Роль ω-3 полиненасыщенных жирных кислот в развитии ребенка

• Озерская Ирина Владимировна
• Хачатрян Лусине Грачиковна
• Колосова Наталья Георгиевна
• Полянская Ангелина Валерьевна
• Касанаве Елена Викторовна

Резюме

Полиненасыщенные жирные кислоты (ПНЖК) семейства ω-3 входят в состав мембран клеток и играют важную роль в развитии и нормальном функционировании разных систем организма. Обобщение данных о роли ПНЖК ω-3 в развитии ребенка необходимо для повышения информированности врачей, планирования клинических исследований, разработки рекомендаций по коррекции их дефицита.

Цель работы - анализ данных литературы о влиянии ω-3 ПНЖК на центральную нервную систему, иммунную систему, зрение у детей.

Материал и методы. Проанализировано 86 источников литературы, поиск по ключевым словам проводили по базам данных PubMed, Scopus, Elsevier, eLibrary и Google Scholar.

Результаты. ПНЖК семейства ω-3 (α-линоленовая, докозагексаеновая и эйкозапентаеновая кислоты) не синтезируются в организме человека и должны поступать с пищей. Потребность в ω-3 ПНЖК особенно высока в периоды быстрого роста (первые годы жизни, подростковый возраст). ПНЖК семейства ω-3 играют важную роль в анатомо-функциональном развитии мозга, влияют на созревание и функционирование нейронов, участвуя в процессах нейрогенеза, миграции, синаптогенеза, нейротрансмиссии. Результаты клинических исследований о влиянии ω-3 ПНЖК на когнитивные функции здоровых детей и пациентов с синдромом дефицита внимания и гиперактивности противоречивы, что требует проведения дополнительных исследований. ПНЖК являются предшественниками для синтеза биологически активных веществ и их производных и принимают участие в контроле острого и хронического воспаления, а также оказывают регуляторное действие на иммунные клетки. Данные клинических исследований показали снижение частоты и длительности острых респираторных вирусных инфекций у детей при дотации ω-3 ПНЖК, что указывает на их потенциальную эффективность в профилактике острых респираторных вирусных инфекций. Результаты клинических исследований продемонстрировали положительное влияние ω-3 ПНЖК на развитие сетчатки у недоношенных детей.

Заключение. Достаточное потребление ПНЖК семейства ω-3 необходимо для нормального развития и функционирования центральной нервной системы, иммунной системы и зрения у детей. Содержание ω-3 ПНЖК в организме тесно связано с характером питания. Поскольку в Российской Федерации потребление рыбы и других продуктов, содержащих ω-3 ПНЖК, традиционно низкое, у большей части населения отмечается недостаточное потребление ω-3 ПНЖК. При несбалансированном рационе необходима дополнительная дотация ω-3 ПНЖК.

Ключевые слова:омега-3; полиненасыщенные жирные кислоты; дети; когнитивные функции; иммунитет; докозагексаеновая кислота; эйкозапентаеновая кислота

Полиненасыщенные жирные кислоты (ПНЖК) - это жирные кислоты с двумя и более двойными и/или тройными связями между углеродными атомами. Выделяют 2 основных семейства ПНЖК: ω-3 и ω-6.

Жирные кислоты являются предшественниками для синтеза биологически активных веществ и их производных. В результате каскадного процесса элонгации и десатурации линолевая (ω-6) кислота метаболизируется до арахидоновой (АРК), а α-линоленовая (АЛК) (ω-3) - до эйкозапентаеновой (ЭПК), докозапентаеновой (ДПК) и докозагексаеновой (ДГК) кислот. АРК является предшественником для синтеза провоспалительных цитокинов (лейкотриена В4, тромбоксана А2, простагландина 2), а ЭПК - предшественником для синтеза противовоспалительных цитокинов (лейкотриены В5, тромбоксан А3, простагландины 3) [1, 2].

ПНЖК семейств ω-3 и ω-6 конкурируют между собой за ферменты, ответственные за образование двойных связей (десатуразы) и удлинение цепи (элонгазы). При высоком потреблении ω-6 ПНЖК замедляются процессы десатурации и элонгации АЛК (ω-3) и уменьшается синтез противовоспалительных метаболитов [1]. По этой причине соотношение между ω-6 и ω-3 ПНЖК играет важную роль в регуляции воспалительного гомеостаза. Более высокие концентрации ЭПК и ДГК сдвигают баланс эйкозаноидов в сторону меньшей воспалительной активности [3].

