Анализ фактического питания больных семейной гиперхолестеринемией

• Блохина Анастасия Викторовна
• Ершова Александра Игоревна
• Копылова Оксана Викторовна
• Лимонова Алена Сергеевна
• Карамнова Наталья Станиславовна
• Швабская Ольга Борисовна
• Киселева Анна Витальевна
• Дербенева Светлана Анатольевна
• Мешков Алексей Николаевич
• Драпкина Оксана Михайловна

Резюме

Семейная гиперхолестеринемия (СГХС) - высокоатерогенная генетически обусловленная гиперлипидемия. Для больных СГХС соблюдение диетических рекомендаций - краеугольный камень в составе комплексной гиполипидемической терапии.

Цель работы - изучить фактическое питание взрослых пациентов с СГХС.

Материал и методы. Обследованы 100 пациентов старше 18 лет (в том числе 46 мужчин) с "вероятным" или "определенным" диагнозом СГХС согласно критериям Dutch Lipid Clinic Network или критериям Саймона Брума, включенные в исследование GENMOTIV-FH (ClinicalTrials.gov: NCT04656028) в 2019-2021 гг. Оценивали фактическое питание методом суточного воспроизведения рациона с расчетом его пищевой и энергетической ценности, дополнительно определяли частоту употребления основных групп пищевых продуктов и отдельные привычки пищевого поведения. Данные представлены в виде Ме [Q25; Q75].

Результаты. Выявлено избыточное потребление белка (19,3% [16,7; 24,0] от калорийности у мужчин и 18,6% [13,6; 24,3] у женщин, p=0,592), общего жира (35,1% [29,4; 41,0] у мужчин против 39,2% [33,2; 47,5] у женщин, p=0,018), в том числе насыщенных жирных кислот (9,6% [4,7; 13,0] против 10,4% [7,5; 14,2] соответственно, p=0,151) и холестерина (265,8 [188,8; 521,9] мг/сут у мужчин против 282,1 [147,2; 542,8] мг/сут у женщин, p=0,936). Потребление общих углеводов (44,3% [37,2; 50,0] против 39,6% [30,1; 48,8] соответственно, p=0,100) и пищевых волокон (10,7 [7,3; 13,3] г/сут у мужчин против 11,5 [7,9; 13,9] г/сут у женщин, p=0,372) было недостаточным. Ежедневно употребляли овощи только 47,9% пациентов, фрукты и ягоды - 39,1%. Большинство (64,5%) лиц с СГХС предпочитали сыр с жирностью ≥25%, творог с жирностью ≥5% включали в рацион 52,7% пациентов. В ежедневном рационе употребление мяса птицы преобладало по сравнению с красным мясом (19,3 против 4,3% соответственно, p=0,003). Регулярно включали в рацион рыбу 53,8% пациентов с СГХС.

Заключение. Уровень потребления основных макронутриентов у пациентов с СГХС выходит за рамки международных рекомендаций, что актуализирует внимание на необходимости коррекции рациона питания этой категории пациентов.

Ключевые слова:семейная гиперхолестеринемия; гиперлипидемия; холестерин; нутриентный профиль; макронутриенты; фактическое питание; характер питания; пищевые привычки

Основная цель в области устойчивого развития здравоохранения - сократить на 1/3 преждевременную смертность от хронических неинфекционных заболеваний [1]. Для ее достижения необходим всесторонний контроль над факторами риска сердечно-сосудистых заболеваний (ССЗ), особенно над гиперлипидемией (ГЛП), распространенность которой сохраняется на высоком уровне [2, 3].

Самая распространенная моногенная ГЛП - семейная гиперхолестеринемия (СГХС) [4]. Высокая распространенность СГХС в России (1 случай на 173 человек) свидетельствует о тяжелом бремени данного заболевания [5]. Без своевременного выявления и лечения генетически детерминированное повышение уровня холестерина (ХС) липопротеинов низкой плотности (ЛПНП) у пациентов с СГХС приводит к длительной экспозиции атерогенного ХС ЛПНП и развитию преждевременных ССЗ атеросклеротического генеза и их осложнений [6]. В реальной клинической практике, несмотря на высокоэффективную медикаментозную гиполипидемическую терапию, доля лиц, достигающих целевых значений ХС ЛПНП, остается невысокой [7].

