Оксилипины - биологически активные вещества пищи

Резюме

Оксилипины - биологически активные молекулы, образующиеся во всех аэробных организмах ферментативно, в результате действия свободных радикалов и активных форм кислорода. Значение оксилипинов для растений сравнимо со значением семейства липидных медиаторов эйкозаноидов для животных и человека. В организме человека образование оксилипинов происходит путем ферментативной или неферментативной оксигенации полиненасыщенных жирных кислот семейств ω-6 и ω-3, получаемых с пищей. Являясь "гормонами местного действия", оксилипины участвуют в регуляции процессов воспаления, болевого ответа, клеточной адгезии, миграции и пролиферации, апоптоза, ангиогенеза, регуляции артериального давления, свертываемости крови и проницаемости кровеносных сосудов. Существует гипотеза, что молекулярная структура оксилипинов позволяет позиционировать их как адаптогены и обосновывает использование растений в качестве потенциальных источников оксилипинов в традиционной медицине.

Цель работы - краткий аналитический обзор публикаций, характеризующих адаптогенный потенциал и перспективные источники оксилипинов растений, цианобактерий и водорослей.

Результаты. Публикации последнего 10-летия свидетельствуют о повышенном интересе к оксилипинам растений, цианобактерий и водорослей. Всего у растений и грибов известно около 150 оксилипинов и их производных. Из растительных источников оксилипинов особый интерес представляют корень маки перуанской (Lepidium meyenii), переступень белый (Bryonia alba L.), масло из семян черной смородины (Ribes nigrum), а также лакрица (Glycyrrhiza glabra). Некоторые макроводоросли способны неферментативно или ферментативно синтезировать множество оксилипинов, в том числе противовоспалительные простагландины, резольвины и лейкотриены. Помимо общих окисленных производных жирных кислот макроводоросли также содержат ряд сложных и уникальных оксилипинов. В число источников продуцентов оксилипинов входят также макроскопические желатиновые колонии цианобактерий пресной воды Aphanothece sacrum. Как показал анализ представленных в обзоре публикаций, большинство противовоспалительных и проразрешающих оксилипинов обладают антипролиферативными свойствами, имеют адаптогенный потенциал и способны защищать организм на системном уровне, способствуя формированию благоприятного бактериального клиренса.

Заключение. Результаты многочисленных исследований свидетельствуют, что растения, водоросли и даже бактерии могут являться перспективным пищевым источником оксилипинов как для их использования в нативном виде, так и для направленного выделения из них оксилипинов с целью проведения дальнейших исследований их адаптогенного потенциала, кардио- и геропротекторных свойств, а в перспективе установления адекватного уровня их суточного потребления и разработки на их основе специализированных пищевых продуктов различного целевого назначения.

Ключевые слова:биологически активные вещества, адаптогены, оксилипины, полиненасыщенные жирные кислоты

Финансирование. Поисково-аналитическая работа проведена за счет средств РНФ (грант № 19-16-00107).

Конфликт интересов. Авторы декларируют отсутствие конфликтов интересов.

Для цитирования: Шипелин В.А., Сидорова Ю.С. Оксилипины - биологически активные вещества пищи // Вопросы питания. 2020. Т 89, № 6. С. 6-13. DOI: 10.24411/0042-8833-2020-10073

Семейство структурно разнообразных оксилипинов повсеместно распространено в природе и встречается у животных, растений, бактерий, мхов и водорослей [1]. Оксилипины являются биологически активными соединениями, которые образуются в организме млекопитающих путем ферментативной или неферментативной оксигенации различных полиненасыщенных жирных кислот (ПНЖК) семейства ω-6 (линолевая кислота, дигомо-γ-линоленовая кислота, адреновая кислота и арахидоновая кислота) и семейства ω-3 (α-линоленовая кислота, эйкозапентаеновая кислота и докозагекса-еновая кислота), получаемых с пищей. Биологические эффекты свободных оксилипинов проявляются в результате их взаимодействия с рецепторами или внутриклеточными эффекторами и переэтерификацией в липиды [2]. Наиболее часто изучаемыми оксилипинами являются эйкозаноиды - производные арахидоновой кислоты. В числе других оксилипинов могут быть названы октадеканоиды - производные линолевой и α-линоленовой кислот, эйкозаноиды - производные дигомо-γ-линоленовой и эйкозапентаеновой кислот и докозаноиды - производные адреновой и докозагексаеновой кислот [3].

