Обеспеченность беременных витамином D и ее влияние на антропометрические показатели новорожденного

Резюме

Беременные составляют группу риска по развитию недостаточности или дефицита витамина D. Статус витамина D существенно влияет как на течение беременности, так и на развитие плода.

Цель исследования - оценить содержание витамина D в сыворотке крови беременных женщин и его влияние на антропометрические показатели новорожденного.

Материал и методы. Проспективное исследование проведено с октября 2018 г. по апрель 2020 г. с участием 71 женщины в возрасте от 19 до 40 лет со сроком беременности 12-15 нед. Для уточнения социально-демографических характеристик, анамнестических данных и пищевого рациона проводили опрос беременных. Общее количество витамина D [25(OH)D2 и D3] в сыворотке крови определяли иммуноферментным методом. Новорожденным измеряли антропометрические параметры: массу и длину тела, массо-ростовой коэффициент по отношению массы тела ребенка к длине тела.

Результаты и обсуждение. Дефицит витамина D выявлен у 57,7% беременных, недостаточность - у 9,9%, оптимальный уровень - у 32,4%. У женщин с дефицитом витамина D чаще в анамнезе было невынашивание беременности, выкидыши у них встречались статистически значимо чаще, чем у женщин с оптимальным витамин D-статусом (отношение шансов - 9,06; 95% доверительный интервал 1,11-73,86, р=0,0396). Не установлено влияния других показателей (возраст, социальный статус, индекс массы тела женщин, количество беременностей) на статус витамина D у беременных. Существенных различий между показателями массы и длины тела ребенка по возрасту, оценке по шкале Апгар в зависимости от витамин D-статуса беременных не наблюдалось.

Заключение. Оптимальный уровень витамина D наблюдается всего у 1/3 беременных, а его дефицит или недостаточность встречаются у 67,6%. Проведенное исследование не выявило влияния статуса витамина D у беременных в сроке 12-15 нед на антропометрические показатели новорожденного. Учитывая тенденцию к более низким показателям соотношения массы и длины тела к гестационному возрасту ребенка у матерей с дефицитом/ недостаточностью витамина D, необходимы дальнейшие исследования.

Ключевые слова:витамин D, беременные, антропометрические показатели новорожденного

Финансирование. Исследование не имело спонсорской поддержки.

Конфликт интересов. Авторы декларируют отсутствие конфликтов интересов.

Для цитирования: Бойчук А.В., Будник ТА., Боярчук О.Р. Обеспеченность беременных витамином D и ее влияние на антропометрические показатели новорожденного // Вопросы питания. 2020. Т 89, № 5. С. 80-88. DOI: https://www.doi.org/10.24411/0042-8833-2020-10068

Исследования последних десятилетий показали, что роль витамина D в организме человека выходит далеко за рамки регуляции минерального обмена [1, 2]. Рецепторы к витамину D находятся более чем в 30 органах и тканях организма человека, что обеспечивает его плейотропный эффект, оказывая влияние на множество физиологических процессов, включая пролиферацию и дифференциацию клеток, апоптоз, формирование иммунного ответа, модулирование воспалительных процессов [3-6].

Метаболизм витамина D усиливается во время беременности, что может указывать на его влияние на здоровье матери и будущего ребенка [4, 7-9]. Дефицит витамина D в рационе беременной имеет негативные последствия как для будущей матери, так и для плода и новорожденного [7, 8].

На дефицит и недостаточность витамина D среди беременных указывают многочисленные исследования [8-11]. Доказано значение его дефицита в повышении риска развития преэклампсии, гестационного сахарного диабета, невынашивания [10-12]. Исследования последних лет показали, что беременные составляют группу риска развития D-гиповитаминоза [13, 14]. Основными причинами витамин D дефицитного состояния во время беременности являются не только повышенная потребность организма, но и его недостаточное поступление в организм [1,4]. Недостаточное пребывание на открытом воздухе, проблемы экологии, связанные с загрязнением воздуха, избегание солнечного воздействия для предупреждения кожных онкопроцессов, использование солнцезащитных кремов, а также недостаточное поступление с пищей в связи с ограниченным потреблением продуктов, богатых витамином D, влияют на обеспеченность беременной витамином D [1, 4].