Нерациональное питание является одним из управляемых факторов риска ССЗ атеросклеротического генеза [8]. Коррекция образа жизни - важный аспект в комплексном подходе к лечению СГХС [4, 9]. Диетические рекомендации и изменение пищевых привычек в составе комплексной терапии с целью снижения уровня ХС ЛПНП и коррекции ГЛП освещены во всех основополагающих клинических руководствах, в том числе по СГХС [4, 8-11]. Несмотря на то что повышение уровня ХС ЛПНП у пациентов с СГХС обусловлено в основном генетической основой заболевания, важность соблюдения гиполипидемической диеты не может быть недооценена: снижение ХС ЛПНП на 1 ммоль/л приводит к снижению случаев инфаркта миокарда, реваскуляризации коронарных артерий, смерти от ишемической болезни сердца, инсульта на 22% [12]. При этом в реальной клинической практике у пациентов с выраженной ГЛП соблюдение гиполипидемической диеты позволяет снизить уровень ХС ЛНП на 18,6% от исходного [13].

Количество исследований по оценке пищевого статуса больных СГХС ограничено. В связи с этим цель настоящего исследования - оценить фактическое питание взрослых пациентов с СГХС.

Материал и методы

Объектом исследования стали пациенты старше 18 лет с "вероятным" или "определенным" диагнозом СГХС согласно критериям Dutch Lipid Clinic Network (≥6 баллов [9]) или критериям Саймона Брума [10], наблюдавшиеся в ФГБУ "НМИЦ ТПМ" Минздрава России и включенные в одноцентровое проспективное когортное исследование по оценке влияния генетического тестирования и психологического консультирования на эффективноcть лечения и каскадного скрининга у пациентов с СГХС (GENMOTIV-FH) в 2019-2021 гг. Исследование зарегистрировано на сайте ClinicalTrials.gov: NCT04656028, n=100. В данной работе представлен анализ данных, полученных на момент включения пациентов в исследование GENMOTIV-FH.

Проводили комплексную оценку питания. Фактическое питание оценивали методом суточного воспроизведения рациона по стандартной методике [14]. Для оценки объема употребленной пищи использовали "Атлас порций пищевых продуктов и блюд" в их реальном размере [15]. Расчет энергетической и пищевой ценности проводили с использованием справочных материалов о химическом составе российских пищевых продуктов [16-18] в специально разработанной компьютерной программе [19]. В анализ включали содержание в рационе основных нутриентов в абсолютных значениях и их долю от суточной калорийности. Уровень потребления оценивали согласно нормам физиологических потребностей в энергии и пищевых веществах для населения РФ (МР 2.3.1.2432-08 "Нормы физиологических потребностей в энергии и пищевых веществах для различных групп населения Российской Федерации" [20, 21]) и для пациентов с ГЛП [22].

Дополнительно оценивали частоту употребления основных групп пищевых продуктов и отдельные привычки пищевого поведения (использование растительных масел и животных жиров в приготовлении пищи и употребление молочных продуктов с высоким содержанием жира) за последний месяц по опроснику, который ранее уже был использован в эпидемиологическом многоцентровом исследовании "Эпидемиология сердечно-сосудистых заболеваний и их факторов риска в регионах Российской Федерации" (ЭССЕ-РФ) [23]. Частоту употребления оценивали по 5 категориям: "ежедневно/почти ежедневно", "1-3 раза в неделю", "3-5 раз в неделю", "1-2 раза в месяц", "не употребляю". Количественную оценку употребления в опроснике проводили только для овощей и фруктов. Массу средней порции устанавливали согласно "Атласу порций пищевых продуктов и блюд" с перерасчетом на количество ежедневного употребления (г/сут). В качестве критериев адекватности размеров употребления использовали соответствующие международные и российские рекомендации [11, 24].

В анализе результатов использовали все частоты употребления, отраженные в опроснике. Дополнительно оценивали "регулярное употребление", включающее употребление "ежедневное" и "1-5 раз в неделю" (объединение категорий "1-3 раза в неделю" и "3-5 раз в неделю"). К продуктам с высокой жирностью были отнесены жидкие формы молочных продуктов (молоко, кефир, йогурт) с содержанием жира >2,5 г, творог ≥5 г, сметана ≥15 г, сыр >18 г на 100 г продукции.

Статистический анализ проводили с помощью программы Statistica 8.0 и среды R 3.6.1 с открытым исходным кодом. Отклонение распределения от нормального определяли с помощью критерия Лиллиефорса. Учитывая распределение непрерывных параметров отличного от нормального приводили медиану и интерквартильный размах (Me [Q25; Q75]). Качественные показатели были описаны относительными частотами в процентах. Для определения статистической значимости различий непрерывных величин в 2 независимых группах использовали непараметрический критерий Манна-Уитни. Для всех проведенных тестов различия считали достоверными при двустороннем уровне значимости р<0,05.

