Роль микронутриентов в комплексной реабилитации пациентов с новой коронавирусной инфекцией СOVID-19

Резюме

Синдром постковидных нарушений (СПКН) - это зонтичный термин для комплекса персистирующих симптомов, которые могут развиться у пациента после перенесенной новой коронавирусной инфекции COVID-19.

Цель работы - систематизировать данные в отношении роли микронутриентов в терапии СПКН.

Материал и методы. Авторами проведен систематический анализ иностранных (ncbi.nlm.nih.gov) и российских (elibrary.ru) научных публикаций. Результаты. Наиболее частые симптомы, которые могут сохраняться длительное время после перенесенной коронавирусной инфекции, можно разделить на 4 группы: 1) гипоксический синдром; 2) астенический синдром; 3) синдром психоневрологических нарушений; 4) гастроинтестинальные симптомы. Потребление достаточного количества витаминов и минеральных веществ с пищей критически необходимо для обеспечения правильного функционирования иммунной системы и поддержания функциональных резервов организма.

Оптимальное поступление витаминов D, C и E, цинка и ф-3 полиненасыщенных жирных кислот с пищей также может быть полезно для профилактики инфицирования, поддержки иммунитета во время болезни COVID-19 и в комплексе реабилитации пациентов с СПКН.

Заключение. В периоде реабилитации после COVID-19 применение комплексных добавок к пище, содержащих микронутриенты, может быть рекомендовано в качестве рациональной дополнительной терапии. Однако необходимы дальнейшие исследования, чтобы определить эффективные дозировки витаминов и других микронутриентов для снижения проявлений СПКН.

Ключевые слова:COVID-19,реабилитация, нутритивная поддержка, синдром постковидных нарушений, микронутриенты, витамины, минеральные вещества

Финансирование. Исследование не имело спонсорской поддержки.

Конфликт интересов. Авторы декларируют отсутствие конфликтов интересов.

Для цитирования: Марченкова Л.А., Макарова Е.В., Юрова О.В. Роль микронутриентов в комплексной реабилитации пациентов с новой коронавирусной инфекцией COVID-19 // Вопросы питания. 2021. Т 90, № 2. С. С. 40-49. DOI: https://doi.org/10.33029/0042-8833-2021-90-2-40-49

За прошедший 2020 г. новая коронавирусная инфекция (COVID-19), вызванная вирусом SARS-CoV-2, стала ведущей глобальной проблемой во всем мире, беспрецедентным вызовом для пациентов, врачей и систем здравоохранения. На 9 февраля 2021 г. в мире было зарегистрировано 105,4 млн случаев заболевания [1].

Новая коронавирусная инфекция опасна тем, что может приводить к развитию тяжелой пневмонии, "цитокинового шторма", синдрома диссеминированного внутрисосудистого свертывания. Зачастую она требует лечения в отделениях реанимации и интенсивной терапии, назначения искусственной вентиляции легких, в связи с чем ассоциирована с высокой смертностью, особенно в группе лиц старше 65 лет. У 3-4% пациентов развивается острый респираторный дистресс-синдром (ОРДС) [2].

По прошествии года пандемии врачами и учеными собрано достаточно информации о том, что опасность для человека представляет не только острая фаза заболевания. Серьезной проблемой могут стать также последствия инфекции, которые наносят вред многим органам и системам. Синдром постковидных нарушений (СПКН) - это зонтичный термин для комплекса персистирующих симптомов, развивающихся у пациента после перенесенного COVID-19. Для классификации и учета этого состояния в МКБ-10 специально был введен код U09.9.

С учетом актуальности проблемы целью стала систематизация данных о роли микронутриентов в комплексной реабилитации СПКН.

Авторами проведен систематический анализ иностранных (ncbi.nlm.nih.gov) и российских (eLIBRARY.RU) научных публикаций.

Наиболее значимые и распространенные последствия перенесенной коронавирусной инфекции

Исследование, проведенное авторами из Испании, с участием пациентов, перенесших COVID-19, показало высокую частоту остаточных явлений (~50%) через 10-14 нед после начала заболевания. Согласно результатам исследования, в основном преобладали нетяжелые клинически симптомы: общая слабость, утомляемость, одышка, неврологические жалобы. Рентгенологические и спирометрические изменения при этом наблюдались менее чем у 25% обследованных. СПКН также был ассоциирован с высоким уровнем стресса, оцениваемым по специальным опросникам, и снижением качества жизни [3].

В среднем респираторные и неврологические симптомы исчезали через 16-18 нед после начала заболевания. Ни исходные характеристики пациентов, ни особенности течения COVID-19 не были связаны с длительностью сохранения этих симптомов в исследованной когорте пациентов, однако в группе лиц с тяжелой пневмонией независимыми факторами риска развития СПКН были большой процент поражения легких и высокая частота сердечных сокращений. Наличие почечной недостаточности и мужской пол были связаны с низкими показателями спирометрии, тогда как объем поражения легких был ассоциирован с персистирующими остаточными явлениями на рентгенограмме [3].

