидным молоком статистически достоверно снижало артериальное давление у гипертензивных особей, при этом трипептид абсорбировался в тканях, относящихся к ренинангиотензиновой системе (надпочечниках, аорте, почках) и почти отсутствовал в ЖКТ. Но точный механизм снижения гипертензии до конца не раскрыт и будет изучаться.

В свою очередь, такой источник бифидогенных веществ, как биотехнологические микроорганизмы, используемые в заквасках и бакконцентратах вместе с бифидобактериями, используется значительно шире. Как правило, устойчивые сочетания симбиотичных видов бифидобактерий микрофлоры (бифидосателлитов) складываются опытным путем и применяются в течение многих лет без идентификации состава метаболитов. Имеется множество теоретических предпосылок о способно сти лактобактерий, дрожжей-сахаромицетов, пропионовых бактерий, лактококков подготавливать субстраты и стимуляторы роста для бифидобактерий из полисахаридов, полипептидов, муцина и других непереваренных в желудке веществ при совместном вегетировании бактерий в условиях in vivo и in vitro [17]. Реально из таких веществ хорошо изучен и доведен до практического использования вырабатываемый отдельными штаммами L. lactis полипептид низин с ингибирующим действием на грамположительную конкурирующую с бифидобактериями микрофлору, который зарегистрирован как пищевая добавка-консервант Е-331.

Основываясь на опыте фарминдустрии, производящей препараты неидентфицированных метаболитов симбионтной микрофлоры здоровых людей (Хилак Форте, Просимбиофлор), российские производители стали внедрять на продовольственный рынок страны новый класс функциональных продуктов и БАД к пище (Хилафор, Бактинорм), которые содержат бакфильтраты бифидобактерий, лактобактерий, спорообразующих пробиотиков, выращенных в питательных средах с гидролизатами белков животного происхождения и витаминами, и других ростовых веществ. Безусловно, для допуска таких продуктов в питание потребителей и контроля их в обороте требуются разработка и скорейшее внедрение регламентирующей нормативно-методической базы, среди основных требований которой должны быть идентификация биологически активного вещества и доказательство наличия у него бифидогенных свойств, реализующихся в кишечнике.

Наряду с этим необходим дальнейший научный поиск эффективных низкомолекулярных бифидогенных факторов с преимущественно локальным эффектом, таких как бактериоцины, нуклеотиды, среднецепочечные олигопептиды. Это важно, в том числе для коррекции представителей конкретных видов бифидобактерий в микробиоценозе, соответствующих физиологическим характеристикам потребителей разного возраста [1]. В качестве примера успешного результата такого поиска можно назвать работу японских ученых, идентифицировавших в качестве стимулятора роста бифидобактерий 1,4-дигидрокси-2-нафтоиковую кислоту (ДГНА), продуцируемую штаммом P. freudenreichii ET-3 в количестве около 10 мг/л культуральной среды [31].

Перспективным направлением исследований являются работы, начатые еще в СССР [5], по использованию в качестве стимуляторов роста бифидобактерий дрожжей вида Saccharomyces, молочнокислых микроорганизмов, обладающих протеолитической ферментной активностью (например, Lactobacillus plantarum), Brevibacterium spp., различных источников белкового сырья (традиционных - соя, горох и продукты их переработки, нетрадиционных - пищевые сорта сельскохозяйственных растительных культур - амаранта, люпина), белоксодержащих продуктов и аминокислот. Разработка новых технологий в этой области позволит подойти к обеспечению населения пищевым белком высокой биологической ценности из отечественного возобновляемого растительного сырья и, возможно, расширить ассортимент пищевых продуктов диетического и функционального питания.

О гидролизатах малоценных белков, в частности коллагена из строжки шкур КРС, как ростовых факторах бифидобактерий, уже упоминалось выше. На сегодняшний день питательные среды на основе гидролизатов строжки шкур ряда других млекопитающих, имеющих пищевое предназначение (кролики, ластоногие), и чешуи рыб ("Эпидермат-О", "Эпидермат-2-КРС", "Эпидермат2-ЛАСТ"), а также гидролизатов эмбриональных внутренних органов и мышечной ткани плодов коров ("Автофизат-О", "Гидрофет-О") используются в фармацевтической промышленности при производстве медицинских иммунобиологических препаратов - эубиотиков [19].