Результаты

Клиническая характеристика участников исследования

В исследование были включены пациенты 18-79 лет. Большинство были среднего возраста (Me 48 [37; 59] лет). Из них доля лиц мужского пола - 46,0%.

Индекс массы тела более чем у половины включенных в исследование пациентов (58,0%) превышал 24,9 кг/м². Ожирение диагностировано у 26,0% пациентов. У большинства из них выявлено ожирение I степени (65,4%), ожирение II степени отмечено у 30,8% и III степени - у 3,8% пациентов. Различий в частоте ожирения среди мужчин и женщин не выявлено (p=0,493). Абдоминальное ожирение диагностировано у 60,0% пациентов: среди них 37% женщин и 23% мужчин (p=0,068). 30,0% включенных в исследование пациентов имели артериальную гипертензию. Доля больных сахарным диабетом составила 6,0%.

Большинство пациентов (62,0%) имели высокий сердечно-сосудистый риск. Очень высокий сердечно-сосудистый риск в основном был обусловлен ишемической болезнью сердца (73,7%) с ее ранним развитием (44 [37,0; 50,5] года). 20,0% пациентов имели в анамнезе перенесенный инфаркт миокарда, а 21,0% - реваскуляризацию коронарных артерий. У 16,0% обследованных был верифицирован значимый периферический атеросклероз, в том числе мультифокальный (68,8%).

Уровень ХС ЛПНП без гиполипидемической терапии был доступен у 84 пациентов. До начала приема гиполипидемической терапии пациенты имели выраженное повышение уровня ХС ЛПНП - 8,16 [6,86; 8,86] ммоль/л. На момент включения в исследование большинство пациентов (61,0%) принимали гиполипидемическую терапию. Однако комбинированную гиполипидемическую терапию принимали только 31,0% пациентов. Тройную гиполипидемическую терапию, состоящую из статина, эзетимиба и ингибитора PCSK9, принимали 7,0% пациентов. Уровень ХС ЛПНП на момент включения пациентов в исследование составил 4,69 [3,05; 6,89] ммоль/л. При этом целевой уровень ХС ЛНП был достигнут только у 4,0% пациентов.

Оценка питания

Суточная калорийность рациона

При анализе фактического питания женщин энергетическая ценность их рациона составила 1418,0 [1125,8; 1900,0] ккал и была меньше, чем у мужчин, - 1698,2 [1457,5; 2043,1] ккал (p=0,011). При этом среднесуточная ценность рациона в зависимости от возраста составила 2061,5±928,7 и 1484,6±458,9 ккал для мужчин и женщин 18-29 лет, 1831,8±590,1 и 1438,8±529,3 ккал для 30-44 лет, 1806,8±584,0 и 1586,6±608,1 ккал для 45-64 лет, а также 1364,6±348,2 и 1570,5±567,3 ккал для мужчин и женщин 65-74 лет соответственно. Снижение энергетической ценности рациона с учетом возрастных потребностей выявлено у 82,6% мужчин и 77,8% женщин. При этом на момент включения в исследование 77,0% пациентов (из них 33,0% мужчин) уже самостоятельно скорректировали питание.

Нутриентный профиль рациона

Абсолютное содержание в рационе белка соответствовало рекомендуемым нормам физиологических потребностей и было закономерно выше у мужчин (p=0,025) (табл. 1) [20]. Однако доля белка от суточной калорийности рациона превышала рекомендуемое значение на 37,9 и на 32,9% соответственно (табл. 2). Рекомендуемая доля белка в рационе отмечена лишь у 10,9% мужчин и 16,7% женщин (p=0,565).

Суточное потребление общего жира соответствовало норме (см. табл. 1). Доля общего жира в рационе превышала рекомендуемое значение на 30,7% у женщин и на 17,0% у мужчин, и данный дисбаланс был более выражен в рационе женщин, p=0,018 (см. табл. 2). Рекомендуемая доля общего жира в рационе отмечена лишь у 28,3% мужчин и у 20,4% женщин (p=0,482).

Доля насыщенных жирных кислот (НЖК) в рационе мужчин соответствовала рекомендуемым нормам, а у женщин незначительно их превышала (на 4,0%). В то же время этот показатель был выше рекомендуемых уровней для пациентов с ГЛП: на 39,1% у мужчин и на 50,7% у женщин, что свидетельствует в целом о высоком присутствии в рационе продуктов животного происхождения (см. табл. 2). При этом целевой уровень НЖК в рационе <7,0% отмечен только у 37,0% мужчин и 22,2% женщин (p=0,125).