Наиболее важными ПНЖК семейства ω-3 являются АЛК, ДГК и ЭПК. АЛК не синтезируется в организме человека, является абсолютно незаменимой. ДГК и ЭПК могут синтезироваться из АЛК, но в очень небольшом количестве. Поэтому они также должны поступать в организм с пищей [4-6].

Рекомендованные суточные нормы потребления полиненасыщенных жирных кислот семейства ω-3

Основными пищевыми источниками ПНЖК семейства ω-3 являются жирные сорта рыбы (лосось, скумбрия, сельдь, сардины, сайра), некоторые морепродукты, водоросли, растительные масла (льняное, в существенно меньшем количестве рапсовое, соевое), грецкие орехи. ПНЖК семейства ω-3 также содержатся в грудном молоке и молочных смесях [4, 7, 8]. При хранении и приготовлении продуктов состав жирных кислот в них может меняться. Так, любая тепловая обработка, необходимая в случае потребления рыбы и морепродуктов, приводит к снижению содержания в них ПНЖК ω-3. Наиболее негативный эффект отмечен при жарке. Концентрация ПНЖК ω-3 снижается при хранении рыбы и морепродуктов более 3 дней в холодильнике и более 12 дней в замороженном виде [9].

В Российской Федерации оптимальным соотношением в суточном рационе ПНЖК (ω6:ω3) считают 5-10:1¹. Однако существует мнение, что более благоприятным для здоровья является соотношение от 3:1 до 4:1 [10]. При современном "западном" типе питания это соотношение существенно сдвинуто в сторону ω-6 и составляет в среднем 12:1, иногда достигая 20:1 [11, 12]. По данным исследования M. Redruello-Requejo и соавт., в Испании соотношение в суточном рационе ПНЖК (ω6:ω3) было существенно выше у мужчин по сравнению с женщинами, у детей 9-12 лет (14,30 [10,94-18,86]), подростков 13-17 лет (14,24 [10,76-19,11]) и взрослых по сравнению с пожилыми (p≤0,05) [12].

В разные периоды роста и развития потребности в ПНЖК могут различаться. Они повышаются в период быстрого роста мозга и синаптогенеза [11]. Также повышенная потребность в ω-3 ПНЖК возникает в период полового созревания. ПНЖК семейства ω-3 играют важную роль в формировании репродуктивной функции: они принимают участие в сперматогенезе, формировании молочных желез [13]. В то же время и половые гормоны влияют на метаболизм ω-3 ПНЖК: по данным некоторых исследований, концентрация ДГК в плазме крови у женщин на 37-47% выше, чем у мужчин при одинаковом поступлении ω-3 ПНЖК с пищей. Этот эффект зависит от прогестерона, который усиливает биосинтез ω-3 ПНЖК (ДГК из АЛК) за счет стимуляции экспрессии генов, вовлеченных в этот процесс [14].

В Российской Федерации физиологическая потребность в ω-3 ПНЖК для детей составляет²:

- в возрасте 1 года - 14 лет - 0,8-1% от калорийности суточного рациона;

- в возрасте 15-17 лет - 1-2% от калорийности суточного рациона.

Адекватным уровнем потребления ω-3 ПНЖК в Российской Федерации считают:

- для детей 6-24 мес - 0,1 г ДГК в сутки;

- для детей старше 2 лет и взрослых - 0,25 г ДГК + ЭПК в сутки.

Для сравнения в США адекватным уровнем потребления ω-3 ПНЖК считается: с рождения до 12 мес - 0,5 г/сут, в возрасте 1-3 года - 0,7 г/сут, в возрасте 4-8 лет - 0,9 г/сут, в возрасте 9-13 лет - 1,2 г для мальчиков и 1,0 г для девочек, с 14 лет - 1,6 г для мальчиков и 1,1 г для девочек [15]. Здесь имеются в виду все ПНЖК семейства ω-3 для детей в возрасте до года, и только АЛК для всех остальных возрастов. Потребление ДГК и ЭПК вместе должно составлять 10% от количества АЛК, т.е. в зависимости от возраста от 0,07 до 0,16 г/сут [15, 16].