Образование оксилипинов у млекопитающих осуществляется в основном при воздействии трех ферментативных систем. Так, при воздействии на ПНЖК циклооксигеназ образуются простаноиды, такие как простагландины D1, D2, D3, дигомопростагландин D2 и тромбоксаны. Второй липооксигеназный путь приводит к образованию гидроксикарбоновых жирных кислот и их метаболитов, включая лейкотриены, липоксины, резольвины, протектины, марезины, гепоксилины и эоксины. Биологическая активность оксилипинов, образованных по этим двум ферментативным путям, реализуется путем взаимодействия с рецепторами G-белка на поверхности клеток или с внутриклеточными эффекторами, например с рецепторами, активируемыми пролифераторами пероксисом-γ (PPAR-γ) [4]. Третий путь метаболизма ПНЖК с образованием оксилипинов с эпоксигеназной и ω-гидролазной активностями реализуется под воздействием мембраносвязанных форм цитохромов Р450 [5, 6]. Эпоксиэйкозатриеновая кислота (EET) синтезируется клетками, экспрессирующими эпоксигеназу цитохрома P450. В качестве субстрата используется арахидоновая кислота. EET высвобождается во внеклеточную жидкость и оказывает паракринное воздействие на другие клетки в локальной среде. Цитозольный белок, связывающий жирные кислоты (FABP), может облегчать поглощение EET и модулировать ее включение в клеточные фосфолипиды и далее стимулировать превращение в дигидроксиэйкозатриеновые кислоты растворимой эпоксидгидролазой. EET также может вызывать аутокринные эффекты посредством аналогичных внутриклеточных или рецептор-опосредованных механизмов. В обоих случаях оксилипины - короткоживущие медиаторы, которые быстро сигнализируют клеткам сосудов, когда нужно удержать соли или стимулировать вазодилатацию в случае ЕЕТ или вазоконстрикцию в случае дигидроксиэйкозатриеновых кислот.

В одной из последних работ A. Panossian и соавт. [7] исследовали экспрессию генов сигнальных путей, вовлеченных в биосинтез оксилипинов в изолированных клетках головного мозга, под действием традиционных адаптогенных растительных экстрактов из родиолы розовой (Rhodiola rosea L.), элеутерококка колючего (Eleutherococcus senticosus), индийского женьшеня (Withania somnifera L.), рапонтикума сафлоровидного (Rhaponticum carthamoides) и переступня белого (Bryonia alba L.), двух, предположительно, адаптогенных индивидуальных соединений - куркумина и мелатонина и экстракта босвеллии пильчатой (Boswellia serrata), содержащего в своем составе такой же широкий спектр терпеноидов, как и традиционные адаптогены. Целью работы являлась идентификация растений, потенциально способных избирательно активировать сигнальные пути, вовлеченные в экспрессию противовоспалительных липоксинов, и ингибировать провоспалительные сигнальные пути, вовлеченные в биосинтез лейкотриенов, простагландинов и тромбоксанов. Авторы выяснили, что все протестированные растения повышали экспрессию гена рецептора простагландина Е3, а экстракты из Rhodiola rosea, Withania somnifera и Eleutherococcus senticosus подавляли экспрессию ключевых генов биосинтеза лейкотриенов A, B, C, D и Е. Общей чертой экстрактов из растений Boswellia serrata и Curcuma longa являлось подавление экспрессии гена ALOX12, регулирующего нейровоспалительные процессы, что свидетельствует об их потенциальном нейропротекторном действии. Таким образом, проведенное исследование показало, что традиционные адаптогены, помимо известных для них механизмов проявления биологической активности, участвуют также в регуляции метаболических путей, вовлеченных в продукцию оксилипинов [7].