Медиана поступления ХС с рационом превышала рекомендуемый уровень для пациентов с ГЛП на 35,1% [24]. Различий в потреблении ХС между мужчинами и женщинами не выявлено (см. табл. 1). Рекомендуемый уровень потребления ХС <200 мг/сут отмечен лишь у 26,1% мужчин и 37,0% женщин (p=0,286).

Содержание общих углеводов в рационе было низким и в абсолютных значениях (как минимум на 39,4% ниже рекомендуемого уровня у мужчин и на 39,9% у женщин, см. табл. 1), и в относительных величинах (ниже рекомендуемого на 20,9% у мужчин и на 29,3% у женщин, см. табл. 2). Рекомендуемое количество их потребления отмечено в рационе только 4,3% мужчин. При этом у всех женщин с СГХС потребление углеводов не соответствовало рекомендуемому уровню. Абсолютное содержание в рационе общих углеводов было ниже у женщин по сравнению с таковым у мужчин (p=0,004).

Пищевые волокна

У пациентов с СГХС отмечен дефицит в рационе пищевых волокон. Так, потребление пищевых волокон составило 11,1 [7,4; 13,8] г/cут, только 55,5% от минимальной физиологической потребности для взрослых (20-25 г/сут). Не обнаружено различий по потреблению пищевых волокон между мужчинами (10,7 [7,3; 13,3] г/сут) и женщинами (11,5 [7,9; 13,9] г/сут), p=0,372. Рекомендуемое потребление пищевых волокон отмечено лишь у 10,9% мужчин и 11,1% женщин (p=1,0).

В целом доля лиц с СГХС, в рационе которых содержание одновременно НЖК, ХС и пищевых волокон соответствовало рекомендуемому уровню потребления, составила только 4,0%.

Оценка частоты употребления основных групп пищевых продуктов

Структура употребления основных групп пищевых продуктов представлена на рисунке.

Ежедневно употребляли овощи только 47,9% пациентов, а фрукты и ягоды - 39,1%. Недостаточна не только частота их употребления, но и количество: 307,1 [221,1; 437,9] г/сут при минимально рекомендуемом уровне 400 г/cут [11, 24]. Большинство лиц с СГХС (71,2%) не включали в рацион сухофрукты или употребляли их редко, как и орехи, - ежедневное их употребление отмечено лишь у 10,6% пациентов с СГХС.

Доля лиц, включающих в рацион макаронные изделия не чаще 2 раз в месяц, была высока и составила 41,9%. В ежедневный рацион включали хлеб и другие хлебобулочные изделия 36,2% пациентов, а крупы - только 25,5% лиц с СГХС. Также отмечен крайне низкий уровень употребления бобовых продуктов, хотя и несколько выше, чем в общей популяции РФ [23]. Так, большинство пациентов (76,3%) либо не употребляли блюда из бобовых (37,6%), либо делали это редко: 1-2 раза в месяц (38,7%). Регулярно употреблял бобовые продукты только каждый 4-й пациент с СГХС, ежедневно - лишь 6,5% пациентов.

Отмечена высокая частота регулярного употребления молочной продукции (79,6%). При этом регулярно употребляли молоко 65,7% пациентов, а кисломолочную продукцию, включая йогурт, - 53,3%. Доля лиц, не употребляющих жидкие формы молочной продукции (молоко, кисломолочная продукция, включая йогурт), составила 12,9%. Следует отметить, что большинство пациентов (63,4%) отдавали предпочтение молочной продукции с низким содержанием жира. Ежедневно творог присутствовал в рационе у 15,1% пациентов, а регулярно - у 53,8%. При этом 52,7% пациентов включали в рацион творог с жирностью ≥5%. Сыр популярен в рационе россиян, и 74,2% пациентов с СГХС также регулярно вводили его в рацион, а каждый 5-й - ежедневно. Однако большинство пациентов (64,5%) предпочитали сыр с жирностью ≥25%. Более жирные продукты, такие как сметана и сливки, присутствовали в рационе пациентов ограничено: лишь у 6,5% лиц с СГХС в ежедневном употреблении, а у 39,8% пациентов - в регулярном. При этом 53,7% лиц с СГХС отдавали предпочтение сметане и сливкам с жирностью ≥15%.

Основным источником животного белка в рационе питания обследованных было мясо птицы, его регулярно употребляли 87,0% пациентов, а ежедневно - каждый 5-й. Большинство (87,2%) пациентов употребляли птицу без кожи. У пациентов с СГХС отмечена низкая доля содержания в рационе красного мяса. Только 4,3% пациентов употребляли красное мясо ежедневно, а 59,1% лиц не включали его в рацион или употребляли редко (1-2 раза в месяц). Таким образом, мясо птицы в еже-дневном рационе пациентов с СГХС преобладало над употреблением красного мяса (19,3 против 4,3% соответственно, p=0,003).