Витамин D существенно влияет на развитие скелета, костной ткани, а также органов плода и новорожденного [1, 7]. Установлены определенные связи между уровнем витамина D и кальция у беременных и антропометрическими показателями новорожденных, прежде всего с массой тела и окружностью головы [4, 11, 15, 16]. Результаты исследований влияния витамина D на состояние плода и развитие ребенка очень противоречивы. Ряд научных работ указывает, что недостаточность витамина D у беременных связана с низкой массой тела при рождении и высоким риском рождения маленьких для гестационного возраста детей [4, 17]. В то же время другие исследования не выявили ассоциаций между уровнями витамина D во время беременности в многонациональной когорте обследованных женщин и широким комплексом антропометрических показателей новорожденного [7, 8].

Антропометрические показатели ребенка отображают физическое развитие, которое является одной из важных характеристик здоровья человека, в том числе и новорожденного. Данные литературы о воздействии недостаточности витамина D на антропометрические показатели новорожденного противоречивы, что обусловило целесообразность изучения их взаимосвязи. Поскольку первые месяцы беременности очень важны для развития плода, а часто женщина еще не знает о своей беременности, важно оценить статус витамина D беременной в первые месяцы и его влияние на дальнейшее развитие плода.

Цель исследования - оценить концентрацию витамина D в сыворотке крови беременных на сроке 12-15 нед и ее влияние на антропометрические показатели новорожденного.

Материал и методы

В проспективное исследование была включена 71 беременная в возрасте от 19 до 40 лет, которая находилась под наблюдением в городском перинатальном центре. Все беременные были жителями Тернопольской области, расположенной в западном регионе Украины в пределах 48-50° северной широты. Климат этого региона умеренно континентальный, с теплым влажным летом и мягкой зимой. Исследование проводили среди женщин со сроком беременности 12-15 нед.

Критериями исключения из исследования были употребление витамина D или витаминно-минеральных комплексов, содержащих витамин D, во время исследования, тяжелая экстрагенитальная патология, сифилис, ВИЧ, прием антиэпилептических препаратов на протяжении последних 6 мес.

Проведен опрос беременных. Опросник содержал блоки вопросов о возрасте, образовании, социально-экономическом статусе, количестве беременностей в анамнезе, течении предыдущих беременностей. Социально-экономический статус оценивали по уровню доходов в семье. Для оценки рациона питания женщин оценивали частоту потребления яиц, молока и молочных продуктов, рыбы и рыбных продуктов, мяса и мясных продуктов, свежих фруктов и овощей. Для оценки пищевого статуса женщин использовали индекс массы тела (ИМТ) на момент исследования, который вычисляли по соотношению массы тела (в килограммах) к квадрату роста (в метрах).

Новорожденным от обследованных матерей измеряли антропометрические параметры: массу, длину тела, массо-ростовой коэффициент (МРК) по отношению массы тела к его длине (кг/м). Оценку антропометрических параметров новорожденных проводили по международным антропометрическим стандартам для оценки физического развития новорожденных в зависимости от гестационного возраста и пола - INTERGROWTH-21 с определением z-score [17, 18].

Для оценки статуса витамина D у беременных определяли суммарную концентрацию 25(OH)D [25(OH)D2 и D3] в сыворотке крови иммуноферментным методом. Оценку результатов уровня 25(OH)D проводили в соответствии с Европейскими рекомендациями [19]. При уровне витамина D<20 нг/мл диагностировали его дефицит, при концентрации 20-30 нг/мл - недостаточность (субоптимальный статус), 30-100 нг/мл принимали за оптимальный уровень.

Всем женщинам после обследования были даны рекомендации по оптимизации режима и пищевого рациона. Женщинам с дефицитом/недостаточностью витамина D был рекомендован ежедневный прием витамина D в дозе 2000 МЕ.

Исследование отвечало принципам, изложенным в Хельсинкской декларации, разработанной Всемирной медицинской ассоциацией (WMA). Этическое одобрение для исследования было получено у комитета по научной этике Тернопольского национального медицинского университета им. И.Я. Горбачевского.

От всех обследованных женщин было получено предварительное письменное информированное согласие на добровольное участие в исследовании.

