Недостаточность витамина D и параметры углеводного обмена у детей и подростков с ожирением

Резюме

Ожирение в детском и подростковом возрасте является важной клинической и социальной проблемой во всех странах в силу его крайне неблагоприятных отдаленных последствий для здоровья. Дефицит витамина D чрезвычайно широко распространен в мире. Ожирение и метаболический синдром часто ассоциированы с дефицитом витамина D. Механизмы, отражающие роль дефицита витамина D при ожирении, изучены недостаточно.

Цель - изучение взаимосвязи недостаточности витамина D и параметров углеводного метаболизма у детей и подростков с ожирением.

Материал и методы. В исследование были включены проживающие в Архангельске дети и подростки 10-15 лет (n=71; мужского пола - 32, женского пола - 39), имеющие абдоминальное ожирение. На момент включения в исследование все дети являлись пациентами ГБУЗ АО "Архангельская областная детская клиническая больница имени П.Г. Выжлецова". Проведена оценка индекса массы тела (ИМТ), уровня 25(OH)D, глюкозы, инсулина, индекса НОМА.

Результаты. Показано, что 98,6% детей с ожирением имеют дефицит витамина D разной степени выраженности, при этом концентрация 25(OH)D у детей с ожирением тяжелой степени (ИМТ >3SDS) была значимо ниже, чем у остальной группы: 12,8 [7,3-14,9] против 13,5 [8,9-18,2] нг/мл (р=0,039).

В группе детей с гипергликемией и инсулинорезистентностью концентрация 25(OH)D была значимо ниже по сравнению с теми, кто имел нормальные параметры гликемии и индекса НОМА.

Заключение. Недостаточность и дефицит витамина D у детей и подростков с избыточной массой тела и ожирением широко распространены, отмечено прогрессирование дефицита витамина D по мере увеличения степени тяжести ожирения. Показана ассоциация нарушений метаболизма глюкозы с дефицитом витамина D.

Ключевые слова:витамин D, 25(OH)D, дефицит, дети, подростки, ожирение, индекс массы тела, инсулинорезистентность

Финансирование. Исследование выполнено при технической и финансовой поддержке ФГБОУ ВО СГМУ (г. Архангельск) Минздрава России. Часть исследования проведена при финансовой поддержке РГНФ (грант 13-06-00733а 2013 г.).

Конфликт интересов. Авторы декларируют отсутствие явных и потенциальных конфликтов интересов, связанных с публикацией настоящей статьи.

Для цитирования: Кострова Г.Н., Малявская С.И., Лебедев А.В. Недостаточность витамина D и параметры углеводного обмена у детей и подростков с ожирением // Вопросы питания. 2021. Т 90, № 1. С. 57-64. DOI: https://doi.org/10.33029/0042-8833-2021-90-1-57-64

Ожирение представляет собой одну из наиболее серьезных проблем современного здравоохранения, причем в последние десятилетия отмечается существенный рост его распространенности во всем мире [1]. По данным многоцентрового исследования, распространенность ожирения в Российской Федерации в 2012-2014 гг. составила 30,3% [2]. Особую медико-социальную проблему представляет ожирение у детей, поскольку без проведения должных мероприятий детское ожирение сохраняется и во взрослом возрасте, приводя к реализации проатерогенных метаболических нарушений и развитию сердечно-сосудистых заболеваний, сахарного диабета 2 типа, онкологических заболеваний [3].

Дефицит витамина D широко распространен в популяции больных ожирением, в том числе у детей [4-6]. Причина взаимосвязи дефицита витамина D и ожирения не полностью изучена и до сих пор активно обсуждается [7, 8]. Предполагается, что в развитии дефицита витамина D при ожирении играют роль различные факторы, включая недостаточное потребление витамина D среди тучных людей [9], низкий уровень физической активности, в том числе на открытом воздухе [10]. Показано, что пониженный уровень жирорастворимого витамина D напрямую связан с большим количеством жировой ткани у лиц с ожирением: витамин D секвестрируется в избыточной жировой ткани, что снижает его биодоступность [11]. По данным литературы, дефицит витамина D нарушает функциональное состояние гепатоцитов и адипоцитов путем влияния на экспрессию ферментов, участвующих в метаболизме витамина D, что вызывает снижение концентрации циркулирующего 25(OH)D и уровня 1,25(OH)2D3 в тканях [12, 13].