Однако ресурсы данного вида сырья далеко не исчерпываются этими источниками. В потенциально больших объемах ими являются вторичные продукты мясной, птицеперерабатывающей и рыбной промышленности. Содержание коллагена в органах и тканях животного организма различно: наибольшее количество сосредоточено в костях, шкурах, хрящах, сухожилиях, кишечнике. В коже свиньи содержание коллагена составляет 64%, крупного рогатого скота - 80%, морских млекопитающих - свыше 80%; значительное количество коллагена обнаружено в коже рыб; соединительная ткань сала китов содержит от 74 до 88%. Коллагенсодержащее сырье представляет собой в основном соединительную ткань, состоящую из клеток, межклеточного вещества и коллагеновых волокон. Кроме того, указанное сырье содержит незначительное количество эластиновых и ретикулиновых волокон, а также проходящие кровеносные сосуды. Из коллагенсодержащего сырья уже сейчас получают весьма широкий ассортимент пищевой (в том числе белковой муки, гидролизатов), медицинской, кормовой и технической продукции.

Поскольку коллагенсодержащее сырье от крупного рогатого скота и других жвачных животных входит в перечень специфических материалов риска передачи агентов прионовых заболеваний (трансмиссивной губчатой энцефалопатии - ТГЭ), необходимы специальные меры профилактики. Это организация и осуществление жесткого контроля за потенциально опасными источниками их распространения при обороте на продовольственном рынке, в том числе с учетом эпизоотологической ситуации по ТГЭ (в том числе бычьей губчатой энцефалопатии) в странах изготовителей при экспорте-импорте, а также эффективный мониторинг безопасности технологий производства гидролизатов и других продуктов глубокой переработки вторичного сырья животного происхождения в плане ТГЭ на национальном уровне. В России указанные меры предусмотрены в санаторном и ветеринарном законодательствах [15].

Состав и свойства коллагена и его гидролизатов, факторы, обеспечивающие бифидогенный эффект продуктов из коллагена

Коллаген - основной структурный белок межклеточного матрикса. Он составляет от 25 до 33% общего количества белка в организме. Название "коллаген" объединяет семейство близкородственных фибриллярных белков, которые являются главным белковым элементом кожи, костей, сухожилий, хряща, кровеносных сосудов, зубов, базальных мембран, мест соединения эпителия с субэпителиальными слоями. В организме животных и человека коллаген синтезируют и секретируют в межклеточную среду многие клетки, но в количественном отношении главными его продуцентами являются клетки фибробластного ряда соединительной ткани. В разных тканях преобладают различные типы коллагена (их описано 19), они отличаются первичной структурой пептидных цепей, функциями и локализацией в организме. В свою очередь это определяется ролью, которую коллаген играет в конкретном органе или ткани. Так, 95% всего коллагена в организме млекопитающих и человека составляют коллагены I, II и III типов, которые образуют очень прочные фи- бриллы. Они являются основными структурными компонентами органов и тканей, испытывающих механическую нагрузку (кости, сухожилия, хрящи, межпозвоночные диски, кровеносные сосуды), а также участвуют в образовании стромы паренхиматозных органов, в связи с чем их еще называют интерстициальными. Коллаген IV типа - ключевой структурный компонент базальных мембран, особой формы межклеточного матрикса, образующий сетчатые структуры во многих органах. Его образуют различные типы клеток: эпителиального слоя, клетки слизистой оболочки кишечника, эндотелиальные клетки, клетки мышечной, нервной и жировой тканей. В образовании олигомерных форм данного типа коллагена участвуют N- и С-концевые пропептидные фрагменты, имеющие остатки цистеина и лизина в потенциальных местах связывания. В составе молекул проколлагена содержатся углеводные группы, которыми чаще всего служат галактоза или дисахарид галактозилглюкоза. При их отщеплении и накоплении в гидролизатах последние становятся дополнительными источниками бифидогенных ОС. Для получения конкретных пептидных продуктов с определенным функциональным предназначением знание состава и структуры типов коллагена, находящихся в организме животных, имеет весьма важное значение при переработке коллагенсодержащего сырья.

Для получения продуктов с функцией стимуляторов роста пробиотических микроорганизмов основной интерес представляет гидролизованный коллаген, получаемый путем трансформации нативного животного или рыбного коллагена I и IV типов с помощью ферментовпротеаз. Особенностью таких продуктов является молекулярно-массовое распределение составляющих их белковых фракций (смесь ди-, три-, тетра- и полипептидов с молекулярной массой до 2000-5000 Да). Могут применяться и другие типы гидролиза (кислотный, щелочной, термический), позволяющие получить продукты с аналогичными характеристиками. Содержание аминокислот в гидролизованном коллагене в основном соответ ствует их составу в самом белке (см. таблицу). Из таблицы видно, что он содержит 20 аминокислот, среди них преобладают глицин, пролин и гидроксипролин, суммарно составляющие более 50% [32]. Концентрации глицина и пролина в нем в 10-20 раз выше, чем в других источниках пищевого белка.