Статистический анализ проводили с помощью пакета программ Statistics 6.0. Полученные результаты представлены в виде среднего значения и среднеквадратичного отклонения (M±SD). Для сравнения количественных признаков в независимых выборках использовали параметрический непарный критерий Стьюдента при нормальном распределении выборки и непараметрический критерий Манна-Уитни - при отличном от нормального распределении выборки, критерий х2 использовали для сравнения долей выборки. Для вычисления тесноты связей показателей определяли отношения шансов (ОШ) и доверительный интервал (ДИ). Достоверными считали различия при уровне статистической значимости р<0,05.

Результаты

Средний возраст беременных составил 28,7±5,1 года. Средний показатель ИМТ беременных на момент исследования соответствовал 22,7±3,2 кг/м2, его колебания варьировали от 18,0 до 30,1 кг/м2. Высшее образование было у 42,3% обследованных, среднее - у 57,7%. Социально-экономический статус, оцениваемый по уровню доходов в семье, у всех женщин был средний. У 39,4% обследованных женщин данная беременность была первой, у 50,7% - второй, у 7,0% - третьей и у 2,8% - четвертой.

При оценке рациона беременных было установлено, что 53 (74,6%) обследованные ежедневно потребляли молоко и молочные продукты: 16 (22,5%) - 2 раза в неделю и 2 (2,8%) - в основном не употребляли. Мясо и мясные продукты ежедневно потребляли 55 (77,5%) обследованных женщин: 2 раза в неделю - 12 (16,9%), не потребляли в целом - 4 (5,6%). Куриное яйцо было в ежедневном рационе у 26 (36,6%) женщин, 2 раза в неделю его потребляли 38 (53,5%) беременных и 7 (9,8%) женщин не употребляли этот продукт. Морская рыба или рыбные продукты были в ежедневном рационе у 8 (11,3%) беременных: 5 (7,0%) потребляли их 2 раза в неделю, 26 (36,6%) - 1 раз в неделю, 10 (14,1%) - реже 1 раза в неделю и 22 (31,0%) женщины сообщили, что не употребляют рыбные продукты. Ежедневно свежие фрукты потребляли 66 (92,9%) женщин, свежие овощи - 61 (85,9%).

Средняя концентрация витамина D в сыворотке крови беременных составила 27,9±15,5 нг/мл при колебании в пределах от 9,6 до 59,6 нг/мл. Дефицит витамина D наблюдался у 41 (57,7%) беременной, недостаточность - у 7 (9,9%), оптимальный уровень - у 23 (32,4%). Учитывая небольшое количество женщин с недостаточностью витамина D, все обследованные были разделены на 2 группы: 1-я группа - женщины с дефицитом и недостаточностью витамина D (n=48), 2-я группа - женщины с оптимальным уровнем витамина D (n=23).

Характеристика беременных в зависимости от статуса витамина D представлена в табл. 1.

Таблица 1. Общая характеристика беременных в зависимости от их обеспеченности витамином D

Table 1. General characteristics of pregnant women depending on their vitamin D status

Согласно полученным результатам достоверных различий между двумя группами по возрасту, ИМТ на момент исследования, социальному статусу, количеству беременностей не было. В группе обследованных с дефицитом/недостаточностью витамина D наблюдалась тенденция к увеличению числа женщин с высшим образованием (р=0,058).

У женщин с дефицитом/недостаточностью витамина D чаще в анамнезе было невынашивание беременности, выкидыши у них встречались статистически значимо чаще, чем у женщин с оптимальным статусом витамина D (р=0,017). ОШ в этой группе составило 9,06; 95% ДИ 1,11-73,86, р=0,040, что может указывать на высокую степень влияния статуса витамина D у женщины на вынашивание беременности. Нами не выявлено существенного влияния недостаточности/дефицита витамина D у женщин на неразвивающиеся беременности в анамнезе, ОШ составило 0,94; 95% ДИ 0,32-2,78, р=0,913.

Дальнейший период беременности только у 29 (40,8%) женщин протекал без осложнений: у 17 (35,4%) женщин 1-й группы и у 12 (52,7%) 2-й группы (р>0,05). Наиболее частыми осложнениями была дисфункция плаценты, которая наблюдалась у 28 (58,3%) женщин 1-й группы и у 5 (21,7%) женщин 2-й группы (р>0,05). Среди других осложнений встречались гестационная гипертензия (18,3%), многоводие (28,2%), маловодие (16,9%), гестационный тиреотоксикоз (9,9%). Существенной разницы между группами в зависимости от статуса витамина D у беременных не выявлено.