Дефицит витамина D патогенетически связан с развитием ожирения и нарушениями, прежде всего со стороны углеводного и липидного метаболизма. Фундаментальные исследования свидетельствуют об участии дефицита витамина D в патогенетических механизмах формирования инсулинорезистентности: витамин D влияет на секрецию инсулина, чувствительность тканей к инсулину и системное воспаление [14]. Велико значение дефицита витамина D в иммунных реакциях, приводящих к развитию хронического воспаления в жировой ткани путем повышения синтеза провоспалительных цитокинов и адипокинов [15].

Витамин D уменьшает интенсивность системного иммунного ответа, характерного для метаболически активного ожирения, благодаря модуляции экспрессии и активности цитокинов [16]. Еще одним важным фактором, способствующим развитию жировой ткани, является вторичный гиперпаратиреоз, развивающийся в ответ на дефицит витамина D [17]. Паратгормон способствует активации липогенеза в адипоцитах, обусловленного повышенным поступлением кальция [18], и снижает чувствительность клеток к инсулину [19]. Прямая активация витамином D дельта-рецептора, активируемого пролифераторами пероксисом (PPAR-δ), опосредует его роль в регуляции метаболизма жирных кислот в печени, скелетных мышцах и жировой ткани [20].

Таким образом, по данным литературы, как ожирение является фактором, способствующим снижению уровня в крови 25(OH)D, так и дефицит витамина D предрасполагает к формированию ожирения. Дефицит витамина D способствует развитию инсулинорезистентности и метаболического синдрома. Исследования на взрослой популяции показывают, что более низкий уровень 25(OH)D в сыворотке может быть ассоциирован с нарушением метаболизма глюкозы, независимо от индекса массы тела (ИМТ) и других факторов риска развития диабета [21], что актуализирует изучение нарушений метаболизма глюкозы при дефиците витамина D у детей с ожирением.

Цель настоящего исследования - изучение взаимосвязи недостаточности витамина D и параметров углеводного метаболизма у детей и подростков с ожирением.

Материал и методы

В поперечное исследование были включены проживающие в Архангельске дети и подростки 10-15 лет (n=71; мужского пола - 32, женского - 39). Все дети на момент включения в исследование (с мая 2013 г. по ноябрь 2014 г.) были пациентами ГБУЗ АО "Архангельская областная детская клиническая больница им. П.Г Выжлецова". Критерий включения в исследование - наличие простого (конституционально-экзогенного) ожирения с абдоминальным типом жироотложения. Детей c другим типом ожирения, сахарным диабетом 1 или 2 типа, с нарушением толерантности к глюкозе в исследование не включали. Все участники и их законные представители дали согласие на участие в исследовании [22-24].

Были оценены следующие антропометрические параметры: длина тела стоя - рост (в метрах), масса тела (в килограммах), обхват талии и бедер (в сантиметрах). Расчет ИМТ был произведен по формуле: масса тела (кг) / рост (м)2.

Венозную кровь брали утром после 12-14-часового голодания. Проведена оценка концентрации в сыворотке 25(OH)D и инсулина с помощью иммуноферментного анализа, а также глюкозы в крови.