У растений, некоторых видов водорослей и грибов оксилипины продуцируются в основном в результате окисления ПНЖК (линолевой и линоленовой кислот) липазой, липооксигеназой и группой цитохромов P450 [8].

Биологическая активность

К процессам, регулируемым оксилипинами в организме млекопитающих, относят воспаление, болевой ответ, клеточную адгезию, миграцию и пролиферацию, апоптоз, ангиогенез, регуляцию артериального давления, свертываемость крови и проницаемость кровеносных сосудов. Оксилипины, биосинтез которых может идти разными путями, а также оксилипины - производные различных ПНЖК могут проявлять как схожие, так и противоположные эффекты [6, 9]. Так, производные арахидоновой кислоты (ω-6 ПНЖК) - такие эйкозаноиды, как, например, простагландин E2 и лейкотриен B4, являются более активными медиаторами тромбоза и воспаления, чем оксилипины - производные ω-3 ПНЖК: простагландин Е3 и лейкотриен B5 (метаболизируемые из эйкозапентаеновой кислоты) [10]. В число основных эффектов оксилипинов - производных эйкозапентаеновой и докозагексаеновой ПНЖК входят подавление синтеза метаболитов простагландина Е2, уменьшение синтеза тромбоксана А2 (сильнодействующий сосудосуживающий оксилипин и агрегатор тромбоцитов), уменьшение продукции лейкотриена В4 (индуктор воспаления, лейкоцитарного хемотаксиса и адгезии), увеличение содержания тромбоксана А3 (умеренный агрегатор тромбоцитов со слабым сосудосуживающим эффектом), увеличение синтеза простациклина PGI3 (активный вазодилататор и ингибитор агрегации тромбоцитов) и активация лейкотриена B5 (слабый индуктор воспаления и хемотаксический агент) [6, 11]. Кроме того, противовоспалительные оксилипины увеличивают пролиферацию стволовых клеток и восстанавливают до нормальных сигнальные молекулы производных липидов, способствуют синтезу NO и H2S, стимуляции аутофагии и, как следствие, повышению продолжительности жизни [12]. По сравнению с окси-липинами - производными ω-3 ПНЖК, оксилипины - производные ω-6 ПНЖК проявляют более выраженные воспалительные, сосудосуживающие и пролиферативные эффекты. Исключением являются некоторые простаноиды и/или их метаболиты - липоксины и оксилипины из дигомо-γ-линоленовой и линоленовой кислот. Большинство оксилипинов - производных ω-3 ПНЖК, как правило, проявляют меньшую активность или являются противовоспалительными, проразрешающими, сосудорасширяющими и антипролиферативными. Кроме того, некоторые обладающие противовоспалительными и сосудорасширяющими свойствами оксилипины, образованные под воздействием мембраносвязанных форм цитохромов Р450 из эйкозапентаеновой и докозагексаеновой жирных кислот, проявляют большую эффективность, чем их аналоги из арахидоновой кислоты. Оксилипины как специальные проразрешающие медиаторы (резольвины и протектины) [13] защищают организм на системном уровне и способствуют формированию благоприятного бактериального клиренса.

Оксилипины растений

Активация защитных механизмов растений для распознавания потенциальных патогенов и других стрессовых воздействий происходит путем синтеза оксилипинов [14]. Всего у растений и грибов известно около 150 оксилипинов и их производных, действующих в качестве молекулярных сигналов регуляции роста, развития, старения и запрограммированной гибели клеток, участвующих в ответной реакции на воздействие патогенных микроорганизмов, физическое повреждение животными, насекомыми или на абиотические стрессы, например, замораживание-оттаивание [15]. Жасмонаты, производные жасмоновой кислоты, являющиеся фитогормонами - регуляторами роста и развития растений, присутствуют повсеместно в наземных растениях и имеют особое значение. Эти соединения во многом схожи с эйкозаноидами.