Рекомендации Европейского агентства по безопасности продуктов питания (European Food Safety Authority) составляют 100 мг ДГК в сутки для детей до 2 лет и 250 мг ЭПК + ДГК в сутки для детей старше 2 лет [17]. Австралийский Национальный фонд кардиологии (National Heart Foundation) рекомендует потреблять ≥0,5 г ДГК + ЭПК в сутки подросткам старше 12 лет и взрослым [18]. Продовольственная и сельскохозяйственная организация ООН (Food and Agriculture Organization, ФАО) и Всемирная организация здравоохранения рекомендуют потребление 0,1-0,2 г ДГК + ЭПК в сутки для детей 2-6 лет и 0,2-0,25 г/сут для детей старше 6 лет [19].

Содержание ПНЖК семейства ω-3 в организме тесно связано с характером питания, что имеет выраженные национальные и географические особенности. В России потребление рыбы и других продуктов, содержащих ω-3 ПНЖК, традиционно низкое [20-22]. У большей части как детского, так и взрослого населения России отмечается дефицит потребления ω-3 ПНЖК [23, 24].

По результатам исследования NHANES (National Health and Nutrition Examination Survey), проведенного в США в 2003-2014 гг. и включавшего более 45 тыс. пациентов, было выявлено, что у детей потребление ω-3 ПНЖК существенно ниже по сравнению со взрослыми и пожилыми людьми [16]. Только 14% детей 7-12 лет потребляют рекомендованные количества ДГК и ЭПК [11]. Аналогичные результаты получены и в европейских исследованиях [25]. Таким образом, несмотря на важность ω-3 ПНЖК для здоровья их потребление остается ниже рекомендуемого уровня.

Для оценки обеспеченности организма ω-3 ПНЖК определяют концентрацию жирных кислот в плазме крови с помощью хроматографии, при этом референсные значения могут различаться в разных лабораториях. Также используют ω-3 индекс эритроцитов: отношение ПНЖК семейства ω-3 (ЭПК и ДГК) к общему количеству всех жирных кислот в мембранах эритроцитов. ω-3 индекс имеет низкую биологическую вариабельность и хорошо коррелирует с содержанием ЭПК и ДГК в тканях [26]. Для взрослых установлено, что ω-3 индекс ≥8% коррелирует с низким риском сердечно-сосудистых осложнений [10, 26]. ω-3 индекс лучше коррелирует с поступлением ω-3 ПНЖК с пищей и отражает долгосрочное потребление жирных кислот (например, на протяжении месяцев), тогда как концентрация ПНЖК в плазме крови отражает недавние колебания потребления ПНЖК с пищей [27].

По данным систематического обзора, в большинстве стран мира были выявлены низкие (ω-3 индекс 4-6%) или очень низкие (ω-3 индекс ≤4%) уровни ПНЖК семейства ω-3 в крови [28].

По данным исследования С.Ю. Калинченко и соавт. (более 1300 пациентов в возрасте от 1 до 91 года, не получавших дополнительно ω-3 ПНЖК), у 69% россиян выявлен дефицит ω-3 ПНЖК. Наиболее выраженный дефицит отмечен у детей. Так, у 17% обследованных детей ω-3 индекс был <4%, что характеризуется как выраженный дефицит, а умеренный дефицит (ω-3 индекс в диапазоне 4-8%) выявлен у 30% детей [10].

При несбалансированном рационе целесообразна дополнительная дотация ω-3 ПНЖК с использованием биологически активных добавок к пище (БАД). В отличие от рыбы и морепродуктов, в содержащих ω-3 ПНЖК БАД нет метилртути, так как в процессе производства происходит очистка сырья [15].

Роль ω-3 полиненасыщенных жирных кислот в развитии и функционировании центральной нервной системы

Достаточное потребление ω-3 ПНЖК актуально для людей любого возраста, но оно наиболее важно для детей в первые годы жизни. ПНЖК входят в состав фосфолипидов клеточных мембран и особенно важны для развития центральной нервной системы (ЦНС) и глаз. Концентрация ω-3 ПНЖК (в частности, ДГК) особенно высока в тканях головного мозга и глаз [29-31]. ПНЖК составляют до 40% от общего количества липидов в мозге, в основном они представлены ДГК и АРК [4, 5].