Рыбу регулярно включала в рацион лишь половина (53,8%) пациентов. Доля лиц, не употребляющих рыбу, составила 14,0%.

Мясные и колбасные изделия являются источником насыщенных жиров. Обследованные пациенты либо их не употребляли (52,2%), либо включали в рацион редко (33,7%). Однако у 14,1% лиц с СГХС колбасные изделия и мясные деликатесы присутствовали в рационе ежедневно.

17,7% обследованных не употребляли сладости и кондитерские изделия, а 22,6% употребляли их редко. В рационе 57,0% пациентов эти продукты присутствовали регулярно, в том числе ежедневно.

Стоит акцентировать внимание на том, что 95,7% обследованных в приготовлении пищи использовали только растительные масла.

Обсуждение

В настоящем исследовании представлен анализ фактического питания взрослых пациентов с СГХС. В их рационе обнаружено избыточное содержание общего белка, общего жира, в том числе НЖК и ХС, при недостаточном содержании общих углеводов и пищевых волокон.

Большинство работ, изучающих фактическое питание у лиц с СГХС, в том числе и ранее проведенных в России, представлены на пациентах <18 лет, что ограничивает их сравнение с результатами данного исследования. Однако стоит отметить, что у детей с СГХС также отмечено избыточное потребление ХС [25], что наблюдалось и в настоящем исследовании.

В проспективном исследовании SAFEHEART сравнивали питание пациентов с СГХС, имеющих положительный результат генетического тестирования (2736 человек), и их родственников без СГХС (978 человек). Получены сопоставимые с настоящим исследованием результаты по относительному количеству в рационе белка (17,6% у мужчин и 18,8% у женщин), общего жира (35,7% у мужчин и 36,1% у женщин) и общих углеводов (42,5 и 43,3% для мужчин и женщин соответственно) [26]. Как в Испании, так и в России рацион пациентов с СГХС характеризовался избыточным содержанием НЖК (превышение рекомендуемых норм для лиц с ГЛП на 75,4% как у мужчин, так и у женщин против 39,1% у мужчин и 50,7% у женщин в данной работе) и ХС (>200 мг/сут как у мужчин, так и у женщин) [26]. Особенность рациона питания пациентов с СГХС в настоящем исследовании - крайне низкое потребление пищевых волокон (10,7 и 11,5 г/cут для мужчин и женщин соответственно) против 30,7 г/сут для мужчин и 31,8 г/сут для женщин в испанской когорте, при недостаточном потреблении овощей и фруктов (307,1 [221,1; 437,9] г/сут) против в среднем 522 г/сут в испанской когорте. Полученные различия обусловлены разным характером питания и пищевыми привычками населения России и южноевропейской страны. Например, для населения России в целом характерно недостаточное включение в рацион овощей и фруктов, а также продуктов, богатых пищевыми волокнами [23].

В настоящей работе наиболее часто употребляемым источником животного белка было мясо птицы, что отличается от результатов российского эпидемиологического исследования ЭССЕ-РФ, где в рационе, наоборот, преобладало красное мясо. Следует подчеркнуть, что в исследование ЭССЕ-РФ не включали лиц из Москвы, характер питания которых может отличаться от рациона питания населения регионов [23]. Регулярно включали в рацион рыбу 53,8% лиц с СГХС, что в целом согласуется с уровнем употребления рыбопродуктов в российской популяции (61,5% лиц регулярно употребляют рыбу и морепродукты) [23].

Таким образом, по ряду параметров питание пациентов с СГХС соответствует пищевым привычкам населения России в целом. Пример этого - крайне низкое потребление пищевых волокон, которое обусловлено недостаточным включением в рацион пищи растительного происхождения, а именно фруктов и ягод, овощей, а также бобовых, орехов и зерновых продуктов.

Повышенное потребление общего жира также является характерной чертой не только для пациентов с СГХС, но и в целом для населения РФ. Так, при анализе структуры питания населения России за 1991-2018 гг. отмечено возрастание содержания в рационах общего жира с 31,0 до 36,8% [22]. Анализ уровня основных макронутриентов в рационе питания населения 8 федеральных округов РФ также показал повышенное содержание общего жира (33,2-38,8% в зависимости от округа) [27].