С точки зрения биологической роли некоторых аминокислот - гидролизатов коллагена при их потреблении с пищей и при использовании в составе питательных сред важно отметить следующее.

Во-первых, гидролизованный коллаген содержит все аминокислоты (лизин, пролин, аргинин, аланин, глутаминовую кислоту, изолейцин, серин, аспарагин), необходимые для роста бифидобактерий. При этом использование стартерных культур (бифидосателлитов) при проведении направленного гидролиза может повысить содержание аминокислот, незаменимых именно для бифидобактерий. Это было подтверждено еще в 1998 г. [19], когда при воздействии на ткани говяжьего рубца протеолитическим ферментным препаратом в комплексе с Lactobacillus plantarum получили рост в них незаменимых аминокислот до уровней, близких к эталону ФАО/ВОЗ для продуктов животного происхождения. Это убедительно свидетельствует об эффективности и перспективности примененной технологии [18].

Во-вторых, присутствующие в гидролизатах коллагена глицин и аргинин относятся к двум из трех аминокислот креатина, молекулы которого улучшают энергетический обмен в организме людей, систематически подвергающихся физическим и спортивным нагрузкам. Кроме того, есть данные, что некоторые пептиды из коллагена способны стимулировать процессы гидроксилирования пролина и лизина из пищи для включения их в виде гидроксипролина и гидроксилизина в коллагеновые структуры организма, что сопровождается образованием сукцината, известного энергетического субстрата.

Следует констатировать, что механизмы бифидогенного эффекта in vivo, как и связанного с ним эффекта регуляции локальной иммунной системы кишечника пептидных продуктов гидролиза коллагена с низкой молекулярной массой, сегодня изучены недостаточно широко. Впрочем, это относится и к пептидам из других источников пищевого белка. Тем не менее имеется множе-ство публикаций, свидетельствующих о высокой биологической активности подобных соединений. Например, широко известно действие биогенных стимуляторов на основе стекловидного тела глаз и гидролизатов других коллагенсодержащих тканей скота. В свою очередь, в исследованиях, проведенных in vitro [10], низкомолекулярные пептиды коллагенов I типа в концентрациях 10-100 мкг/мл у человека значительно увеличивают поглотительную и бактерицидную активность лейкоцитов в крови, активируют пролиферацию эмбриональных фибробластов и усиливают пролиферацию мононуклеаров, стимулированных субмаксимальными дозами митогенов. В опытах in vivo на мышах эти пептиды в широком диапазоне концентраций индуцируют хемотаксис нейтрофилов и макрофагов (что свидетельствует о стимуляции клеточных защитных реакций организма), а также увеличивают (даже при однократном введении пептидов) выживаемость животных в условиях острой генерализованной инфекции (стафилококковый перитонит). Также идентифицирован октапептид, образующийся из коллагена III типа (H-Lys-Pro-Gly-Glu-Pro-Gly-Pro-Lys-OH MW) массой 808,9 Да, который тормозит вызванную коллагеном и тромбином активацию и агрегацию тромбоцитов. Предполагается, что многократно зафиксированное благотворное действие продуктов гидролизованного коллагена на состояние кожи, по-видимому, обусловлено наличием в них пептидов, стимулирующих синтез фибробластами молекул хемотаксиса, которые в свою очередь влияют на повышение плотности последних и активизацию образования в коже коллагена фибриллярного типа [37]. Поскольку именно фибробласты синтезируют основное количество молекул внеклеточного матрикса в других органах и системах, такой же механизм реализуется при потреблении в пищу пептидов гидролизованного коллагена соответствующего типа, что следует учитывать при выборе сырья и технологий. Кроме того, сегодня известно, что фибробласты, присутствующие в других органах и тканях организма, продуцируют гликопротеины класса цитокинов, способные нормализовывать аутоиммунные нарушения [24].

Содержание аминокислот в коллагене, в % [32]

Интенсивно изучается пригодность гидролизатов коллагена для включения их в различные пищевые продукты в процессе производства, обеспечения стабильности их свойств и органолептических характеристик. Много функциональных продуктов, приготовленных на основе коллагена из рыбы и продуктов моря, предложено в Японии, среди них БАДы-синбиотики, предназначенные для улучшения состава микрофлоры кишечника. Безусловно, столь высокая биологическая активность низкомолекулярных гидролизатов коллагена при наличии доступных и дешевых источников этого белка, полученного из агропромышленного сырья, должна найти широкое применение в производстве целого спектра пищевых продуктов с повышенной пищевой и биологической ценностью, предназначенных как для массового потребителя, так и для детского, профилактического, диетического, спортивного и функционального питания. Работа проведена в рамках Государственного контракта № 16.512.11.2144 Федеральной целевой программы "Исследования и разработки по приоритетным направлениям развития научно-технологического комплекса России на 2007-2013 гг." (ЛОТ "2011-1.2.512-041-072").