В исследовании [16] на модели первичных эпидермальных кератиноцитов было показано, что производные жасмоновой кислоты индуцировали экспрессию основных протеогликанов, чтобы вызвать изменения в структуре гликозаминогликанов - полисахаридов, являющихся основными компонентами клеточной поверхности и участвующих во множестве биологических процессов, в первую очередь в регенерации тканей в естественных условиях.

При исследовании метилжасмоната в качестве противоопухолевого средства была показана его способность избирательно индуцировать апоптоз в раковых клетках человека, не затрагивая здоровые [17]. Механизм данного явления по-прежнему не изучен и гипотетически состоит в особенностях экспрессии фермента гексокиназы II в раковых клетках и ее взаимодействия с метилжасмонатом.

Другой растительный оксилипин - брассинолид - имеет способность связываться со стероидным ферментом 5α-редуктазой человека, преобразующей тестостерон в 5-дигидротестостерон - андроген с самым высоким сродством к рецептору андрогена [18].

Со времен введения термина "адаптоген" [19] проведен очень широкий скрининг лекарственных и пищевых растений с целью выявления их адаптогенных и геропротекторных свойств для использования в качестве лекарственных средств и включения в состав специализированных продуктов профилактической направленности. Гипотеза, что молекулярная структура оксилипинов позволяет позиционировать их как адаптогены [20], обосновывает традиционное использование некоторых семян растений в народной медицине.

Так, сереноя ползучая (Serenoa repens), овес посевной (Avena sativa), древогубец метельчатый (Celastrus paniculatus), крапива двудомная (Urtica dioica) и кунжут индийский (Sesamum indicum) использовались в различных культурах в качестве "омолаживающего средства" и для приготовления напитков, обладающих анаболическим действием [21]. Семена этих растений являются богатым источником ПНЖК - продуцентов оксилипинов [22, 23]. Корень маки перуанской (Lepidium meyenii) - сырье для получения "перуанского женьшеня", применялся в качестве тонизирующего средства и афродизиака, содержащего алкиламидные соединения, представляющие собой сочетание амидов и жирных кислот [18].

Оксилипины, найденные в переступне белом (Bryonia alba L.) [18] и в солодке (Glycyrrhiza glabra) [24], структурно схожи с лейкотриенами и липоксинами, играющими важную роль в регуляции процессов воспаления, индукции боли и активации иммунитета. Известно также, что солодка проявляет умеренную глюкокортикоидную активность и способность действовать синергично с кортизолом. Другие компоненты солодки, в первую очередь глицирризин, структурно подобный кортикои-дам, может связываться с глюко- и минералокортикоидными рецепторами, в некоторой степени имитируя роль эндогенного стероидного гормона. Существует ряд доказательств, указывающих на способность солодки замедлять распад кортизола в печени на его неактивные водорастворимые продукты метаболизма [25]. Тем самым солодка стимулирует анаболическую функцию кортизола в печени - синтез белков и нуклеиновых кислот [26].

Из растительных источников ПНЖК особый интерес представляет масло из семян черной смородины (Ribes nigrum), которое потенциально может служить альтернативой рыбьему жиру в качестве источника ПНЖК семейства ω-3 благодаря содержанию α-линоленовой (12,9-16,2%) и стеаридоновой (2,7-4,5%) кислот. Масло также богато ПНЖК семейства ω-6: линолевой (40,6-47,5%) и γ-линоленовой (12,6-18,8%) кислотами [27, 28], которые являются прекурсорами дигомо-γ-линоленовой кислоты, метаболизирующейся до противовоспалительных оксилипинов - простагландина Е1, простагландина F1α, тромбоксана А1. Дигомо-γ-линоленовая кислота может также незначительно десатурироваться с помощью Δ5-десатураз до арахидоновой кислоты, однако из-за ограниченной активности Δ5-десатураз у грызунов и у человека это происходит лишь частично [29, 30]. Увеличение в рационе человека дигомо-γ-линоленовой кислоты по отношению к арахидоновой кислоте может ослабить биосинтез провоспалительных метаболитов последней, т.е. простагландинов 2-й серии, лейкотриенов 4-й серии и фактора активации тромбоцитов, оказывая выраженное противовоспалительное действие у человека [31].