Несмотря на то что к 2018 г. среди населения России отмечалась тенденция к увеличению содержания в рационах белка, данный показатель (12,1%) значительно меньше, чем у пациентов с СГХС в настоящем исследовании (Me 19,6% у мужчин и 18,6% у женщин) [27]. Следует отметить, что по сравнению с больными СГХС для населения РФ в целом характерно большее потребление углеводов (50,0%) от калорийности [28].

Как минимум за 1 мес до включения в исследование 56,0% пациентов знали о выраженном повышении у них уровня ХС крови. Некоторые пациенты наблюдались в специализированном липидном центре, где им уже ранее были даны рекомендации по коррекции питания. Часть обследованных также могла получить краткие диетологические рекомендации в учреждениях первичного звена. Это может объяснить различия в питании пациентов с СГХС по сравнению с данными эпидемиологического исследования. Примером таких различий является более частое употребление птицы при замене красного мяса в рационе, а также более частое использование низкожировых форм молочной продукции [23]. Важно отметить, что в исследовании SAFEHEART были получены различия по ряду оцениваемых параметров между группой пациентов с СГХС и здоровыми родственниками, что может указывать на более строгое соблюдение диеты лицами с СГХС [26].

На момент включения в исследование 77,0% пациентов уже самостоятельно скорректировали питание. Из них большинство (75,3%) - лица со сниженной энергетической ценностью рациона. Таким образом, наиболее вероятной причиной снижения энергетической ценности представляется самостоятельная коррекция питания за счет снижения калорийности рациона. Это подчеркивает необходимость применения персонализированного и профессионального подхода к коррекции питания у пациентов с наследственными нарушениями липидного обмена.

В настоящем исследовании потребление общего жира, НЖК и ХС на рекомендуемом уровне имела небольшая часть пациентов, тогда как у большей части обследованных наблюдался выраженный дисбаланс в структуре питания. Избыточное содержание общего жира, в том числе НЖК и пищевого ХС, в рационе питания пациентов с СГХС, вероятно, связано с недостаточным вниманием к выбору продуктов и употреблением переработанной мясной и кондитерской продукции, а также с включением в рацион молочных продуктов с высоким содержанием жира. Результаты показали, что продукты с высоким содержанием НЖК остаются в регулярном употреблении у лиц с СГХС.

В целом лишь у небольшой доли пациентов с СГХС рацион питания соответствует рекомендуемому. Следует отметить, что редукция жирового компонента рациона чаще наблюдается в питании пациентов с СГХС в отличие от расширения углеводной доли и увеличения потребления пищевых волокон.

Таким образом, проведенное исследование позволило получить важные результаты для практических рекомендаций по коррекции питания у пациентов с СГХС, а именно: необходимо акцентировать внимание на увеличении в рационе доли продуктов растительного происхождения (овощей, фруктов и ягод, а также бобовых, орехов и круп) и ограничении потребления жиров, в том числе пищевого ХС и НЖК.

Заключение

Представлена актуальная информация о фактическом питании взрослых пациентов с СГХС. Продемонстрированы как схожие характеристики состава рациона питания с населением РФ в целом, так и отличительные черты, характерные для рациона больных СГХС. Несмотря на широкое освещение необходимости диетологической коррекции повышенного уровня ХС, потребление основных макронутриентов у пациентов с СГХС выходит за рамки международных рекомендаций. Полученные результаты актуализируют внимание на необходимости коррекции рациона у пациентов с СГХС и дальнейшего поиска факторов и методов, влияющих на приверженность диетическим рекомендациям.

Литература

1. Bennett J.E., Kontis V., Mathers С.D., Guillot M., Rehm J., Chalkidou K. et al. NCD Countdown 2030: pathways to achieving Sustainable Development Goal target 3.4 // Lancet. 2020. Vol. 396, N 10 255. P. 918-934. DOI: https://doi.org/10.1016/S0140-6736(20)31761-X

2. Бойцов С.А., Драпкина О.М., Шляхто Е.В., Конради А.О., Баланова Ю.А., Жернакова Ю.В. и др. Исследование ЭССЕ-РФ (Эпидемиология сердечно-сосудистых заболеваний и их факторов риска в регионах Российской Федерации). Десять лет спустя // Кардиоваскулярная терапия и профилактика. 2021. Т. 20, № 5. С. 143-152. DOI: https://doi.org/10.15829/1728-8800-2021-3007

3. Мешков А.Н., Ершова А.И., Деев А.И., Метельская В.А., Жернакова Ю.В., Ротарь О.П. и др. Распределение показателей липидного спектра у мужчин и женщин трудоспособного возраста в Российской Федерации : результаты исследования ЭССЕ-РФ за 2012-2014 гг. // Кардиоваскулярная терапия и профилактика. 2017. Т. 16, № 4. С. 62-67. DOI: https://doi.org/10.15829/1728-8800-2017-4-62-67