ИМТ оценивали с помощью метода сигмальных отклонений. Диагноз "ожирение" устанавливали в соответствии с федеральными рекомендациями и критериями Всемирной организации здравоохранения: ИМТ > +2SDS для данного пола и возраста [25, 26]. Выявляли следующие нарушения углеводного метаболизма: нарушение уровня гликемии натощак, гиперин-сулинемия, инсулинорезистентность [22-24]. В качестве критерия нарушенной гликемии натощак использовали уровень глюкозы натощак ≥5,5 ммоль/л, в качестве показателя инсулинорезистентности - индекс HOMA (Homeostasis Model Assessment of Insulin Resistance) [22-24], который рассчитывали по формуле: индекс HOMA = инсулин (мкМЕ/мл) x глюкоза крови (ммоль/л) / 22,5, превышающий 3,2 [27]. Гиперинсулинемию фиксировали при уровне инсулина >10 мкМЕ/мл.

Распределение детей по степени ожирения: I степень (SDS ИМТ 2,0-2,5) выявлена у 37 (52,1%) обследованных, II степень (SDS ИМТ 2,6-3,0) - у 20 (28,2%), III степень (SDS ИМТ 3,1-3,9) - у 14 (19,7%).

Доля метаболических нарушений в группе: инсулинорезистентность (индекс HOMA >3,2) выявлена у 14 (19,7%) детей, гиперинсулинемия - у 28 (39,4%), повышение уровня гликемии натощак - у 2 (2,8%).

Обеспеченность витамином D на основании концентрации 25(OH)D оценивали в соответствии с критериями Международного общества эндокринологов: глубокий дефицит устанавливали при уровне 25(OH)D <10 нг/мл, дефицит - при уровне 10-19 нг/мл, недостаточность - при уровне в пределах 20-30 нг/мл, нормальный уровень - в пределах 30-80 нг/мл [22, 28].

Для анализа взаимосвязей метаболических нарушений с уровнем обеспеченности витамином D ранжировали ряд значений концентрации 25(OH)D на 4 группы по квартилям, в дальнейшем сравнивали показатели метаболических нарушений в этих группах.

Этическая экспертиза исследования проведена Этическим комитетом ФГБОУ ВО СГМУ (г. Архангельск) Минздрава России (протокол № 04/5-13 от 22.05.2013) [22-24].

Статистическую обработку данных проводили с использованием пакета программ Stata (Stata Corp., США). Анализ нормальности распределения значений исследованных признаков выполнен при помощи критерия Шапиро-Уилка. Количественные данные представлены в виде медианы и квартилей [Me (Q1-Q3)]. Оценивали взаимосвязи с использованием корреляционного анализа Спирмена. При множественном сравнении независимых групп использовали тест Краскела-Уоллиса (для парных сравнений - критерий Манна-Уитни). Критическим был принят уровень статистической значимости при р<0,05 [22, 29].

Результаты

Данные продемонстрировали в целом очень низкий уровень обеспеченности витамином D школьников с ожирением, лишь у 1 ребенка был зафиксирован уровень 25(ОН)D >30 нг/мл. Большинство (почти 89%) детей имели концентрацию 25(OH)D, соответствующую дефициту и глубокому дефициту (см. рисунок). Медианное значение концентрации 25(OH)D в группе составило 13.2 [8,8-17,8] нг/мл, у девочек - 13,5 нг/мл, у мальчиков - 13,1 нг/мл, различия по полу не отмечены.

Обеспеченность витамином D детей и подростков с ожирением, %

Vitamin D status in obese children and adolescents, %

Выявлены следующие медианные значения 25(OH)D у детей с различной степенью ожирения: I степень ожирения - 13,8 [8,4-18,9] нг/мл, II степень ожирения - 13.3 [8,1-18,8] нг/мл, III степень ожирения - 12,8 [7,314,9] нг/мл.

Отмечена зависимость обеспеченности витамином D от степени ожирения: концентрация 25(OH)D у детей с III степенью ожирения (ИМТ >3SDS) была значимо ниже, чем у детей с меньшим ИМТ (<3SDS): медиана 12,8 [7,3-14,9] против 13,5 [8,9-18,2] нг/мл, р=0,039.