В 2-месячном рандомизированном двойном слепом плацебо-контролируемом исследовании с участием 40 здоровых лиц в возрасте старше 65 лет изучали влияние добавки масла из семян черной смородины в сравнении с соевым маслом. Полученные результаты показали умеренное усиление иммунного ответа у потреблявших масло из семян черной смородины на фоне подавления выработки простагландина E2 [30]. Следует отметить, что все ПНЖК восприимчивы к окислению, тем не менее в интактных семенах черной смородины из-за сосуществования с фенольными соединениями, действующими в качестве сильных антиоксидантов, они достаточно стабильны [27].

Богатым источником γ-линолевой кислоты также являются различные растительные масла, такие как масло примулы вечерней (Oenothera biennis), масло из семян бурачника (Borago officinalis), рапсовое масло (Brassica napus), льняное масло (Linum usitatissimum L.), конопляное масло (Cannabis sativa) и др. [32]. Кроме растительных масел, альтернативными источниками γ-линолевой кислоты являются семена пшеницы, овса и ячменя, полученные методами биолистики [33], а также дуриан [34], спирулина [35] и масла из других водорослей [36].

Оксилипины цианобактерий и водорослей

Другим перспективным источником оксилипинов могут быть некоторые виды цианобактерий и морские водоросли. N. Oku и соавт. в своих работах [37, 38] открыли новый оксилипин макролид - сакролид А, обладающий противомикробным действием. Продуцентом сакролида А являются макроскопические желатиновые колонии цианобактерий пресной воды Aphanothece sacrum, используемые в качестве ингредиента в супах и маринадах либо употребляемые в качестве гарнира для сашими в японской кухне. Помимо антимикробных эффектов в отношении грамположительных бактерий (Micrococcus luteus, Streptomyces lividans, Staphylococcus aureus, Bacillus subtilis), дрожжей (Saccharomyces cerevisiae) и плесневых грибков Penicillium chrysogenum, сакролид А проявлял цитотоксические эффекты в опытах с использованием культуры клеток крысиных фибробластов 3Y1, продемонстрировав антипролиферативные свойства. Некоторые макроводоросли способны неферментативно или ферментативно синтезировать множество оксилипинов, в том числе противовоспалительные простагландины, резольвины и лейкотриены. Помимо общих окисленных производных жирных кислот макроводоросли также содержат ряд сложных и уникальных оксилипинов. Красные водоросли Rhodophyta являются интересной моделью для исследования эволюции метаболизма жирных кислот и адаптогенных функций оксилипинов в фотосинтезирующих организмах [39]. Так, съедобные красные водоросли Gracilaria longissima содержат множество фитопростанов и фитофуранов - метаболитов автоокисленной α-линоленовой кислоты. В работе [40] изучали способность этих простагландин-подобных соединений оказывать иммуномодулирующее и противовоспалительное действие в эндотелиальных клетках человека in vitro. Авторы установили, что экстракты сырых водорослей, богатые фитопростанами и фитофуранами, подавляют экспрессию маркеров воспаления - молекул клеточной адгезии ICAM-1 и интерлейкина-6, однако данный результат был специфичен для нескольких типов оксилипинов, в то время как другие могли оказывать обратное действие, что указывает на перекрестную реактивность этих соединений с различными рецепторами и требует дальнейших модельных исследований.

Заключение

Несмотря на многочисленные исследования оксилипинов, они по-прежнему остаются малоизученными соединениями, так или иначе присутствующими в традиционных пищевых продуктах, ежедневно употребляемых человеком. Изучение новых адаптогенных и других полезных свойств оксилипинов имеет определенные перспективы благодаря развитию высокотехнологичных и высокоинформативных методов липидомики, позволяющих выявлять, идентифицировать и тестировать их биологическую активность. Уже сейчас результаты таких исследований свидетельствуют, что различные растения, водоросли и даже бактерии могут являться перспективным пищевым источником "готовых" оксилипинов, как для их использования в нативном виде, так и для направленного выделения из них оксилипинов с целью проведения дальнейших исследований эффективности проявления их адаптогенного потенциала, кардио- и геропротекторных свойств, а в перспективе установления норм физиологической потребности в этих веществах и разработки на их основе специализированных продуктов различного целевого назначения.