Накопление ω-3 ПНЖК в головном мозге начинается внутриутробно, оно происходит преимущественно во второй половине беременности, когда ускоряется рост серого вещества, и продолжается до 2-летнего возраста [32].

ω-3 ПНЖК играют важную роль в анатомо-функциональном развитии мозга, влияют на созревание и функционирование нейронов, участвуя в процессах нейрогенеза, миграции, синаптогенеза, нейротрансмиссии [4]. ω-3 ПНЖК (в частности, ДГК) встраиваются в мембраны клеток коры головного мозга, повышают активность связанных с мембраной ферментов и мембранных рецепторов, влияют на электрофизиологические свойства мембран [33]. ω-3 ПНЖК оказывают влияние на текучесть мембран клеток и на экспрессию генов. ω-3 ПНЖК оказывают нейропротективное действие, улучшают функционирование рецепторов, расположенных на мембранах нейронов [34]. Накапливаясь в соответствующих областях мозга, ω-3 ПНЖК стимулируют процессы обучения и консолидации памяти [4]. Показано, что ω-6 и ω-3 ПНЖК накапливаются во фронтальной коре и гиппокампе - областях мозга, связанных с когнитивными функциями [11].

Дефицит ПНЖК может негативно отражаться на нервно-психическом развитии ребенка, особенно в сфере речевого развития, скорости речи, коммуникативных способностей, крупной и мелкой моторики [35]. Концентрация в крови ДГК может быть предиктором уровня IQ [36]. В исследовании F. Borasio и соавт. у детей 7-15 лет была показана связь между уровнем ПНЖК в крови и способностями к обучению. В исследовании подчеркивается непрямая связь между поступлением ПНЖК с пищей и их уровнем в крови вследствие индивидуальных различий в метаболизме [4]. Выраженный дефицит ω-3 ПНЖК коррелирует с низкими навыками и скоростью чтения и правописания, сниженной слуховой и зрительной памятью, сниженной обучаемостью и низкой скоростью обработки информации [4].

Развитие нервной системы и когнитивные способности улучшаются благодаря ранней дотации ω-3 ПНЖК с грудным молоком или обогащенными смесями [33]. В исследовании DIAMOND, в котором дети получали молочную смесь, обогащенную ДГК/АРК, было показано положительное влияние длинноцепочечных ПНЖК на развитие нервной системы (когнитивное и поведенческое) по сравнению с необогащенной молочной смесью [37].

Достаточное потребление ω-3 ПНЖК, в частности, употребление жирной рыбы, необходимо для оптимального функционирования ЦНС. Однако результаты исследований влияния дополнительной дотации ω-3 ПНЖК на когнитивные функции здоровых детей школьного возраста противоречивы. По данным некоторых исследований, дополнительный прием ω-3 ПНЖК в дозе 0,4-1,2 г/сут может улучшить когнитивные функции (память, скорость обработки информации, способность к восприятию визуальных образов, навыки чтения и правописания) у детей школьного возраста, особенно у тех, кто исходно имел дефицит ω-3 ПНЖК [4].

В исследовании M. Johnson и соавт. здоровые дети 9-10 лет (n=154) получали ПНЖК семейств ω-3 и ω-6 (558 мг ЭПК, 174 мг ДГК, 60 мг гамма-линоленовой кислоты в сутки) или плацебо в течение 3 мес. Оценивали навыки чтения исходно, через 3 и через 6 мес. В группе с дотацией ПНЖК улучшились показатели чтения (фонологическое распознавание и время визуального анализа), причем максимально выраженный эффект отмечался у детей, у которых исходно было нарушение внимания [38].

В исследовании M. Teisen и соавт. (199 здоровых 8-9-летних детей) также показано положительное влияние ω-3 ПНЖК на когнитивные функции. Дети получали либо по ~300 г жирной рыбы в неделю, либо такое же количество индейки в течение 12 нед. Результаты показали, что употребление жирной рыбы было связано с улучшением когнитивных функций (особенно внимания и когнитивной гибкости), а также с сокращением социально-эмоциональных проблем, причем эффект был дозозависимый и был более выражен у тех детей, которые получали больше рыбы [32].

Однако в исследовании D.O. Kennedy и соавт. при обследовании 90 здоровых детей 10-12 лет, которые получали ДГК в дозе либо 400 мг, либо 1000 мг в течение 8 нед, значимых эффектов в отношении когнитивных функций по сравнению с показателями детей, получавших плацебо, не отмечено [39].