Литература

1. Амерханова А.М. Научно-производственная разработка новых препаратов-синбиотиков и клинико-лабораторная оценка их эффективности: Автореф. дис. ... д-ра биол. наук. - М., 2008.

2. Батищева С.Ю., Поздняков А.Л., Кузнецова Г.Г. и др. // Вопр. питания. - 2002г. - №3. С. 36-39.

3. Дерябин Д.Г., Цинберг М.Б. // Антибиотики и химиотер. - 2003. - № 12. - С. 9-13.

4. Зорина В.В. Роль лактобактерий в модуляции факторов иммунитета в норме и при экспериментальной шигеллезной инфекции: Автореф. дис. ... канд. мед. наук. - М., 2005.

5. Инструкции по проведению санитарно-гигиенической оценки микроорганизмов-продуцентов и изучению качества продуктов микробиологического синтеза кормового назначения в целях постановки их на производство. - М.: Минздрав СССР, Минсельхоз СССР, Главмикробиопром при СМ СССР, 1983. - 27 с.

6. Калмыкова А.И. Пробиотики: терапия и профилактика заболеваний. Укрепление здоровья. - Новосибирск: НПФ Био-Веста, СибНИПТИП СО РАСХН, 2001. - 208 с.

7. Корниенко Е.А., Нетребенко О.К., Украинцев С.Е // Педиатрия. - 2009. - Т. 87, № 1. - С. 77-83.

8. Кузнецова Г.Г., Флуер Ф.С. К методике количественного определения бифидобактерий в биологически активных добавках к пище // Тез. Всерос. конф. с междунар. участием "Пробиотики и пробиотические продукты в профилактике и лечении наиболее распространенных заболеваний человека". - М., 1999. - С. 24-25.

9. Малкоч А.В., Бельмер С.В. // Педиатрия. - 2009. - Т. 87, № 4. - С. 118-122.

10. Милешина С.Е. Исследование на доклиническом уровне иммунотропных свойств низкомолекулярных пептидов коллагена: Автореф. дис. ... канд. биол. наук. - М., 2007.

11. Молокеев А.В. Разработка и оценка медико-биологической эффективности бифидосодержащих БАД и кисломолочных продуктов: Автореф. дис. ... д-ра биол. наук. - Кольцово, 2001.

12. Отраслевой стандарт 91500.11.0004-2003. Протокол ведения больных. Дисбактериоз кишечника. 2003-06-09. - М.: Минздрав РФ, 2003. - 7 с.

13. Патент № RU (11)2100936(13)C1,10.01.1998 РФ. Способ приготовления закваски для получения лечебно-профилактического кисломолочного продукта "Нормофлор" и способ его получения (заявитель и патентообладатель Бевз Н.И., Лизько Н.Н., Пархимович Г.А., Дридж И.В). № 96103941/13, заявл. 28.02.1996, опубл. 10.01.1998. - 5с.

14. Руш К., Руш Ф. Микробиологическая терапия. Теоретические основы и практическое применение: Пер. с нем. - М.: Арнебия, 2003. - 160 с.

15. СанПиН 2.3.2.2351-08. Дополнения и изменения № 7 к санитарно-эпидемиологическим правилам СанПиН 2.3.2.1078-01 "Гигиенические требования безопасности и пищевой ценности пищевых продуктов". - М.: Роспотребнадзор РФ, 2008.

16. Скурихин И.М., Нечаев А.П. Все о пище с точки зрения химика: справочное издание. - М.: Высшая школа, 1991. - 288 с.

17. Степаненко П.П. Микробиология молока и молочных продуктов. - М.: Лира, 2002. - 413 с.

18. Ушакова И.А. Использование модифицированного рубца при производстве мясных рубленых полуфабрикатов: Автореф. дис. - канд. тех. наук. - М., 1998.

19. ФС 42-3580-98. Гидролизат строжки кожи млекопитающих ферментативный сухой (Эпидермат-О) // Государствен ный реестр лекарственных средств. - 2004. - Т. 1. - 21 с.

20. Шевелева С.А. // Вопр. питания. - 1999. - № 2. - С. 32-39.

21. Шевелева С.А., Батищева С.Ю., Кузнецова Г.Г. и др. // Вопр. питания. - 2011. - Т. 80, № 2. - С. 26-30.