Литература

1. Cutignano A., Lamari N., d’Ippolito G., Manzo E., Cimino G., Fontana A. Lipoxygenase products in marine diatoms: a concise analytical method to explore the functional potential of oxylipins // J. Phycol. 2011. Vol. 47. P. 233-243.

2. Glatz J.F.C., Luiken J.J.F.P. Fatty acids in cell signaling: historical perspective and future outlook // Prostaglandins Leukot. Essent. Fatty Acids. 2014. Vol. 92. P. 57-62. DOI: http://doi.org/10.1016/j.plefa.2014.02.007i

3. Chavan-Gautam P., Rani A., Freeman D.J. Distribution of fatty acids and lipids during pregnancy // Adv. Clin. Chem. 2018. Vol. 84. P. 209-239. DOI: http://doi.org/10.1016/bs.acc.2017.12.006

4. Barquissau V., Ghandour R.A., Ailhaud G. et al. Control of adipogenesis by oxylipins, GPCRs and PPARs // Biochimie. 2017. Vol. 136. P. 3-11. DOI: http://doi.org/10.1016/j.biochi.2016.12.012

5. Buczynski M.W., Dumlao D.S., Dennis E.A. Thematic Review Series: Proteomics. An integrated omics analysis of eicosanoid biology // J. Lipid Res. 2009. Vol. 50, N 6. P. 1015-1038. DOI: http://doi.org/10.1194/jlr.R900004-JLR200

6. Gabbs M., Leng S., Devassy J.G., Monirujjaman M., Aukema H.M. Advances in our understanding of oxylipins derived from dietary PUFAs // Adv. Nutr. 2015. Vol. 6, N 5. P. 513-540. DOI: http://doi.org/10.3945/an.114.007732

7. Panossian A., Seo E.J., Efferth T. Effects of anti-inflammatory and adaptogenic herbal extracts on gene expression of eicosanoids signaling pathways in isolated brain cells // Phytomedicine. 2019. Vol. 60. Article ID 152881. DOI: http://doi.org/10.1016/j.phymed.2019.152881

8. Andreou A., Brodhun F., Feussner I. Biosynthesis of oxylipins in non-mammals // Prog. Lipid Res. 2009. Vol. 48, N 3-4. P. 148-170. DOI: http://doi.org/10.1016/j.plipres.2009.02.002

9. Mosblech A., Feussner I., Heilmann I. Oxylipins: structurally diverse metabolites from fatty acid oxidation // Plant Physiol. Biochem. 2009. Vol. 47. P. 511-517. DOI: http://doi.org/10.1016/j.plaphy.2008.12.011

10. Simopoulos A.P. An increase in the omega-6/omega-3 fatty acid ratio increases the risk for obesity // Nutrients. 2016. Vol. 8, N 3. P. 128. DOI: http://doi.org/10.3390/nu8030128

11. Simopoulos A.P. The importance of the omega-6/omega-3 fatty acid ratio in cardiovascular disease and other chronic diseases // Exp. Biol. Med. (Maywood). 2008. Vol. 233, N 6. P. 674-688. DOI: http://doi.org/10.3181/0711-MR-311

12. Das U.N. Ageing: is there a role for arachidonic acid and other bioactive lipids? A review // J. Adv. Res. 2018. Vol. 11. P. 67-79. DOI: http://doi.org/10.1016/j.jare.2018.02.004

13. Norling L.V., Ly L., Dalli J. Resolving inflammation by using nutrition therapy: roles for specialized proresolving mediators // Curr. Opin. Clin. Nutr. Metab. Care. 2017. Vol. 20, N 2. P. 145-152. DOI: http://doi.org/10.1097/MCO.0000000000000353

14. Howe G.A., Schilmiller A.L. Oxylipin metabolism in response to stress // Curr. Opin. Plant Biol. 2002. Vol. 5, N 3. P. 230-236. DOI: http://doi.org/10.1016/s1369-5266(02)00250-9