Выявлено значимо большее количество детей с глубоким дефицитом витамина D среди обследованных с ИМТ >3SDS по сравнению с теми, кто имел ИМТ <3SDS (табл. 1).

Таблица 1. Обеспеченность витамином D в подгруппах с различной степенью ожирения

Table 1. Vitamin D deficiency in subgroups with different degrees of obesity

Корреляционный анализ продемонстрировал слабые отрицательные взаимосвязи между концентрацией 25(OH)D и уровнем инсулина (r=-0,185; p=0,035), глюкозы (r=-0,202; p=0,015), ИМТ (r=-0,192; p=0,021). При этом у детей с глубоким дефицитом витамина D медианные значения ИМТ были значимо выше по сравнению с детьми, имеющими концентрацию 25(OH)D >10 нг/мл: 30,1 [27,8-35,1] против 26,7 [24,8-30,3] кг/м2.

В группе детей с самой низкой концентрацией 25(OH)D (I квартильная группа) уровень инсулина, глюкозы, индекс HOMA и ИМТ были значимо выше по сравнению с показателями IV квартильной группы (табл. 2). И, наоборот, в группе детей с гипергликемией и инсулинорезистентностью концентрация 25(OH)D была значимо ниже по сравнению с теми, кто имел нормальные параметры гликемии и индекса НОМА (табл. 3).

Таблица 2. Концентрация инсулина, глюкозы, индекс НОМА и индекс массы тела у детей и подростков в зависимости от уровня 25(0H)D в сыворотке крови (Ме [Q1-Q3])

Table 2. Concentration of insulin, glucose, HOMA-IR index and body mass index in children and adolescents depending on 25(OH)D serum level (Ме [Q1-Q3])

П р и м е ч а н и е. * - сравнение 4 квартильных групп одновременно; ** - сравнение I и IV квартильных групп.

N o t e. * - comparison of four quartile groups simultaneously; ** - comparison of quartile groups I and IV.

Таблица 3. Концентрация 25(OH)D в сыворотке крови при наличии гипергликемии и инсулинорезистентности

Table 3. Concentration of 25(OH)D in serum under hyperglycemia and insulin resistance

Обсуждение

По результатам нашего исследования, дети с ожирением имеют низкую концентрацию витамина D, соответствующую преимущественно уровню дефицита и глубокого дефицита, что согласуется с данными других исследований [4, 5] и свидетельствует об актуальности проблемы дефицита витамина D при ожирении. При этом степень снижения уровня 25(OH)D соотносится с тяжестью ожирения (чем выше степень ожирения, тем ниже уровень витамина D), обнаружена отрицательная корреляционная связь между уровнем 25(OH)D в сыворотке и ИМТ. Полученный результат подтверждает данные литературы [4-6] о том, что наличие ожирения увеличивает вероятность развития дефицита витамина D [30]. Наиболее вероятным механизмом обратной зависимости между уровнями витамина D в сыворотке крови и ИМТ является объемное разведение витамина D. Происходит его распределение не только в увеличенном объеме жировой ткани, но и в мышцах и в печени, объемы которых возрастают за счет накопления жировой ткани [31]. Другая гипотеза, объясняющая более низкие уровни витамина D в сыворотке при ожирении, связана с возможностью секвестрации метаболитов витамина D эргокальциферола и холекальциферола в жировой ткани вследствие их гидрофобной природы, что затрудняет образование из них 25-гидроксивитамина D [25(OH)D] под действием 25-гидроксилазы печени [32]. Еще одним важным механизмом, снижающим уровень витамина D в сыворотке, является возможное нарушение экспрессии генов ферментов, участвующих в метаболизме витамина D, таких как 25-гидроксилаза, 1α-гидроксилаза при ожирении [12, 32]. Понимание высокого риска развития дефицита витамина D при ожирении нашло отражение в Клинических рекомендациях Российской ассоциации эндокринологов по диагностике, лечению и профилактике дефицита витамина D у взрослых [33], а также в Национальной программе "Недостаточность витамина D у детей и подростков Российской Федерации: современные подходы к коррекции" [34], в которых подчеркивается целесообразность приема более высоких доз холекальциферола с целью профилактики, а тем более лечения дефицита витамина D у лиц с ожирением.