Доступные данные о частоте и клиническом течении СПКН немногочисленны и разнородны. В ряде исследований [4-6] использовали метод структурированного телефонного интервью. S. Halpin и соавт. провели опрос в среднем через 48 дней после выписки из больницы 100 пациентов, из них 32 проходили лечение в отделении интенсивной терапии [4]. Наиболее частым симптомом у респондентов оказалась общая слабость (встречалась в 60,3% случаев в общей группе и у 72% пациентов после терапии в реанимационном отделении) за ней следовали одышка (в 42,6 и 65,6% случаев соответственно), психологический стресс (в 23,5 и 46,9% случаев соответственно), снижение качества жизни по данным опросника EQ5D (у 45,6 и 68,8% опрошенных соответственно) [4]. M. Tenforde и соавт. обследовали группу из 292 пациентов с легким течением коронавирусной инфекции, не госпитализировавшихся в стационар. В результате 94% из них сообщили о наличии одного или нескольких симптомов, таких как кашель (43%), усталость (35%) или одышка (29%) [5]. С. Carvalho-Schneider и соавт. показали, что в течение 2 мес после выздоровления у 2/3 из 150 взрослых пациентов с легким или среднетяжелым течением COVID-19 сохранились жалобы, в основном на потерю обоняния, вкуса, одышку или общую слабость [6].

А. Carfi и соавт. [7] обследовали выборку из 143 пациентов после выписки из стационара, из них 5% какое-то время находились на искусственной вентиляции легких. В среднем через 60 дней после начала заболевания у 12,6% не было никаких симптомов, связанных с COVID-19, у 32% присутствовали 1-2 симптома, у 55% - ≥3 симптомов, таких как усталость (53,1%), одышка (43,4%), боль в суставах (27,3%) или боль в грудной клетке (21,7%) [7]. По данным X. Wang и соавт., при выписке из стационара у 40,4% пациентов наблюдаются остаточные симптомы, в основном кашель (29,0% случаев), утомляемость (7,6%), отделение мокроты (6,1%). Через 4 нед эти клинические проявления исчезли только у 9,1% обследованных. Остаточные явления COVID-19 спустя 4 нед после выписки из стационара ассоциировались со значимым снижением показателей качества жизни у 44,1% реконвалесцентов [8]. Группа авторов также сообщила о сохранении усталости у 52,3% пациентов через 10 нед после заболевания COVID-19, независимо от тяжести течения инфекции [9].

Относительно симптомов со стороны легких Y.-M. Zhao и соавт. [10] сообщили, что через 3 мес после выписки у 64% пациентов присутствуют патологические симптомы, у 71% - остаточные рентгенологические изменения, у 25% - снижение жизненной емкости легких. В других работах также в среднем у половины пациентов были описаны снижение жизненной емкости легких [11, 12] и слабость дыхательных мышц [11] в течение первых 3 мес после заболевания.

Таким образом, на данный момент сложно полноценно охарактеризовать клиническую картину СПКН в связи с дефицитом доказательной базы и малыми сроками наблюдений. В частности, есть потребность в формировании консенсуса о том, как классифицировать проявления в подостром периоде COVID-19, необходимо оценить, насколько устойчивы и продолжительны эти изменения и каким образом можно ускорить восстановление и реабилитацию [3].

В попытке стандартизации остаточных симптомов COVID-19 E. Amenta и соавт. [13] предложили ввести понятие подострого периода болезни, который начинается через 3 нед после появления симптомов заболевания. Кроме того, авторы предлагают классифицировать подострые проявления на 3 варианта: 1) остаточные симптомы, которые сохраняются после выздоровления от острой инфекции; 2) дисфункция органов и систем, которая сохраняется после выздоровления; 3) новые симптомы или синдромы, которые развиваются после бессимптомной инфекции или заболевания в легкой форме.

Очевидно, что подобная стандартизация остаточных проявлений крайне важна и может облегчить дальнейшую научную и клиническую работу. Также необходимо проведение качественных наблюдательных исследований, которые позволят оценить последствия COVID-19 и эффективность реабилитационных мероприятий по их коррекции на длительных сроках.

Однако накопленный клинический опыт уже сейчас позволяет классифицировать наиболее частые симптомы, сохраняющиеся длительное время после перенесенной коронавирусной инфекции, на 4 основные группы [14]: 1) гипоксический синдром (дыхательная и кислородная недостаточность); 2) астенический синдром (общая слабость и низкая толерантность к физическим нагрузкам); 3) синдром психоневрологических нарушений (снижение настроения, депрессия, ухудшение когнитивных способностей, аносмия, нарушения сна); 4) гастроинтестинальные симптомы (диспепсия, дисбактериоз, повышение печеночных ферментов, искажение и снижение вкусовых ощущений). Присутствие этих симптомокомплексов у пациентов, перенесших COVID-19, должно быть точкой приложения для комплексных реабилитационных программ.

Роль нутритивной поддержки в комплексной реабилитации пациентов с COVID-19

В комплекс восстановительного лечения пациентов, перенесших новую коронавирусную инфекцию, должны входить методы лечебной физкультуры, аппаратной физиотерапии, бальнеологические процедуры и дыхательная гимнастика. Безусловно, важной составляющей реабилитационных мероприятий для таких пациентов должна быть комплексная нутритивная поддержка. При этом коррекция нарушений питания, в том числе витаминной и микронутриентной недостаточности, играет существенную роль для профилактики и лечения новой коронавирусной инфекции COVID-19 [15].