4. Mach F., Baigent C., Catapano A.L., Konstantinos C.K., Manuela C., Lina B. et al. 2019 ESC/EAS guidelines for the management of dyslipidaemias: lipid modification to reduce cardiovascular risk // Eur. Heart J. 2020. Vol. 41, N 1. Р. 111-188. DOI: https://doi.org/10.1093/eurheartj/ehz455

5. Meshkov A.N., Ershova A.I., Kiseleva A.V., Shalnova S.A., Drapkina O.M., Boytsov S.A.; on behalf of the FH-ESSE-RF Investigators. The prevalence of heterozygous familial hypercholesterolemia in selected regions of the Russian Federation: the FH-ESSE-RF study // J. Pers. Med. 2021. Vol. 11, N 6. P. 464. DOI: https://doi.org/10.3390/jpm11060464

6. Tokgozoglu L., Kayikcioglu M. Familial hypercholesterolemia: global burden and approaches // Curr. Cardiol. Rep. 2021. Vol. 23, N 10. P. 1-13. DOI: https://doi.org/10.1007/s11886-021-01565-5

7. Блохина А.В., Ершова А.И., Мешков А.Н., Ахмеджанов Н.М., Иванова А.А., Гусейнова К.А. и др. Гиполипидемическая терапия: современные возможности и реальная клиническая практика // Кардиоваскулярная терапия и профилактика. 2022. Т. 21, № 8. С. 48-58. DOI: https://doi.org/10.15829/1728-8800-2022-3369

8. Драпкина О.М., Концевая А.В., Калинина А.М., Авдеев С.Н., Агальцов М.В. и др. Профилактика хронических неинфекционных заболеваний в Российской Федерации. Национальное руководство 2022 // Кардиоваскулярная терапия и профилактика. 2022. Т. 21, № 4. Ст. 3235. DOI: https://doi.org/10.15829/1728-8800-2022-3235

9. Кухарчук В.В., Ежов М.В., Сергиенко И.В., Арабидзе Г.Г., Бубнова М.Г., Балахонова Т.В. и др. Диагностика и коррекция нарушений липидного обмена с целью профилактики и лечения атеросклероза. Российские рекомендации, VII пересмотр // Атеросклероз и дислипидемии. 2020. T. 1, № 38. C. 7-42. DOI: https://doi.org/10.34687/2219-8202.JAD.2020.01.0002

10. Ежов М.В., Сергиенко И.В., Рожкова Т.А., Кухарчук В.В., Коновалов Г.А., Мешков А.Н. и др. Диагностика и лечение семейной гиперхолестеринемии (российские рекомендации) // Вестник современной клинической медицины. 2017. Т. 10, № 2. С. 72-79. DOI: https://doi.org/10.20969/VSKM.2017.10(2).72-79

11. Visseren F.L.J., Mach F., Smulders Y.M., Carballo D., Koskinas K.C., Bäck M. et al. 2021 ESC guidelines on cardiovascular disease prevention in clinical practice: developed by the Task Force for cardiovascular disease prevention in clinical practice with representatives of the European Society of Cardiology and 12 medical societies with the special contribution of the European Association of Preventive Cardiology (EAPC) // Eur. Heart J. 2021. Vol. 42, N 34. P. 3227-3337. DOI: https://doi.org/10.1093/eurheartj/ehab484

12. Baigent C., Blackwell L., Emberson J., Holland L.E., Reith C., Bhala N. et al. Efficacy and safety of more intensive lowering of LDL cholesterol: a meta-analysis of data from 170,000 participants in 26 randomised trials // Lancet. 2010. Vol. 376, N 9753. P. 1670-1681. DOI: https://doi.org/10.1016/S0140-6736(10)61350-5

13. Блохина А.В., Ершова А.И., Мешков А.Н., Лимонова А.С., Михайлина В.И., Драпкина О.М. Липидная клиника как эффективная модель профилактической медицины // Рациональная фармакотерапия в кардиологии. 2021. Т. 17, № 1. С. 4-10. DOI: https://doi.org/10.20996/1819-6446-2021-01-02

14. Способ оценки индивидуального потребления пищи методом 24-часового (суточного) воспроизведения питания : методические рекомендации. Москва : ФГБУН "ФИЦ питания и биотехнологии", 2016. 36 с.

15. Карамнова Н.С., Измайлова О.В., Калинина А.М., Шальнова С.А. Методическое пособие по количественной оценке потребленной пищи "Атлас порций пищевых продуктов и блюд". Москва : Полиграфия для бизнеса, 2018. 110 с. ISBN 978-5-600-02141-9.