22. Шендеров Б.А. Медицинская микробная экология и функциональное питание. - М.: Грантъ, 1998. - Т. 1. - 118 с.

23. Шендеров Б.А. Медицинская микробная экология и функциональное питание. - М.: Грантъ, 1998. - Т. 3. - 92 с.

24. Bagchi D., Misner B., Bagchi M. et al. // Int. J. Clin. Pharmacol. Res. - 2002. - Vol. 22, N 3-4. - P. 101-110.

25. Bibiloni R. et al. An enzymatic-colorimetric assay for the quantification of Bifidobacterium // J. Food Protection. - 2000. - N 3. - Р. 322-326.

26. Bill S. From prebiotic concept to prebiotic effect - metabolica. Health benefits. ILSI Europe prebiotic Taskforce report: Proc. of 8th meeting of the ISAPP. - Barcelonа, 2010. - P. 38 - 42 .

27. Donovan S.M. Human milk: role of indigenous prebiotics a. Probiotics: Proc. of 8th meeting of the ISAPP. - Barcelona, 2010. - P. 24-26.

28. Fox P., Flynn A., Rios S. et al. Biological prorerties of milk proteins. Dairy Products in Human Health a. Nutrition - Balkema. - Rotterdam, 1994. - Р. 97-111. ISBN 90 5410 359 0.

29. Gibson G.R., Roberfroid M.B. // J. Nutr. - 1995. - Vol. 125. - P. 14 0 1-1412 .

30. Hanson Ed., Yolken R.H. Probiotic other nutritional factors and intestinal microflora // Nestle Nutrition Workshop Series. - Philadelphia: Lippincott-Raven Publishers, 1999. - Vol. 42. - Р. 175-188.

31. Isawa K., Hojo K., Yoda N. et al. // Biosci. Biotechnol. Biochem. - 2002. - Vol. 66, N 3. - P. 679-682.

32. Iwai K., Hasegawa T., Taguchi Y. et al. // J. Agric. Food Chem. - 2005. - Vol. 53, N 16. - P. 6531-6536 (цит. по интерн. doi:10.1021/jf050206p).

33. Jauhiainen T. Blood pressure lowering effects of Lactobacillus helveticus fermented milk containing bioactive peptides IlePro-Pro and Val- Pro-Pro: mechanistic, kinetic and clinical studies. - Helsinki: Yliopistopaino, 2007. - 138 p.

34. Kalliomaki M., Kirjavainen P., Eerola E. et al. // J. Allergy Clin. Immunol. - 2001. - N 1. - P. 129-134.

35. Kekkonen R.A. Immunomodulatory effects of probiotic Bacteria in healthy adults. - Helsinki: University Print, 2008. - 362 p.

36. Mantis N.J., Frey A., Neutra M.R. et al. // Am. J. Physiol. Gastrointest. Liver Physiol. - 2000. - Vol. 278, N 6. - P. 9 15 - 9 2 3 .

37. Matsuda N., Koyama Y., Hosaka Y. et al. // J. Nutr. Vitaminol. - 2006. - Vol. 52, N 3. - P. 211-215.

38. Mikelsaar М., Zilmer М. // Microb. Ecol. Health Dis. - 2009. - N 10. - Р. 55-61 ( цит. по интерн. http://dx.doi.org/10.1080/08910600902815561).

39. Monoca M.H., Kashtanov D.O., Wang D.C. et al. // J. Pediatr. Gastroenterol. Nutr. - 2011. - Vol. 52. - P. 210-216.

40. Probiotika, Prabiotika u. Synbiotika/Herausgegeben (eds S.C. Bischoff, G. Thieme, K.G. Verlag). - Stuttgart, 2009. - 325 p.

41. Roberfroid M. // Am. J. Clin. Nutr. - 2001. - Vol. 73, N 2. - Р. 406-409.

42. Shenderov B.A. // J. Anaerobe. - 2011. - N 5. - P. 9-11 .

43. Tannock G.W. Identification of lactobacilli and bifidobacteria // Probiotics: a critical review. - Wymondham (United Kingdom): Horizont Scientific Press, 1999. - Р. 78-96.

Материалы данного сайта распространяются на условиях лицензии Creative Commons Attribution 4.0 International License («Атрибуция - Всемирная»)

SCImago Journal & Country Rank
Scopus CiteScore
ГЛАВНЫЙ РЕДАКТОР
ГЛАВНЫЙ РЕДАКТОР
Тутельян Виктор Александрович
Академик РАН, доктор медицинских наук, профессор, научный руководитель ФГБУН «ФИЦ питания и биотехнологии»

Журналы «ГЭОТАР-Медиа»