В исследовании DOLAB II (P. Montgomery и соавт.) также не подтвердилось положительное влияние ω-3 ПНЖК на когнитивные функции здоровых детей. В исследование были включены 376 детей 7-9 лет с низкими навыками чтения, которые получали по 600 мг/сут ДГК или плацебо в течение 16 нед [40]. Существенных различий по скорости чтения, кратковременной памяти, поведению отмечено не было. Интересно, что в более раннем исследовании этих же авторов (DOLAB I) был показан значимый эффект ω-3 ПНЖК в отношении обучения и поведения у здоровых детей.

Противоречивость результатов говорит о необходимости дальнейшего изучения данного вопроса с помощью крупных качественных клинических исследований.

Роль ω-3 полиненасыщенных жирных кислот при синдроме дефицита внимания с гиперактивностью

Дефицит ω-3 ПНЖК может играть роль в патогенезе синдрома дефицита внимания с гиперактивностью (СДВГ). Дети с СДВГ имеют более низкие уровни ω-3 ПНЖК, ЭПК и ДГК по сравнению со здоровыми детьми [41], причем симптомы СДВГ (тревога, импульсивность, гиперактивность) коррелируют с выраженностью этого дефицита. У детей с СДВГ отмечались сниженный ω-3 индекс эритроцитов и более высокое соотношение ω-6:ω-3 [42].

Существует теория, согласно которой ω-3 ПНЖК положительно влияют на симптомы СДВГ за счет противовоспалительного действия [43]. Так, было показано, что дети с СДВГ имеют более высокие уровни интерлейкина 6 (ИЛ-6), а дополнительная дотация ω-3 ПНЖК у детей с СДВГ снижает уровни ИЛ-6 и С-реактивного белка [44].

В клинических исследованиях было показано положительное влияние ω-3 ПНЖК на когнитивные функции и обучение у пациентов с СДВГ, особенно при их исходном дефиците [45]. При добавлении в рацион ω-3 ПНЖК отмечалось уменьшение симптомов СДВГ [46, 47].

В систематическом обзоре 2018 г. J.P. Chang и соавт. (7 рандомизированных контролируемых исследований, 534 ребенка) было показано, что дополнительный прием ω-3 ПНЖК может уменьшать выраженность клинических симптомов СДВГ и улучшать результаты тестов на когнитивные функции. При этом симптомы гиперактивности при СДВГ уменьшались только при дозировке ЭПК более 500 мг/сут (более низкие дозы были неэффективны) [41]. В более позднем исследовании было показано, что прием 550 мг ЭПК и 225 мг ДГК в день в течение 8 нед способствовал снижению импульсивного поведения у детей с СДВГ [48].

Эти результаты подтверждены и в исследовании J.P. Chang и соавт. (92 ребенка 6-18 лет с СДВГ, в течение 12 нед), в котором сравнивали эффект высокой дозы ЭПК (1,2 г) с плацебо в отношении когнитивных функций (тест на устойчивость внимания). В группе ЭПК улучшились показатели фокусировки внимания по сравнению с группой плацебо, причем наиболее выраженный эффект наблюдался у пациентов с исходно низкими концентрациями ЭПК в плазме крови [49].

Однако в некоторых исследованиях положительного эффекта не обнаружено. В исследовании A. Crippa и соавт. у 50 детей 7-14 лет с СДВГ, в течение 6 мес получавших ДГК в дозе 500 мг/сут или плацебо, значимых эффектов в отношении симптомов СДВГ выявлено не было, однако отмечался небольшой положительный эффект в отношении других когнитивных и поведенческих функций [50].

В рандомизированном двойном слепом плацебо-контролируемом исследовании S. Carucci и соавт., в которое были включены 160 детей 6-12 лет с СДВГ (получали либо БАД, содержащую 279 мг ЭПК + 87 мг ДГК + 30 мг гамма-линоленовой кислоты, либо плацебо в течение 6 мес), не отмечено уменьшения выраженности невнимательности [51].

По результатам систематического обзора D. Gillies и соавт., включавшего 37 исследований и более 2374 пациентов с СДВГ, было выявлено, что с высокой вероятностью ПНЖК не влияют на невнимательность и гиперактивность/импульсивность у таких пациентов [52].