16. ФГБУН "ФИЦ питания и биотехнологии". Информационно-аналитическая система "База данных химического состава пищевых продуктов, используемых в Российской Федерации". 2022. URL: http://web.ion.ru/food/FD_tree_grid.aspx (дата обращения: 20.05.2022).

17. Скурихин И.М., Тутельян В.А. Химический состав российских продуктов питания. Москва : ДеЛи принт, 2002. 237 с. ISBN 5-94343-028-8.

18. Тутельян В.А. Химический состав и калорийность российских продуктов питания: справочник. Москва : ДеЛи плюс, 2012. 284 с. ISBN 978-5-905170-20.

19. Карамнова Н.С., Портнов Н.М., Измайлова О.В., Калинина А.М. Оценка характера питания методом суточного воспроизведения для проведения индивидуального консультирования. Свидетельство о регистрации программы для ЭВМ RU 2017616675, 09.06.2017. Заявка № 2017613793 от 24.04.2017. Дата публикации: 09.06.2017.

20. Тутельян В.А., Никитюк Д.Б., Аксенова И.В., Батурин А.К., Бессонов В.В., Воробьева В.М. и др. Нормы физиологических потребностей в энергии и пищевых веществах для различных групп населения Российской Федерации : методические рекомендации. Москва, 2021. 72 с. ISBN 978-5-7508-1862-4.

21. Попова А.Ю., Тутельян В.А., Никитюк Д.Б. О новых (2021) Нормах физиологических потребностей в энергии и пищевых веществах для различных групп населения Российской Федерации // Вопросы питания. 2021. Т. 90, № 4. С. 6-19. DOI: https://doi.org/10.33029/0042-8833-2021-90-4-6-19

22. Catapano A.L., Graham I., De Backer G., Wiklund O., Chapman M.J., Drexel H. et al. 2016 ESC/EAS guidelines for the management of dyslipidaemias // Eur. Heart J. 2016. Vol. 37, N 39. P. 2999-3058. DOI: https://doi.org/10.1093/eurheartj/ehw272

23. Карамнова Н.С., Шальнова С.А., Деев А.Д., Тарасов В.И., Баланова Ю.А., Имаева А.Э. и др. Характер питания взрослого населения по данным эпидемиологического исследования ЭССЕ-РФ // Кардиоваскулярная терапия и профилактика. 2018. Т. 17, № 4. С. 61-66. DOI: https://doi.org/10.15829/1728-8800-2018-4-61-66

24. Драпкина О.М., Карамнова Н.С., Концевая А.В., Горный Б.Э., Дадаева В.А., Дроздова Л.Ю. и др. Российское общество профилактики неинфекционных заболеваний (РОПНИЗ). Алиментарно-зависимые факторы риска хронических неинфекционных заболеваний и привычки питания: диетологическая коррекция в рамках профилактического консультирования. Методические // Кардиоваскулярная терапия и профилактика. 2021. Т. 20, № 5. С. 273-334. DOI: https://doi.org/10.15829/1728-8800-2021-2952

25. Полунина Д.А., Багаева М.Э., Павловская Е.В., Строкова Т.В. Оценка пищевого статуса детей с семейной гиперхолестеринемией // Медицинский алфавит. 2021. № 21. С. 62-67. DOI: https://doi.org/10.33667/2078-5631-2021-21-62-67

26. Olivares R., Alonso R., Navarro G., Fuentes-Jiménez F., Mata N., Muñiz-Grijalvo O. et al. Adults with familial hypercholesterolaemia have healthier dietary and lifestyle habits compared with their non-affected relatives: the SAFEHEART study // Public Health Nutr. 2019. Vol. 22, N 8. P. 1433-1443. DOI: https://doi.org/10.1017/S1368980018003853

27. Евстратова В.С., Раджабкадиев Р.М., Ханферьян Р.А. Структура потребления макронутриентов населением различных регионов Российской Федерации // Вопросы питания. 2018. Т. 87, № 2. С. 34-38. DOI: https://doi.org/10.24411/0042-8833-2018-10016

28. Батурин А.К., Мартинчик А.Н., Камбаров А.О. Структура питания населения России на рубеже ХХ и ХХI столетий // Вопросы питания. 2020. Т. 89, № 4. С. 60-70. DOI: https://doi.org/10.24411/0042-8833-2020-10042

Материалы данного сайта распространяются на условиях лицензии Creative Commons Attribution 4.0 International License («Атрибуция - Всемирная»)