15. Wang T., White P.J. Lipids of the Kernel // Corn. 3rd ed. / ed. S.O. Serna-Saldivar. AACC International Press, 2019. P. 337-368. DOI: https://doi.org/10.1016/B978-0-12-811971-6.00013-9

16. Henriet E., Jäger S., Tran C. et al. A jasmonic acid derivative improves skin healing and induces changes in proteoglycan expression and glycosaminoglycan structure // Biochim. Biophys. Acta Gen. Subj. 2017. Vol. 1861, N 9. P. 2250-2260. DOI: https://doi.org/10.1016/j.bbagen.2017.06.006

17. Zhang M., Zhang M.W., Zhang L., Zhang L. Methyl jasmonate and its potential in cancer therapy // Plant Signal. Behav. 2015. Vol. 10, N 9. Article ID e1062199. DOI: https://doi.org/10.1080/15592324.2015.1062199

18. Klein R. Phylogenetic and phytochemical characteristics of plant species with adaptogenic properties: Master’s Thesis. Bozeman, Montana, 2004.

19. Лазарев Н.В., Люблина Е.И., Розин М.А. Состояние неспецифически повышенной сопротивляемости // Патологическая физиология и экспериментальная терапия. 1959. Т. 3, № 4. С. 16-21.

20. Panossian A.G. Adaptogens: a historical overview and perspective // Nat. Pharm. 2003. Vol. 7, N 4. P. 19-20.

21. Barnes J., Anderson L.A., Phillipson J.D. Herbal Medicines. 3rd ed. London : Pharmaceutical Press, 2007. 720 p.

22. Marti G., Joulia P., Amiel A. et al. Comparison of the phytochemical composition of Serenoa repens extracts by a multiplexed metabolomic approach // Molecules. 2019. Vol. 24, N 12. Article ID 2208. DOI: https://doi.org/10.3390/molecules24122208

23. Genva M., Obounou Akong F., Andersson M.X. et al. New insights into the biosynthesis of esterified oxylipins and their involvement in plant defense and developmental mechanisms // Phytochem. Rev. 2019. Vol. 18. P. 343-358. DOI: https://doi.org/10.1007/s11101-018-9595-8

24. Akbar S. Glycyrrhiza glabra L. (Fabaceae/Leguminosae) (Syns.: G. glandulifera Waldst. & Kit.; G. hirsuta Pall.; G. pallida Boiss. & Noe; G. violacea Boiss. & Noe) // Handbook of 200 Medicinal Plants. Cham : Springer, 2020. P. 963-980. DOI: https://doi.org/10.1007/978-3-030-16807-0_103

25. Redmer J. Adrenal fatigue // Inregrative Medicine. 4th ed. / D.B.T. Rakel. Elsevier, 2018. Chapter 39. P. 404-409.e1. DOI: https://doi.org/10.1016/B978-0-323-35868-2.00039-6

26. McCance K.L., Huether S.E. Pathophysiology. The Biologica Basis for Disease in Adults and Children. 8th ed. Elsevier, 2019. 1810 p.

27. Flores G., Ruiz del Castillo M.L. Enhancement of nutritionally significant constituents of black currant seeds by chemical elicitor application // Food Chem. 2016. Vol. 194. P. 1260-1265. DOI: https://doi.org/10.1016/j.foodchem.2015.09.006

28. Tahvonen R.L., Schwab U.S., Linderborg K.M., Mykkänen H.M., Kallio H.P. Black currant seed oil and fish oil supplements differ in their effects on fatty acid profiles of plasma lipids, and concentrations of serum total and lipoprotein lipids, plasma glucose and insulin // J. Nutr. Biochem. 2005. Vol. 16, N 6. P. 353-359. DOI: https://doi.org/10.1016/j.jnutbio.2005.01.004