Все дети обследованных женщин были рождены путем самостоятельных родов. Характеристики новорожденных в зависимости от статуса витамина D у матери представлены в табл. 2, 3.

Таблица 2. Антропометрические данные новорожденных и показатели по шкале Апгар в зависимости от статуса витамина D у матери (M±SD)

Table 2. Neonatal anthropometric measures and Apgar score indices depending on the maternal vitamin D status (M±SD)

Таблица 3. Сравнение частоты антропометрических показателей новорожденных и показателей шкалы Апгар в зависимости от статуса витамина D у матери

Table 3. Comparison of the neonatal anthropometric measures and the Apgar score indices depending on the maternal vitamin D status

Нами не выявлено различий между средними сроками гестации женщин из обеих групп, хотя в 1-й группе колебания сроков гестации были от 36-й до 41-й недели, тогда как во 2-й группе - от 37-й до 41-й недели. В группе беременных с оптимальным уровнем витамина D средняя масса тела детей при рождении была немного выше, чем в группе беременных с дефицитом или недостаточностью витамина D, но различия несущественны (р>0,05). Масса тела новорожденных от женщин 1-й группы колебалась от 2700 до 4100 г, от женщин 2-й группы - от 3000 до 4200 г Также не выявлено значимых различий между обеими группами по средним показателям длины тела новорожденных (р>0,05). Длина тела новорожденных от беременных 1-й группы колебалась от 49 до 57 см, во 2-й группе - от 50 до 57 см. Различия МРК в обеих группах также были незначимыми (р>0,05).

Дети с массой тела от 2500 от 2999 г рождались только у матерей с дефицитом/недостаточностью витамина D. В то же время отмечена тенденция (р=0,0534) к увеличению числа детей с массой тела >4000 г от матерей с оптимальным статусом витамина D. Частота встречаемости показателей z-score массы тела к гестационному возрасту не установила существенных различий в зависимости от статуса витамина D у матери.

Длина тела <50 см при рождении наблюдалась только у детей от матерей с дефицитом/недостаточностью витамина D. Диапазон z-score длины тела к гестационному возрасту был больше, чем массы тела к гестационному возрасту, но существенной разницы между группами не выявлено. Z-score соотношения массы и длины тела к гестационному возрасту показало широкий разброс показателей - от -3 до 2. Отмечена тенденция к большей частоте низких показателей z-score МРК к гестационному возрасту (от -3 до 0) у детей от матерей с дефицитом/недостаточностью витамина D: 24 (50,0%) против 6 (26,1%) детей от матерей из другой группы (р=0,074).

Не выявлено существенной разницы между группами по оценке новорожденных по шкале Апгар, как на 1-й, так и на 5-й минуте (р>0,05), хотя в 1-й группе были 5 (10,4%) детей с умеренной гипоксией при рождении и оценкой по шкале Апгар на 1-й минуте 6 баллов, а во 2-й группе минимальная оценка по шкале Апгар составила 7 баллов.

Обсуждение

Согласно проведенному исследованию дефицит и недостаточность витамина D на 12-15-й неделе беременности наблюдается у 67,6% женщин. Результаты нашего исследования совпадают с данными других работ, в которых показано, что дефицит витамина D выявлялся у 51% женщин на 15-й неделе беременности и частота его обнаружения колебалась от 24 до 78% в зависимости от этнической принадлежности женщин [7]. Другое исследование демонстрирует еще большие показатели дефицита и недостаточности витамина D у женщин на 37-й неделе гестации, которые наблюдались у 71,7 и 21,0% соответственно, и только у 7,3% беременных был оптимальный уровень витамина D [8]. Однако отдельные публикации указывают на более низкую частоту дефицита витамина D, к примеру, у обследованных беременных в Малайзии (42,6%) [20]. По результатам систематического обзора дефицит витамина D у беременных колеблется от 51,3 до 100% и зависит от сезона и триместра беременности, в котором проводили исследование [21].