Известно, что при профилактике и лечении инфекционных заболеваний адекватное поступление микронутриентов играет важную роль в поддержании иммунитета, повышении функциональных резервов организма, уменьшении риска инфицирования, продолжительности и тяжести заболевания. В этом аспекте в научной литературе первостепенное внимание уделяется роли витаминов A, B6, B12, C, D, E, фолиевой кислоте, а также минеральных веществ: селена, меди, цинка, железа и магния [16].

На территории РФ в целом широко распространен дефицит витамина D, магния и железа [17-19]. У 2,3-10,5% пожилых людей выявляется белково-энергетическая недостаточность [20]. При исходном дефиците микронутриентов, сниженных энергетических ресурсах, плохих адаптивных способностях организма инфицирование вирусом COVID-19 может значимо ослабить пациента. В связи с этим восполнение подобных дефицитных состояний играет важную роль в лечении СПКН, особенно у лиц старшей возрастной группы.

В период восстановления после перенесенной коронавирусной инфекции пациентам с сопутствующими заболеваниями, не требующими соблюдения специального рациона, назначают общий вариант диеты. Кроме того, данная диета может рассматриваться в качестве переходной на обычную систему питания во время выздоровления или после других лечебных диет [21].

Рекомендуется потреблять 20-30 ккал/кг в сутки в зависимости от тяжести заболевания (в соответствии с рекомендациями ESPEN - 27-30 ккал/кг в сутки для пациентов в тяжелом состоянии или имеющих сопутствующие заболевания) [21].

Согласно проекту Временных методических рекомендаций по медицинской реабилитации пациентов с болезнями органов дыхания, вызванными новой коронавирусной инфекцией COVID-19 (версия 1) ФГБУ "НМИЦ РК" Минздрава России, в составе диеты для пациентов, перенесших COVID-19 и выписанных из стационара, потребность в белке меняется в зависимости от физиологического состояния. В среднем рекомендуется не менее 0,83 г белка на 1 кг массы тела, что составляет 58 г в день для взрослого человека c массой тела 70 кг (55% животного происхождения, 45% растительного). Содержание жиров должно составлять 80-85 г (30% растительные, 70% животного происхождения), 350-400 г углеводов, 1,5-2 л жидкости. Энергетическая суточная ценность - 2400-2600 ккал. Режим питания - 4-5 раз в день. В восстановительный период после перенесенной коронавирусной инфекции необходимо принимать комплекс витаминов, аскорбиновую кислоту, для укрепления стенки сосудов - витамин Р.

При назначении диеты пациенту, перенесшему инфекцию COVID-19 и поступившему в стационар на реабилитацию, также необходимо учитывать коморбидный статус и выбирать диету, применяемую при данном виде патологии. Необходимо также учитывать аллергоанамнез пациента [22]. Таким пациентам может быть рекомендована консультация врача-гастроэнтеролога и/или диетолога для подбора лечебного питания с учетом диагноза, анамнеза и сопутствующей патологии [20].

Диетотерапия должна способствовать скорейшему восстановлению и повышению защитных сил организма. Из рациона питания должны быть исключены быстроусвояемые углеводы: продукты с высоким гликемическим индексом (сахар, кондитерские изделия, сладкие газированные напитки), стимуляторы аппетита (острые соусы, маринады, горчица, майонез и пр.), консервы, копчености, шоколад, а также овощи с большим содержанием грубой клетчатки (редька, редис, бобовые, хрен, чеснок и др.).

По индивидуальным показаниям можно назначать пре- и пробиотики. В частности, прием метабиотиков способствует устранению нарушений микробиома кишечника, гепатопротекторов - поддержанию структуры и функции печени. Также необходим прием витаминно-минеральных комплексов и антиоксидантов [23].

По данным зарубежных публикаций, назначение более высоких, чем рекомендовано, суточных доз пищевых веществ, таких как витамины D, C, E, цинк и жирные кислоты ω-3, может иметь положительный эффект, потенциально снижая вирусную нагрузку SARS-CoV-2 и продолжительность госпитализации [24].

В настоящее время пандемия продолжается, в связи с чем многие люди продолжают работать удаленно и стараются минимизировать социальные контакты. В условиях длительного пребывания дома и высокой вероятности заражения общие рекомендации по поддержанию полноценного рациона могут быть экстраполированы на все население с целью поддержания иммунной системы и резистентности организма к инфекции, а также снижения рисков формирования неправильных пищевых стереотипов [25].

Данные о рекомендованных суточных дозах основных микронутриентов для лиц с СПКН, по результатам аналитического обзора литературы, представлены в таблице.

Рекомендованное суточное потребление микронутриентов для пациентов, перенесших новую коронавирусную инфекцию

Recommended daily intake of micronutrients for patients with new Coronavirus infection

Рекомендации зарубежных авторов согласуются с клиническими рекомендациями по нутритивной поддержке пациентов с коронавирусной инфекцией COVID-19 ведущих российских экспертов [31].