29. de Goede J., Verschuren W.M., Boer J.M., Kromhout D., Geleijnse J.M. Alpha-linolenic acid intake and 10-year incidence of coronary heart disease and stroke in 20,000 middle-aged men and women in the Netherlands // PLoS One. 2011. Vol. 6, N 3. Article ID e17967. DOI: https://doi.org/10.1371/journal.pone.0017967

30. Wu D., Meydani M., Leka L.S. et al. Effect of dietary supplementation with black currant seed oil on the immune response of healthy elderly subjects // Am. J. Clin. Nutr. 1999. Vol. 70, N 4. P. 536-543. DOI: https://doi.org/10.1093/ajcn/70.4.536

31. Wang X., Lin H., Gu Y. Multiple roles of dihomo-γ-linolenic acid against proliferation diseases // Lipids Health Dis. 2012. Vol. 11. P. 25. DOI: https://doi.org/10.1186/1476-511X-11-2

32. Sergeant S., Rahbar E., Chilton F.H. Gamma-linolenic acid, dihommo-gamma linolenic, eicosanoids and inflammatory processes // Eur. J. Pharmacol. 2016. Vol. 785. P. 77-86. DOI: https://doi.org/10.1016/j.ejphar.2016.04.020

33. Harwood W.A., Smedley M.A. Barley transformation using biolistic techniques // Methods Mol. Biol. 2009. Vol. 478. P. 125-136. DOI: https://doi.org/10.1007/978-1-59745-379-0_8

34. Nasaruddin M.H., Noor Q.I.M.N., Mamat H. Komposisi Proksimat dan Komponen Asid Lemak Durian Kuning (Durio graveolens) Sabah [Proximate and Fatty Acid Composition of Sabah Yellow Durian (Durio graveolens)] // Sains Malaysiana. 2013. Vol. 42, N 9. P. 1283-1288. [in Malay]

35. Choopani A., Poorsoltan M., Fazilati M., Latifi, A.M., Salavati H. Spirulina: a source of gamma-linoleic acid and its applications // J. Appl. Biotechnol. Rep. 2016. Vol. 3, N 4. P. 483-488.

36. Richardson C.E., Hennebelle M., Otoki Y. et al. Lipidomic analysis of oxidized fatty acids in plant and algae oils // J. Agric. Food Chem. 2017. Vol. 65, N 9. P. 1941-1951. DOI: https://doi.org/10.1021/acs.jafc.6b05559

37. Oku N., Hana S., Matsumoto M. et al. Two new sacrolide-class oxylipins from the edible cyanobacterium Aphanothece sacrum // J. Antibiot. 2017. Vol. 70. P. 708-709. DOI: https://doi.org/10.1038/ja.2017.32

38. Oku N., Matsumoto M., Yonejima K., Tansei K., Igarashi Y. Sacrolide A, a new antimicrobial and cytotoxic oxylipin macrolide from the edible cyanobacterium Aphanothece sacrum // Beilstein J. Org. Chem. 2014. Vol. 10. P. 1808-1816. DOI: https://doi.org/10.3762/bjoc.10.190

39. Barbosa M., Valentão P., Andrade P.B. Biologically active oxylipins from enzymatic and nonenzymatic routes in macroalgae // Marine Drugs. 2016. Vol. 14, N 1. P. 23. DOI: https://doi.org/10.3390/md14010023

40. Martínez Sánchez S., Domínguez-Perles R., Montoro-García S. et al. Bioavailable phytoprostanes and phytofurans from Gracilaria longissima have anti-inflammatory effects in endothelial cells // Food Funct. 2020. Vol. 11. P. 5166-5178. DOI: https://doi.org/10.1039/D0FO00976H

Материалы данного сайта распространяются на условиях лицензии Creative Commons Attribution 4.0 International License («Атрибуция - Всемирная»)

SCImago Journal & Country Rank
Scopus CiteScore
ГЛАВНЫЙ РЕДАКТОР
ГЛАВНЫЙ РЕДАКТОР
Тутельян Виктор Александрович
Академик РАН, доктор медицинских наук, профессор, научный руководитель ФГБУН «ФИЦ питания и биотехнологии»

Журналы «ГЭОТАР-Медиа»