По данным литературы, одна из основных причин дефицита витамина D у беременных - его недостаточное поступление с пищей в условиях повышенной потребности организма [2, 3, 20]. Только 77,5% обследованных женщин ежедневно употребляли мясо или мясные продукты, 74,6% - молоко или молочные продукты, 36,6% - яичный желток и 11,3% - морскую рыбу и рыбные продукты. Продукты с наиболее высоким содержанием витамина D, такие как рыба и рыбные продукты, вообще не употребляли 31% женщин, а яичный желток - 9,8%. В наших предыдущих исследованиях на основании опроса беременных и воспроизведения ими недельного рациона питания были оценены количество и источники поступления витамина D и кальция в организм женщин [22-24]. Рассчитывали общее количество этих микронутриентов в рационе каждой беременной и среднесуточное потребление витамина D и кальция с каждым пищевым продуктом. Было показано недостаточное поступление витамина D с пищей у беременных [23, 24]. Суточное потребление витамина D составило 324,7±38,0 МЕ, кальция - 1468± 78 мг [23]. Согласно составленному женщинами недельному рациону было установлено, что наибольшее количество витамина D поступало с желтком куриного яйца, морской рыбой и мясом [23]. Другие научные работы также указывают, что у 74,4% беременных поступление витамина D с пищей не достигало рекомендованного [20].

Нами установлено, что у женщин с высшим образованием наблюдается тенденция к более частому выявлению дефицита/недостаточности витамина D (р=0,0575). Другие показатели (возраст, ИМТ на момент исследования, социальный статус, количество беременностей) не влияют на статус витамина D у беременных. Наши данные согласуются с результатами других исследований, которые также показали, что данные показатели не влияют на уровень витамина D у беременных [7, 20, 25]. Поскольку около 80% витамина D образуется в эпидермисе под действием ультрафиолетовых лучей солнечного света [1-3], тенденцию к дефициту/недостаточности витамина D у беременных с высшим образованием, по-видимому, можно объяснить их большим пребыванием в офисных помещениях, длительной рабочей занятостью, малоподвижным образом жизни. Другие исследования также выявили влияние ограничения активности на открытом воздухе на статус витамина D у беременной [26].

Наша работа показала, что у беременных с дефицитом/ недостаточностью витамина D в анамнезе чаще наблюдались выкидыши. ОШ 9,06 (р=0,040) указывает на влияние статуса витамина D у женщины на вынашивание беременности. А. Pirdehghan и соавт. [25] также сообщают об ассоциации дефицита витамина D с повышенным риском произвольных абортов. Нами не выявлено влияния дефицита витамина D у беременных на срок гестации и интранатальную гибель плода, что согласуется с данными большинства исследований [8, 26-28]. Чаще всего дефицит витамина D у беременных ассоциируется с повышенным риском развития преэклампсии [11, 26].

В нашем исследовании не обнаружено прямой зависимости массы, длины тела и МРК новорожденных от статуса витамина D у матери. Хотя отмечена тенденция к более низким показателям z-score соотношения массы и длины тела к гестационному возрасту у детей, рожденных женщинами с дефицитом/недостаточностью витамина D. Также только в этой группе беременных рождались дети с массой тела <3 кг и длиной тела <50 см. В ряде научных работ показана зависимость массы тела новорожденного от статуса витамина D у беременных, она отображалась в более частом рождении детей с низкой массой тела или задержкой внутриутробного развития [4, 14, 26, 29]. Отдельные работы показывают значимую корреляцию между длиной тела новорожденного и уровнем витамина D у матери [27]. Большая часть работ не поддерживает данные о влиянии статуса витамина D у беременных на антропометрические показатели новорожденного [7, 8, 27, 28]. Хотя не исключается его влияние на другие характеристики новорожденного, которые выходят за пределы антропометрических данных [7].

В работе А. Hossain и соавт. [28] показана связь статуса витамина D у беременных с оценкой по шкале Апгар у новорожденного. В нашем исследовании не выявлено такой зависимости, что совпадает с результатами других авторов [26, 27], хотя оценка по шкале Апгар <7 баллов наблюдалась только у детей, рожденных от матерей с дефицитом/недостаточностью витамина D.

Заключение

Проведенное исследование показало, что оптимальный уровень витамина D наблюдается всего у 32,4% беременных на сроке 12-15 нед, а его дефицит или недостаточность встречается у 67,6%. У беременных с дефицитом/недостаточностью витамина в анамнезе чаще наблюдали выкидыши (29,2%).

Нами не отмечено зависимости массы, длины тела ребенка, оценки по шкале Апгар от статуса витамина D у беременных. Тенденция к более низким показателям соотношения массы и длины тела к гестационному возрасту ребенка указывает на необходимость дальнейших исследований влияния обеспеченности витамином D беременных на антропометрические показатели новорожденного.