Влияние отдельных микронутриентов на течение постковидного синдрома

Витамины группы B играют ключевую роль в функционировании клеточного иммунитета, свертывающей системы крови и энергетическом обмене [26, 32]. Они способствуют правильной активации иммунного ответа, снижают уровень провоспалительных цитокинов, улучшают дыхательную функцию, поддерживают целостность эндотелия, предотвращают гиперкоагуляцию и даже могут способствовать сокращению сроков пребывания в стационаре [30]. Дефицит витамина В12 и фолиевой кислоты может значительно ухудшить резистентность организма и, приводя к гипергомоцистеинемии, способствовать повышению выраженности воспалительной реакции [30].

В этой связи пациентам с COVID-19 предлагают использовать комплекс витаминов группы B для подавления аберрантной иммунной активации, которая может привести к "цитокиновому шторму", а также в качестве антитромботических агентов [32].

Витамин K. Антигеморрагическая функция витамина K сводится к образованию дополнительных карбоксильных групп (Gla) в факторах, которые вместе с ионами Ca2+ запускают процесс образования тромбина (факторы VII, II, IX, X). В связи с этим предполагается, что исходный уровень витамина K определяет тяжесть течения COVID-19 за счет его эффектов в отношении свертывающей системы крови [28].

Многими исследователями отмечено, что у пациентов с COVID-19 венозная тромбоэмболия и коагулопатия наблюдаются весьма часто и существенно влияют на показатели выживаемости. A. Dofferhoff и соавт. пришли к выводу, что оценка снижения уровня витамина K у пациентов с COVID-19 может служить показателем их состояния и значимым прогностическим фактором, а применение препаратов витамина K -одним из методов комплексного лечения [33]. Дефицит витамина K прямо коррелирует с ухудшением клинического течения COVD-19 и ускоряет развитие легочного фиброза [34].

Витамин С - мощный антиоксидант, который может инактивировать активные формы кислорода. Он восстанавливает такие антиоксиданты, как убихинон и витамин E, стимулирует синтез интерферона и серотонина, отвечает за синтез катехоламинов и глюкокортикоидов. Витамин С снижает риск заражения вирусными инфекциями, уменьшает степень их тяжести, сокращает сроки заболевания, а также обладает антигистаминными свойствами [27].

Усиленная продукция провоспалительных цитокинов, интерлейкина (IL)-1β и фактора некроза опухоли альфа (TNF-α), стимулирующих дальнейшую секрецию IL-6 и IL-8, поддерживает воспалительные процессы в организме. Известно, что витамин С снижает уровень провоспалительных цитокинов, включая TNF-α, и увеличивает синтез IL-10. Потребление витамина C (500 мг) в форме аскорбата кальция (буферная форма), в отличие от обычной аскорбиновой кислоты, не раздражает желудочно-кишечный тракт благодаря нейтральному pH. А использование витамина С в комплексе с фла-воноидами может увеличивать секрецию IL-10 мононуклеарными клетками, что подавляет выработку IL-6, снижает активность воспаления и риск развития "цито-кинового шторма" на фоне COVID-19 [34].

Отмечено, что у пациентов с острой формой COVID-19 дополнительное назначение витамина С повышает сатурацию кислорода. Так, в клиническом случае у пациентки с развившимся ОРДС на фоне приема высоких доз витамина С удалось отменить искусственную вентиляцию легких уже через 5 дней [35].

Витамин D тесно связан с рядом факторов, определяющих тяжесть течения COVID-19, - пожилым возрастом, ожирением, мужским полом, артериальной гипертонией, проживанием в северном климате и коагулопатией. Есть ряд доказательств, что дефицит витамина D увеличивает частоту и тяжесть инфекции COVID-19. Так, у пациентов с COVID-19 и дефицитом витамина D отмечается более высокий уровень смертности, а в странах Северной Европы (Норвегия, Швеция, Исландия, Финляндия, Гренландия и Дания), для которых характерна низкая распространенность D-дефицита, наблюдается относительно невысокая смертность вследствие COVID-19 [32].

Известно, что добавки витамина D помогают снизить риск развития и тяжесть течения вирусных инфекций, в частности существует обратная зависимость между частотой инфекций верхних дыхательных путей и уровнем 25-гидроксивитамина D. Холекальциферол усиливает клеточный иммунитет и экспрессию гуморальных местных факторов, способствует дифференцировке моноцитов, увеличивая фагоцитоз бактерий [34]. Кроме того, витамин D способен модулировать адаптивный иммунный ответ, подавляя функцию Т-хелперов (Th1) и уменьшая продукцию провоспалительных цитокинов IL-2 и интерферона-гамма (IFN-γ). C-реактивный белок, маркер воспаления и суррогатный маркер "цитокино-вого шторма", был высоко экспрессирован у пациентов с тяжелыми симптомами COVID-19 и коррелировал с дефицитом витамина D.

Хотя эффект витамина D при инфекции SARS-CoV-2 еще не продемонстрирован, прием добавок, содержащих витамин D, потенциально может снизить активность симптомов коронавирусной инфекции, в том числе ассоциированных с ОРДС [36].