Выявленная в нашем исследовании ассоциация параметров углеводного метаболизма с тяжестью ожирения демонстрирует важную роль дефицита витамина D в формировании инсулинорезистентности при ожирении. С одной стороны, избыточное количество жировой ткани приводит к его депонированию и снижению биодоступности витамина D, с другой - дефицит витамина D при ожирении оказывает влияние на патогенетические механизмы, связанные с нарушением чувствительности тканей к инсулину и процессами системного воспаления, способствуя развитию инсулинорезистентности и сахарного диабета 2 типа [35]. Экспериментальные исследования показывают, что витамин D принимает участие в поддержании гомеостаза глюкозы, механизмах секреции инсулина [36, 37]. Дефицит витамина D снижает экспрессию инсулиновых рецепторов в периферических клетках, способствуя развитию инсулинорезистентности [38]. Повышение чувствительности тканей к инсулину под действием витамина D связано с активацией ряда белков передачи внутриклеточного сигнала инсулина, в частности субстрата рецептора инсулина (IRS1) [39], кальцитриол способствует транслокации транспортеров глюкозы GLUT 4 в адипоцитах [37, 40]. Витамин D улучшает передачу сигнала инсулина путем регулирования уровня внеклеточного кальция и внутриклеточных кальций-зависимых механизмов [41].

В исследовании выявлена сопряженность низкой обеспеченности витамином D и инсулинорезистентности: низкий уровень 25(OH)D в сыворотке крови ассоциировался с нарушениями метаболизма глюкозы у детей и подростков с ожирением. Полученный результат подтверждает экспериментальные данные о вкладе дефицита витамина D в развитие инсулинорезистентности и соотносится с данными И.Л. Никитиной и соавт. [5], которые показали, что дефицит витамина D у детей с ожирением усугубляет инсулинорезистентность. Вклад дефицита витамина D в развитие инсулинорезистентности подтвержден результатами метаанализа по изучению эффективности применения витамина D у больных сахарным диабетом 2 типа [42], в котором показано, что прием витамина D способствует снижению уровня С-реактивного белка, TNF-α и концентрации лептина, что указывает на высокий потенциал применения витамина D у пациентов с инсулинорезистентностью через влияние на процессы системного воспаления.

Заключение

Полученные результаты демонстрируют роль дефицита витамина D в процессах развития инсулинорезистентности, однако установление причинно-следственной связи между уровнем витамина D и развитием метаболического синдрома у детей с ожирением возможно только при проведении проспективных исследований. Вместе с тем наличие ассоциаций нарушений метаболизма глюкозы с дефицитом витамина D уже в детском и подростковом возрасте подтверждает вклад недостаточности витамина D в формирование метаболического синдрома, что указывает на необходимость принятия профилактических и лечебных мер как по борьбе с детским ожирением, так и по коррекции дефицита витамина D у детей и подростков с ожирением с использованием адекватных доз холекальциферола.

Литература

1. Lee B.Y., Bartsch S.M., Mui Y. et al. A systems approach to obesity // Nutr. Rev. 2017. Vol. 75, suppl. 1. P. 94-106. DOI: http://doi.org/10.1093/nutrit/nuw049

2. Kontsevaya A., Shalnova S., Deev A., Breda J., Jewell J., Rakovac I. et al. Overweight and obesity in the Russian population: prevalence in adults and association with socioeconomic parameters and cardiovascular risk factors // Obes. Facts. 2019. Vol. 12, N 1. P. 103-114. DOI: http://doi.org/10.1159/000493885