Литература

1. Holick M.F. Vitamin D deficiency // N. Engl. J. Med. 2007. Vol. 357. P. 266-281.

2. Heaney R.P. Vitamin D in health and disease // Clin. J. Am. Soc. Nephrol. 2008. Vol. 3, N 5. P. 1535-1541.

3. Pludowski P., Holick M.F., Grant W.B. et al. Vitamin D supplementation guidelines // J. Steroid Biochem. Mol. Biol. 2018. Vol. 175. P. 125-135. DOI: https://doi.org/10.1016/j.jsbmb.2017.01.021

4. Hajianfar H., Esmailzadeh A., Feizi A. et al. Association of maternal serum vitamin d level with risk of pregnancy-related complications and neonatal anthropometric measures: a prospective observational study // Int. J. Prev. Med. 2019. Vol. 10. P. 208. DOI: https://doi.org/10.4103/ijpvm.IJPVM_543_17

5. Боярчук О.Р., Добровольская Л.И., Кинаш М.И. и др. Оценка алиментарной обеспеченности детей с соматической патологией витамином D и кальцием по результатам опроса // Вопросы питания. 2019. Т. 88, № 5. С. 53-62.

6. Kovalchuk T.A., Boyarchuk O.R. Vitamin D status in patients with nontraumatic transient loss of consciousness (literature review) // Біль. Суглоби. Хребет. 2019. № 3. C. 178-183.

7. Eggemoen Š.R., Jenum A.K., Mdala I. et al. Vitamin D levels during pregnancy and associations with birth weight and body composition of the newborn: A longitudinal multiethnic population-based study // Br. J. Nutr. 2017. Vol. 117. P. 985-993.

8. Lee C.L., Ng B.K., Wu L.L. et al. Vitamin D deficiency in pregnancy at term: risk factors and pregnancy outcomes // Horm. Mol. Biol. Clin. Investig. 2017. Vol. 31, N 3.

9. Шелепова Е.С., Хазова Е.Л., Новикова Т.В., Алиева К.Х., Кузнецова Л.В., Зазерская И.Е. Влияние дефицита витамина D на скорость костного обмена при беременности // Трансляционная медицина. 2016. Т. 3, № 4. С. 20-26. DOI: https://doi.org/10.18705/2311-4495-2016-3-4-20-26

10. Naseh A., Ashrafzadeh S., Rassi S. Prevalence of Vitamin D deficiency in pregnant mothers in Tehran and investigating its association with serum glucose and insulin // J. Matern. Fetal Neonatal Med. 2017. Vol. 31. P. 2312-2318.

11. Robinson C.J., Wagner C.L., Hollis B.W. et al. Maternal vitamin D and fetal growth in early-onset severe preeclampsia // Am. J. Obstet. Gynecol. 2011. Vol. 204, N 6. P. 556e1-556e4.

12. Мальцева Л.И., Васильева Э.Н., Денисова Т.Г. Витамин D и преэклампсия // Российский вестник акушера-гинеколога. 2016. № 1. С. 79-83.

13. Saraf R., Morton S.M.B., Camargo C.A., Grant C.C. Global summary of maternal and newborn vitamin D status - a systematic review // Matern. Child Nutr. 2016. Vol. 12. P. 647-668. DOI: https://doi.org/10.1111/mcn.12210.

14. Пигарова Е.А., Рожинская Л.Я., Белая Ж.Е., Дзеранова Л.К., Каронова Т.Л., Ильин А.В. и др. Клинические рекомендации Российской ассоциации эндокринологов по диагностике, лечению и профилактике дефицита витамина D у взрослых // Проблемы эндокринологии. 2016, Т. 62, № 4. С. 60-84.

15. Kovacs C.S. Vitamin D in during pregnancy and lactation: maternal, fetal and neonatal outcomes from human and animal studies // Am. J. Clin. Nutr. 2008. Vol. 88, N 2. P. 520S-528S.

16. Wang H., Xiao Y., Zhang L., Gao Q. Maternal early pregnancy vitamin D status in relation to low birth weight and small-for-gestational-age offspring // J. Steroid Biochem. Mol. Biol. 2018. Vol. 175. P. 146-150.