Цинк - ключевой микроэлемент, участвующий во многих биологических процессах, включая иммунный ответ, в том числе на вирусную инфекцию. Дефицит цинка значительно повышает активность продукции провоспалительных цитокинов и приводит к нарушению функции местного иммунитета в легких за счет активации передачи сигналов рецептора IFN-γ, TNF-α и Fas, а также индукции апоптоза in vitro [37]. Добавки цинка увеличивают количество Т- и NK-клеток и повышают экспрессию IL-2 и рецепторов IL-2, поэтому предполагается, что благодаря сочетанию иммуномодулирующих и противовирусных свойств цинк особенно важен во время инфекции COVID-19 [38].

Серия клинических случаев продемонстрировала положительное влияние высоких доз цинка на симптомы заболевания у пациентов с COVID-19. Исследования показали, что добавки цинка могут уменьшить симптомы, связанные с COVID-19. Было высказано предположение, что эти эффекты обусловлены ингибированием репликации вируса. В Австралии зарегистрировано и в настоящее время проводится клиническое исследование для определения эффективности внутривенного введения цинка у лиц с COVID-19 [37, 39].

Витамин Е и микроэлемент селен являются важными компонентами антиоксидантной защиты. Эпидемиологические исследования демонстрируют, что недостаток любого из этих пищевых веществ изменяет иммунные реакции и снижает резистентность к вирусной инфекции. Отмечено, что существует корреляция между уровнем селена и показателями излечения от COVID-19 в разных провинциях Китая [34]. В исследовании J. Im и соавт. у 42% пациентов с COVID-19 уровень селена был ниже порогового значения [40].

Известно, что витамин Е и селен способствуют увеличению количества Т-клеток, усилению ответа митогенных лимфоцитов, усилению активности NK-клеток, повышению секреции цитокинов и IL-2, снижая, таким образом, риск инфицирования. Также было показано, что прием селена и витамина Е повышает сопротивляемость респираторным инфекциям [40]. Стоит отметить, что смешанные токоферолы более эффективны, чем один a-токоферол, однако несмотря на полезную роль в иммунитете существует ограниченная информация о влиянии добавок витамина Е или селена на течение COVID-19 [27].

Полиненасыщенные жирные кислоты семейства ω-3 включают в том числе эйкозапентаеновую и докозагексаеновую кислоты. Хорошо известно, что данные вещества оказывают благоприятное воздействие на иммунитет и блокируют воспалительный процесс. Кроме того, ω-3 жирные кислоты оказывают противовирусное действие, подавляя репликацию вируса гриппа [30]. Согласно экспертному заключению Европейского общества парентерального и энтерального питания, использование ω-3 жирных кислот может улучшить сатурацию кислорода у пациентов с COVID-19. Некоторые, авторы предложили с осторожностью использовать ω-3 у пациентов с COVID-19, ссылаясь на увеличение окислительного стресса и воспалительного эффекта из-за повышенной восприимчивости клеточных мембран к повреждению [30]. Но в то же время есть публикации, отмечающие, что у людей с высоким индексом ω-3 жирных кислот в крови риск умереть от COVID-19 на 75% ниже, чем у пациентов с дефицитом ω-3 жирных кислот в крови [41].

Магний. Дефицит магния ассоциируется со снижением активности иммунных клеток и усилением воспаления, в том числе за счет продукции IL-6, что является центральным элементом патологии "цитокинового шторма", связанного с COVID-19. Также известно, что магний может играть определенную роль в благоприятной взаимосвязи между уровнем витамина D и исходами COVID-19 [30]. Хотя конкретные данные об эффективности применения этого минерального вещества для профилактики или лечения коронавирусной инфекции в настоящее время отсутствуют [29], магнийсодержащие добавки можно рекомендовать для повышения устойчивости организма к стрессу, а также с целью снижения риска сердечно-сосудистых осложнений за счет свойства магния противодействовать экзатоксичности клеток и обезвреживать избыток гомоцистеина [42].

Таким образом, комплексы микронутриентов играют важную роль в комплексной реабилитации пациентов с новой коронавирусной инфекцией COVID-19. Учитывая имеющиеся данные, пациентам, перенесшим коронавирусную инфекцию, могут быть рекомендованы такие биологически активные добавки к пище, как, например, NOW® Инулин-пребиотик, полисахарид с низким гликемическим индексом; NOW® Витамин С-500 - биодоступная форма витамина С, усиленная флавоноидами (витамин Р, 10 мг); NOW® Витамин D3 400 МЕ в каплях для детей; NOW® ЗМА (цинк - цинк L-метионин, магний - магния аспартат, В6 - пиридоксина гидрохлорид); NOW® Селениум 100 мкг из L-селенометионина (без дрожжей); NOW® Омега-3 Мини капсулы; NOW® Рыбий жир из печени трески 1000 мг и NOW® Три -3Д Омега, содержащая в 1 капсуле триглицеридную форму рыбьего жира, дополненную витамином D3 1000 МЕ.

Заключение

Потребление достаточного количества витаминов и минеральных веществ с пищей критически необходимо для обеспечения правильного функционирования иммунной системы и поддержания функциональных резервов организма. Фрукты, овощи, мясо, рыба, птица и молочные продукты являются хорошим источником этих микронутриентов. Оптимальное питание и потребление пищевых веществ влияет на иммунную систему через экспрессию генов, активацию клеток и модификацию сигнальных молекул. Кроме того, различные пищевые ингредиенты являются детерминантами микробного состава кишечника и впоследствии формируют иммунные реакции.