3. Bass R., Eneli I. Severe childhood obesity: an under-recognised and growing health problem // Postgrad. Med. J. 2015. Vol. 91, N 1081. P. 639-645. DOI: http://doi.org/10.1136/postgradmedj-2014-133033

4. Pereira-Santos M., Costa P.R., Assis A.M. et al. Obesity and vitamin D deficiency: a systematic review and meta-analysis // Obes. Rev. 2015. Vol. 16, N 4. P. 341-349. DOI: http://doi.org/10.1111/obr.12239

5. Никитина И.Л., Тодиева А.М., Каронова Т.Л. Метаболические риски у детей с ожирением и недостаточностью витамина D // Практическая медицина. 2017. № 5 (106). С. 48-52.

6. Fu Z., Xu C., Shu Y. et al. Serum 25-hydroxyvitamin D is associated with obesity and metabolic parameters in US children // Public Health Nutr. 2019. Vol. 23. P. 1-9. DOI: http://doi.org/10.1017/S1368980019001137

7. Vranić L., Mikolašević I., Milić S. Vitamin D deficiency: consequence or cause of obesity? Review // Medicina (Kaunas). 2019. Vol. 55, N 9. DOI: http://doi.org/10.3390/medicina55090541

8. Zakharova I., Klimov L., Kuryaninova V., Nikitina I., Malyavskaya S., Dolbnya S. et al. Vitamin D insufficiency in overweight and obese children and adolescents // Front. Endocrinol. 2019. Vol. 10. P. 103. DOI: http://doi.org/10.3389/fendo.2019.00103

9. Hypponen E., Power C. Hypovitaminosis D in British adults at age 45 y: nationwide cohort study of dietary and lifestyle predictors // Am. J. Clin. Nutr. 2007. Vol. 85, N 3. P. 860-868. DOI: http://doi.org/10.1093/ajcn/85.3.860

10. Yao Y., Zhu L., He L. et al. A meta-analysis of the relationship between vitamin D deficiency and obesity // Int. J. Clin. Exp. Med. 2015. Vol. 8, N 9. P. 14 977-14 984.

11. Carrelli A., Bucovsky M., Horst R. et al. Vitamin D storage in adipose tissue of obese and normal weight women // J. Bone Miner. Res. 2017. Vol. 32, N 2. P. 237-242. DOI: http://doi.org/10.1002/jbmr.2979

12. Wamberg L., Christiansen T., Paulsen S.K. et al. Expression of vitamin D-metabolizing enzymes in human adipose tissue-the effect of obesity and diet-induced weight loss // Int. J. Obes. (Lond.). 2012. Vol. 37. P. 651-657. DOI: http://doi.org/10.1038/ijo.2012.112

13. Roizen J.D., Long C., Casella A. et al. obesity decreases hepatic 25-hydroxylase activity causing low serum 25-hydroxyvitamin D // J. Bone Miner. Res. 2019. Vol. 34, N 6. P. 1068-1073. DOI: http://doi.org/10.1002/jbmr.3686

14. Szymczak-Pajor I., Śliwińska A. Analysis of association between vitamin D deficiency and insulin resistance // Nutrients. 2019. Vol. 11, N 4. P. 794. DOI: http://doi.org/10.3390/nu11040794

15. Mousa A., Naderpoor N., Teede H. et al. Vitamin D supplementation for improvement of chronic low-grade inflammation in patients with type 2 diabetes: a systematic review and metaanalysis of randomized controlled trials // Nutr. Rev. 2018. Vol. 76. P. 380-394. DOI: http://doi.org/10.1093/nutrit/nux077

16. Klöting N., Blüher M. Adipocyte dysfunction, inflammation and metabolic syndrome // Rev. Endocr. Metab. Disord. 2014. Vol. 15, N 4. P. 277-287. DOI: http://doi.org/10.1007/s11154-014-9301-0