17. Villar J., Cheikh Ismail L., Victora C.G. et al. International standards for newborn weight, length, and head circumference by gestational age and sex: the Newborn Cross-Sectional Study of the INTERGROWTH-21st Project // Lancet. 2014. Vol. 384, N 9946. P. 857-868. DOI: https://doi.org/10.1016/S0140-6736(14)60932-6

18. Villar J., Puglia F.A., Fenton T.R. et al. Body composition at birth and its relationship with neonatal anthropometric ratios: the newborn body composition study of the INTERGROWTH-21st project // Pediatr. Res. 2017. Vol. 82, N 2. P. 305-316. DOI: https://doi.org/10.1038/pr.2017.52

19. Płudowski P., Karczmarewicz E., Bayer M. et al. Practical guidelines for the supplementation of vitamin D and the treatment of deficits in Central Europe - recommended vitamin D intakes in the general population and groups at risk of vitamin D deficiency // Endokrynol. Pol. 2013. Vol. 64, N 4. P. 319-327.

20. Woon F.C., Chin Y.S., Ismail I.H. et al. Vitamin D deficiency during pregnancy and its associated factors among third trimester Malaysian pregnant women // PLoS One. 2019. Vol. 14, N 6. Article ID e0216439. DOI: https://doi.org/10.1371/journal.pone.0216439

21. van der Pligt P., Willcox J., Szymlek-Gay E.A. et al. Associations of maternal vitamin D deficiency with pregnancy and neonatal complications in developing countries: a systematic review // Nutrients. 2018. Vol. 10, N 5. P. 640. DOI: https://doi.org/10.3390/nu10050640

22. Blalock S.J., Norton L.L., Patel R.A., Cabral K., Thomas C.L. Development and assessment of a short instrument for assessing dietary intakes of calcium and vitamin D // J. Am. Pharm. Assoc. 2003. Vol. 43, N 6. P. 685-693. DOI: https://doi.org/10.1331/154434503322642615

23. Бойчук А.В., Буднік Т.О., Боярчук О.Р. Оцінка забезпечення вагітних жінок вітаміном D та кальцієм за результатами опитування // Проблеми остеології. 2016. № 3-4. С. 17-20.

24. Boychuk A., Budnik A., Boyarchuk O. Supply of vitamin D in pregnant women // Біль. Суглоби. Хребет. 2015. № 2. С. 86-87.

25. Pirdehghan A., Vakili M., Dehghan R., Zare F. High prevalence of vitamin D deficiency and adverse pregnancy outcomes in Yazd, a central province of Iran // J. Reprod. Infertil. 2016. Vol. 17. P. 34-38.

26. Ajmani S.N., Paul M., Chauhan P. et al. Prevalence of vitamin D deficiency in burka-clad pregnant women in a 450-bedded maternity hospital of Delhi // J. Obstet. Gynecol. India. 2016. Vol. 66. P. 67-71.

27. Ates S., Sevket O., Ozcan P. et al. Vitamin D status in the first-trimester: effects of vitamin D deficiency on pregnancy outcomes // Afr. Health Sci. 2016. Vol. 16. P. 36-43.

28. Gbadegesin A., Sobande A., Adedeji O. et al. Maternal serum vitamin D levels and pregnancy outcomes: from Lagos, Nigeria // J. Obstet. Gynaecol. 2017. Vol. 37. P. 25-28.

29. Hossain N., Kanani F.H., Ramzan S. et al. Obstetric and neonatal outcomes of maternal vitamin D supplementation: results of an open-label, randomized controlled trial of antenatal vitamin D supplementation in Pakistani women // J. Clin. Endocrinol. Metab. 2014. Vol. 99. P. 2448-2455.

30. Song S., Si S., Liu J. et al. Vitamin D status in Chinese pregnant women and their newborns in Beijing and their relationships to birth size // Public Health Nutr. 2013. Vol. 16. P. 687-692.

Материалы данного сайта распространяются на условиях лицензии Creative Commons Attribution 4.0 International License («Атрибуция - Всемирная»)

SCImago Journal & Country Rank
Scopus CiteScore
ГЛАВНЫЙ РЕДАКТОР
ГЛАВНЫЙ РЕДАКТОР
Тутельян Виктор Александрович
Академик РАН, доктор медицинских наук, профессор, научный руководитель ФГБУН «ФИЦ питания и биотехнологии»

Журналы «ГЭОТАР-Медиа»