Дополнительный прием витаминов D, C и E, цинка и ω-3 полиненасыщенных жирных кислот может быть полезен как для профилактики инфицирования и поддержки иммунитета во время болезни COVID-19, так и в комплексе реабилитации пациентов с СПКН. В связи с этим биологически активные добавки к пище с более высоким содержанием витаминов, микроэлементов и ряда пищевых веществ являются разумной дополнительной терапией как во время активной фазы заболевания COVID-19, так и в период реконвалесценции. Однако необходимы дальнейшие исследования для уточнения эффективных дозировок определенных микронутриентов и витаминов для снижения проявлений СПКН. Особенно актуально это для пожилых людей, имеющих повышенный риск тяжелого течения заболевания и СПКН.

Литература

1. World Health Organization. COVID-19 weekly epidemiological update. 9 February 2021.

2. Министерство здравоохранения Российской Федерации. Временные методические рекомендации. Профилактика, диагностика и лечение новой коронавирусной инфекции (COVID-19). Клинические рекомендации. Версия 10 (08.02.2021). 261 с.

3. Moreno-Pérez O., Merino E., Leon-Ramirez J.M., Andres M., Ramos J.M., Arenas-Jiménez J. et al.; COVID19-ALC Research Group. Post-acute COVID-19 Syndrome. Incidence and risk factors: a Mediterranean cohort study // J. Infect. 2021. Vol. 82, N 3. P. 378-383. DOI: https://doi.org/10.1016/j.jinf.2021.01.004

4. Halpin S.J., McIvor C., Whyatt G., Adams A., Harvey O., McLean L. et al. Postdischarge symptoms and rehabilitation needs in survivors of COVID-19 infection: a cross-sectional evaluation // J. Med. Virol. 2021. Vol. 93, N 2. P. 1013-1022. DOI: https://doi.org/10.1002/jmv.26368

5. Tenforde M.W., Kim S.S., Lindsell C.J., Billig Rose E., Shapiro N.I., Files D.C. et al.; IVY Network Investigators, CDC COVID-19 Response Team. Symptom Duration and Risk Factors for Delayed Return to Usual Health Among Outpatients with COVID-19 in a Multistate Health Care Systems Network - United States, March-June 2020 // MMWR Morb. Mortal. Wkly Rep. 2020. Vol. 69. P. 993-998. DOI: https://doi.org/10.15585/mmwr.mm6930e1

6. Carvalho-Schneider C., Laurent E., Lemaignen A., Beaufils E., Bourbao-Tournois C., Laribi S. et al. Follow-up of adults with non-critical COVID-19 two months after symptoms’ onset // Clin. Microbiol. Infect. 2021. Vol. 27, N 2. P. 258-263. DOI: https://doi.org/10.1016/j.cmi.2020.09.052

7. Carfì A., Bernabei R., Landi F.; Gemelli Against COVID-19 Post-Acute Care Study Group. Persistent Symptoms in Patients After Acute COVID-19 // JAMA. 2020. Vol. 324. P. 603-605. DOI: https://doi.org/10.1001/jama.2020.12603

8. Wang X., Xu H., Jiang H., Wang L., Lu C., Wei X. et al. Clinical features and outcomes of discharged coronavirus disease 2019 patients: a prospective cohort study // QJM Mon. J. Assoc. Physicians. 2020. Vol. 113. P. 657-665. DOI: https://doi.org/10.1093/qjmed/hcaa178

9. Townsend L., Dyer A.H., Jones K., Dunne J., Mooney A., Gaffney F. et al. Persistent fatigue following SARS-CoV-2 infection is common and independent of severity of initial infection // PLoS One. 2020. Vol. 15, N 11. Article ID e0240784. DOI: https://doi.org/10.1371/journal.pone.0240784

10. Zhao Y.-M., Shang Y.-M., Song W.-B., Li Q.-Q., Xie H., Xu Q.-F. et al. Follow-up study of the pulmonary function and related physiological characteristics of COVID-19 survivors three months after recovery // EClinicalMedicine. 2020. Vol. 25. Article ID 100463. DOI: https://doi.org/10.1016/j.eclinm.2020.100463

11. Huang Y., Tan C., Wu J., Chen M., Wang Z., Luo L. et al. Impact of coronavirus disease 2019 on pulmonary function in early convalescence phase // Respir. Res. 2020. Vol. 21. P. 163. DOI: https://doi.org/10.1186/s12931-020-01429-6

12. Van den Borst B., Peters J.B., Brink M., Schoon Y., Bleeker-Rovers C.P., Schers H. et al. Comprehensive health assessment three months after recovery from acute COVID-19 // Clin. Infect. Dis. 2020. Nov 21. Article ID ciaa1750. DOI: https://doi.org/10.1093/cid/ciaa1750

13. Amenta E.M., Spallone A., Rodriguez-Barradas M.C., El Sahly H.M., Atmar R.L., Kulkarni P.A. Post-Acute COVID-19: An Overview and Approach to Classification // Open Forum Infect. Dis. 2020. Vol. 7, N 12. Article ID ofaa509. DOI: https://doi.org/10.1093/ofid/ofaa509