17. Pascale A.V., Finelli R., Giannotti R., Visco V., Fabbricatore D., Matula I. et al. Vitamin D, parathyroid hormone and cardiovascular risk: the good, the bad and the ugly // J. Cardiovasc. Med. (Hagerstown). 2018. Vol. 19, N 2. P. 62-66. DOI: http://doi.org/10.2459/JCM.0000000000000614

18. Raposo L., Martins S., Ferreira D. et al. Vitamin D, parathyroid hormone and metabolic syndrome - the PORMETS study // BMC Endocr. Disord. 2017. Vol. 17, N 1. P. 71. DOI: http://doi.org/10.1186/s12902-017-0221-3

19. Kong J., Li C.Y. Molecular mechanism of 1,25-dihydroxyvitamin D3 inhibition of adipogenesis in 3T3-L1 cells // Am. J. Physiol. Endocrinol. Metab. 2006. Vol. 290. P. E916-E924. DOI: http://doi.org/10.1152/ajpendo.00410.2005

20. Bandera M.B., Tinahones F.J., Macías-González M. Commonalities in the association between PPARG and vitamin D related with obesity and carcinogenesis // PPAR Res. 2016. Vol. 2016. Article ID 2308249. DOI: http://doi.org/10.1155/2016/2308249

21. Mathieu S.V., Fischer K., Dawson-Hughes B. et al. Association between 25-hydroxyvitamin D status and components of body composition and glucose metabolism in older men and women // Nutrients. 2018. Vol. 10, N 12. P. 1826. DOI: http://doi.org/10.3390/nu10121826

22. Малявская С.И., Лебедев А.В., Кострова Г.Н. Компоненты метаболического синдрома у детей и подростков с различным уровнем витамина D: результаты одномоментного исследования // Вопросы современной педиатрии. 2017. Т. 16, № 3. С. 213-219. DOI: http://doi.org/10.15690/vsp.v16i3.1731

23. Малявская С.И., Лебедев А.В. Актуальность выявления метаболических фенотипов ожирения в детском и подростковом возрасте // Альманах клинической медицины. 2015. № 42. С. 38-45. DOI: http://doi.org/10.18786/2072-0505-2015-42-38-45

24. Малявская С.И., Лебедев А.В. Метаболический портрет детей с ожирением // Российский вестник перинатологии и педиатрии. 2015. Т. 60, № 6. С. 73-81.

25. WHO Growth reference 5-19 years. BMI-for-age (5-19 years). URL: https://www.who.int/growthref/who2007_bmi_for_age/en/ (date of access October 01, 2020)

26. Дедов И.И., Петеркова В.А. Федеральные клинические рекомендации (протоколы) по ведению детей с эндокринными заболеваниями. Москва : Практика, 2014. 442 с.

27. Васюкова О.В., Витебская А.В. Инсулинорезистентность при ожирении у детей: спорность оценки // Проблемы эндокринологии. 2009. Т. 55, № 3. С. 8-12.

28. Holick M.F., Binkley N.C., Bischoff-Ferrari H.A. et al. Evaluation, treatment, and prevention of vitamin D deficiency: an Endocrine Society clinical practice guideline // J. Clin. Endocrinol. Metab. 2011. Vol. 96, N 7. P. 1911-1930. DOI: http://doi.org/10.1210/jc.2011-0385

29. Малявская С.И., Кострова Г.Н., Лебедев А.В. Обеспеченность витамином D различных возрастных групп населения г. Архангельска // Экология человека. 2016. № 12. С. 37-42

30. Jang H., Lee Y., Park K. Obesity and vitamin D insufficiency among adolescent girls and young adult women from Korea // Nutrients. 2019. Vol. 11, N 12. P. 3049. DOI: http://doi.org/10.3390/nu11123049

31. Walsh J.S., Bowles S., Evans A.L. Vitamin D in obesity // Curr. Opin. Endocrinol. Diabetes Obes. 2017. Vol. 24. P. 389-394. DOI: http://doi.org/10.1097/MED.0000000000000371