14. Thibault R., Coëffier M., Joly F., Bohé J., Schneider S.M., Déchelotte P. How the COVID-19 epidemic is challenging our practice in clinical nutrition-feedback from the field // Eur. J. Clin. Nutr. 2020. Sep 16. P. 1-10. DOI: https://doi.org/10.1038/s41430-020-00757-6

15. Тутельян В.А., Никитюк Д.Б., Бурляева Е.А., Хотимченко С.А., Батурин А.К., Стародубова А.В. и др. COVID-19: новые вызовы для медицинской науки и практического здравоохранения // Вопросы питания. 2020. Т. 89, № 3. С. 6-13. DOI: https://doi.org/10.24411/0042-8833-2020-10024

16. Fernández-Quintela A., Milton-Laskibar I., Trepiana J., Gómez-Zorita S., Kajarabille N., Léniz A. et al. Key aspects in nutritional management of COVID-19 patients // J. Clin. Med. 2020. Vol. 9, N 8. Article ID 2589. DOI: https://doi.org/10.3390/jcm9082589

17. Коденцова В.М., Вржесинская О.А., Рисник Д.В., Никитюк Д.Б., Тутельян В.А. Обеспеченность населения России микронутриентами и возможности ее коррекции. Состояние проблемы // Вопросы питания. 2017. Т. 86, № 4. С. 113-124. DOI: https://doi.org/10.24411/0042-8833-2017-00067

18. Каронова Т.Л., Андреева А.Т., Вашукова М.А. Уровень 25(ОН)D в сыворотке крови у больных covid-19 // Журнал инфектологии. 2020. Т. 12, № 3. С. 21-27. DOI: https://doi.org/10.22625/2072-6732-2020-12-3-21-27

19. Каронова Т.Л., Гринева Е.Н., Никитина И.Л., Цветкова Е.В., Тодиева А.М., Беляева О.Д. и др. Распространенность дефицита витамина D в северо-западном регионе РФ среди жителей г. Санкт-петербурга и г. Петрозаводска // Остеопороз и остеопатии. 2013. Т. 16, № 3. С. 3-7. URL: https://elibrary.ru/download/elibrary_21223448_52045724.pdf

20. Троцюк Д.В., Медведев Д.С., Макаренко С.В., Юшкова И.Д., Лапотников А.В. Белково-энергетическая недостаточность у лиц пожилого и старческого возраста // Современные проблемы науки и образования. 2020. № 2. URL: http://science-education.ru/ru/article/view?id=29629

21. Barazzoni R., Bischoff S.C., Breda J., Wickramasinghe K., Krznaric Z., Nitzan D. et al.; endorsed by the ESPEN Council. ESPEN expert statements and practical guidance for nutritional management of individuals with SARS-CoV-2 infection // Clin. Nutr. 2020. Vol. 39, N 6. P. 1631-1638. DOI: https://doi.org/10.1016/j.clnu.2020.03.022

22. Laviano A., Koverech A., Zanetti M. Nutrition support in the time of SARS-CoV-2 (COVID-19) // Nutrition. 2020. Vol. 74. Article ID 110834. DOI: https://doi.org/10.1016/j.nut.2020.110834

23. Marteau P., Jacobs H., Cazaubiel M. et al. Effects of chicory inulin in constipated elderly people: a double-blind controlled trial // J. Food Sci. Nutr. 2011. Vol. 62, N 2. P. 164-170. DOI: https://doi.org/10.3109/09637486.2010.527323

24. Cervantes-Pérez E., Cervantes-Guevara G., Martínez-Soto Holguín M.C. et al. Medical nutrition therapy in hospitalized patients with SARS-CoV-2 (COVID-19) infection in a non-critical care setting: knowledge in progress // Curr. Nutr. Rep. 2020. Vol. 9. P. 309-315. DOI: https://doi.org/10.1007/s13668-020-00337-x

25. Calder P.C., Carr A.C., Gombart A.F., Eggersdorfer M. Reply to "Overstated Claims of Efficacy and Safety. Comment On: Optimal Nutritional Status for a Well-Functioning Immune System Is an Important Factor to Protect against Viral Infections. Nutrients 2020; 12: 1181" // Nutrients. 2020. Vol. 12, N 9. Article ID 2696. DOI: https://doi.org/10.3390/nu12092696

26. Beigmohammadi M.T., Bitarafan S., Hoseindokht A. et al. Impact of vitamins A, B, C, D, and E supplementation on improvement and mortality rate in ICU patients with coronavirus-19: a structured summary of a study protocol for a randomized controlled trial // Trials. 2020. Vol. 21. P. 614. DOI: https://doi.org/10.1186/s13063-020-04547-0

27. Bae M., Kim H. Mini-Review on the Roles of Vitamin C, Vitamin D, and Selenium in the Immune System against COVID-19 // Molecules. 2020. Vol. 25, N 22. Article ID 5346. DOI: https://doi.org/10.3390/molecules25225346

28. Kudelko M., Yip T.F., Hei Law G.C., Lee S.M.Y. Potential Beneficial Effects of Vitamin K in SARS-CoV-2 Induced Vascular Disease? // Immuno. 2021. Vol. 1. P. 17-29. DOI: https://doi.org/10.3390/immuno1010003

29. Jovic T.H., Ali S.R., Ibrahim N., Jessop Z.M., Tarassoli S.P., Dobbs T.D. et al. Could Vitamins Help in the Fight Against COVID-19? // Nutrients. 2020. Vol. 12, N 9. Article ID 2550. DOI: https://doi.org/10.3390/nu12092550

30. Shakoor H., Feehan J., Al Dhaheri S.A., Ali I.H., Platat C., Ismail C.L. et al. Immune boosting role of vitamins D, C, E, zinc, selenium and omega-3 fatty acids: could they help against COVID-19? // Maturitas. 2021. Vol. 143. P. 1-9. DOI: https://doi.org/10.1016/j.maturitas.2020.08.003

31. Гречко А.В., Евдокимов Е.А., Котенко О.Н., Крылов К.Ю., Крюков Е.В., Луфт В. М. и др. Нутритивная поддержка пациентов с коронавирусной инфекцией COVID-19 // Клиническое питание и метаболизм. 2020. Т. 1, № 2. С. 56-91. DOI: https://doi.org/10.36425/clinnutrit42278

32. Aman F., Masood S. How Nutrition can help to fight against COVID-19 pandemic // Pak. J. Med. Sci. 2020. Vol. 36. P. S121-S123. DOI: https://doi.org/10.12669/pjms.36.COVID19-S4.2776

33. Dofferhoff A.S.M., Piscaer I., Schurgers L.J., Visser M.P.J., van den Ouweland J.M.W., de Jong P.A. et al. Reduced vitamin K status as a potentially modifiable risk factor of severe COVID-19 // Clin. Infect. Dis. 2020. Aug 27. Article ID ciaa1258. DOI: https://doi.org/10.1093/cid/ciaa1258

34. Gombart A.F., Pierre A., Maggini S. A Review of Micronutrients and the Immune System-Working in Harmony to Reduce the Risk of Infection // Nutrients. 2020. Vol. 12, N 1. Article ID 236. DOI: https://doi.org/10.3390/nu12010236

35. Hemilä H, Chalker E. Vitamin C Can Shorten the Length of Stay in the ICU: a Meta-Analysis // Nutrients. 2019. Vol. 11, N 4. Article ID 708. DOI: https://doi.org/10.3390/nu11040708

36. Calder P.C. Nutrition, immunity and COVID-19 // BMJ Nutr. Prev. Health. 2020. Vol. 3, N 1. P. 74-92. DOI: https://doi.org/10.1136/bmjnph-2020-000085

37. te Velthuis A.J., van den Worm S.H., Sims A.C., Baric R.S., Snijder E.J. et al. Zn(2+) inhibits coronavirus and arterivirus RNA polymerase activity in vitro and zinc ionophores block the replication of these viruses in cell culture // PLoS Pathog. 2010. Vol. 6, N 11. Article ID e1001176. DOI: https://doi.org/10.1371/journal.ppat.1001176

38. Finzi E. Treatment of SARS-CoV-2 with high dose oral zinc salts: a report on four patients // Int. J. Infect. Dis. 2020. Vol. 99. P. 307-309. DOI: https://doi.org/10.1016/j.ijid.2020.06.006

39. Perera M., Khoury J., Chinni V., Bolton D., Qu L., Johnson P. et al. Randomised controlled trial for high-dose intravenous zinc as adjunctive therapy in SARS-CoV-2 (COVID-19) positive critically ill patients: trial protocol // BMJ Open. 2020. Vol. 10, N 12. Article ID e040580. DOI: https://doi.org/10.1136/bmjopen-2020-040580

40. Im J.H., Je Y.S., Baek J., Chung M.H., Kwon H.Y., Lee J.S. Nutritional status of patients with COVID-19 // Int. J. Infect. Dis. 2020. Vol. 100. P. 390-393. DOI: https://doi.org/10.1016/j.ijid.2020.08.018

41. Asher A., Tintle N.L., Myers M., Lockshon L., Bacareza H., Harris W.S. Blood omega-3 fatty acids and death from OVID-19: a pilot study // Prostaglandins Leukot. Essent. Fatty Acids. 2021. Vol. 166. Article ID 102250. DOI: https://doi.org/10.1016/j.plefa.2021.102250

42. Акарачкова Е.С., Байдаулетова А.И., Беляев А.А., Блинов Д.В., Громова О.А., Дулаева М.С. и др. Стресс: причины и последствия, лечение и профилактика : клинические рекомендации. Санкт-Петербург : Скифия-принт, 2020. 176 c.

Материалы данного сайта распространяются на условиях лицензии Creative Commons Attribution 4.0 International License («Атрибуция - Всемирная»)

SCImago Journal & Country Rank
Scopus CiteScore
ГЛАВНЫЙ РЕДАКТОР
ГЛАВНЫЙ РЕДАКТОР
Тутельян Виктор Александрович
Академик РАН, доктор медицинских наук, профессор, научный руководитель ФГБУН «ФИЦ питания и биотехнологии»

Журналы «ГЭОТАР-Медиа»