32. Gangloff A., Bergeron J., Lemieux I., Després J.-P. Changes in circulating vitamin D levels with loss of adipose tissue // Curr. Opin. Clin. Nutr. Metab. Care. 2016. Vol. 19. P. 464-470. DOI: http://doi.org/10.1097/MCO.0000000000000315

33. Клинические рекомендации Российской ассоциации эндокринологов по диагностике, лечению и профилактике дефицита витамина D у взрослых // Проблемы эндокринологии. 2016. Т. 62, № 4. С. 60-84. DOI: https://doi.org/10.14341/probl201662460-84

34. Национальная программа "Недостаточность витамина D у детей и подростков Российской Федерации: современные подходы к коррекции" / Союз педиатров России и др. Москва : ПедиатрЪ, 2018. 96 с.

35. Wimalawansa S.J. Associations of vitamin D with insulin resistance, obesity, type 2 diabetes, and metabolic syndrome // J. Steroid Biochem. Mol. Biol. 2018. Vol. 175. P. 177-189. DOI: http://doi.org/10.1016/j.jsbmb.2016.09.017

36. Manna P., Achari A.E., Jain S.K. 1,25(OH)2-vitamin D3 upregulates glucose uptake mediated by SIRT1/IRS1/GLUT4 signaling cascade in C2C12 myotubes // Mol. Cell. Biochem. 2018. Vol. 444. P. 103-108. DOI: http://doi.org/10.1007/s11010-017-3235-2

37. Rafiq S., Jeppesen P.B. Is hypovitaminosis D related to incidence of type 2 diabetes and high fasting glucose level in healthy subjects: a systematic review and meta-analysis of observational studies // Nutrients. 2018. Vol. 10, N 1. P. 1-18. DOI: http://doi.org/10.3390/nu10010059

38. Greco E.A., Lenzi A., Migliaccio S. Role of hypovitaminosis D in the pathogenesis of obesity-induced insulin resistance // Nutrients. 2019. Vol. 11, N 7. P. 1506. DOI: http://doi.org/10.3390/nu11071506

39. Alkharfy K.M., Al-Daghri N.M., Yakout S.M. et al. Influence of vitamin D treatment on transcriptional regulation of insulin-sensitive genes // Metab. Syndr. Relat. Disord. 2013. Vol. 11, N 4. P. 283-288. DOI: http://doi.org/10.1089/met.2012.0068

40. Manna P., Jain S.K. Vitamin D up-regulates glucose transporter 4 (GLUT4) translocation and glucose utilization mediated by cystathionine-γ-lyase (CSE) activation and H2S formation in 3T3L1 adipocytes // J. Biol. Chem. 2012. Vol. 287, N 50. P. 42 324-42 332. DOI: http://doi.org/10.1074/jbc.M112.407833

41. Sergeev I.N. 1,25-Dihydroxyvitamin D3 and type 2 diabetes: Ca2+-dependent molecular mechanisms and the role of vitamin D status // Horm. Mol. Biol. Clin. Investig. 2016. Vol. 26, N 1. P. 61-65. DOI: http://doi.org/10.1515/hmbci-2015-0069

42. Mousa A., Naderpoor N., Teede H. et al. Vitamin D supplementation for improvement of chronic low-grade inflammation in patients with type 2 diabetes: a systematic review and meta-analysis of randomized controlled trials // Nutr. Rev. 2018. Vol. 76. P. 380-394. DOI: http://doi.org/10.1093/nutrit/nux077

Материалы данного сайта распространяются на условиях лицензии Creative Commons Attribution 4.0 International License («Атрибуция - Всемирная»)

SCImago Journal & Country Rank
Scopus CiteScore
ГЛАВНЫЙ РЕДАКТОР
ГЛАВНЫЙ РЕДАКТОР
Тутельян Виктор Александрович
Академик РАН, доктор медицинских наук, профессор, научный руководитель ФГБУН «ФИЦ питания и биотехнологии»

Журналы «ГЭОТАР-Медиа»