В настоящее время обсуждается потенциал ω-3 ПНЖК для профилактики СДВГ. В исследовании M. Döpfner и соавт. оценивали эффективность дополнительной дотации ω-3/ω-6 ПНЖК (372 мг ЭПК, 116 мг ДГК, 40 мг гамма-линоленовой кислоты в сутки) в течение 4 мес у детей дошкольного возраста (n=40) из группы риска по развитию СДВГ по сравнению с плацебо. В группе дотации было отмечено улучшение по симптомам СДВГ по оценке как родителей, так и учителей [53].

Влияние ω-3 полиненасыщенных жирных кислот на иммунную систему

Здоровая и сбалансированная диета необходима для нормального функционирования всего организма, в том числе иммунной системы. Значение имеет не только потребление достаточного количества калорий и белка. Известно, что состояние иммунной системы тесно связано с кишечной микробиотой, а питание оказывает существенное влияние на их взаимоотношения [54]. В то же время некоторые микронутриенты, например витамин D и жирные кислоты, обладают иммунорегуляторными функциями [55, 56].

ПНЖК семейства ω-3 и ω-6 являются важнейшими компонентами мембран иммунных клеток [55, 57]. В последнее время большое внимание уделяется роли ω-3 и ω-6 ПНЖК и их производных не только как структурных, но и как сигнальных молекул [55]. Для нормального функционирования организма важно поддерживать оптимальный баланс между ω-6 и ω-3 ПНЖК и их метаболитами в организме.

ПНЖК ω-3, обладая противовоспалительными и иммуномодулирующими свойствами, способствуют поддержанию оптимальной функции иммунной системы [58, 59]. ПНЖК принимают участие в контроле острого и хронического воспаления [56]. В отличие от многих метаболитов ПНЖК семейства ω-6 (например, АРК), которые стимулируют локальное и системное воспаление, метаболиты ω-3 ПНЖК являются в основном противовоспалительными медиаторами, способствующими завершению воспаления [58, 59]. Воспаление - это защитная реакция организма, развивающаяся в ответ на повреждение тканей или инфекцию. Однако по мере восстановления поврежденных тканей воспаление должно быть ограничено. Поскольку ω-3 и ω-6 ПНЖК метаболизируются с участием одних и тех же ферментов, присутствие ω-3 замедляет синтез метаболитов ω-6. Это в свою очередь приводит к переключению с продукции провоспалительных медиаторов на продукцию противовоспалительных медиаторов [55].

Метаболиты ω-3 ПНЖК (ЭПК и ДГК), являющиеся специализированными проразрешающими медиаторами (specialized pro-resolving mediators, SPM), - это простагландины, лейкотриены, тромбоксаны, резолвины, протектины, маресины. Они играют важную роль в завершении воспаления и обладают иммунорегулирующими функциями [55, 58]. SPM оказывают мощное противовоспалительное действие, снижая миграцию нейтрофилов в очаг воспаления и их активацию, что предотвращает повреждение тканей [58]. Протектины стимулируют фагоцитоз апоптотических клеток макрофагами [58]. SPM также стимулируют натуральные киллеры для запуска апоптоза гранулоцитов, что ускоряет клиренс апоптотических полиморфноядерных лейкоцитов (это необходимо для разрешения воспаления в тканях) [58]. Противовоспалительные свойства SPM также связаны с торможением продукции цитокинов [58]. Кроме того, ДГК снижает образование в митохондриях активных форм кислорода, ингибирует активацию Toll-подобного рецептора, стимулирует продукцию цитопротективных белков, внутриклеточных антиоксидантов [56].

ПНЖК семейства ω-3 оказывают регуляторное влияние на иммунные клетки [55]. В целом ω-3 ПНЖК тормозят активацию иммунных клеток. Однако некоторые специфические функции отдельных типов иммунных клеток, напротив, стимулируются, например фагоцитоз макрофагов и нейтрофилов или дифференцировка Treg [55].

ω-3 ПНЖК обладают эпигенетическими свойствами - они способны регулировать экспрессию некоторых генов, влияя на состояние иммунной системы (путем активации фактора транскрипции PPARs ингибируют активность макрофагов и продукцию фактора некроза опухоли α, ИЛ-1 и ИЛ-6, а также активность NO-синтазы) [60]. В условиях in vitro было показано, что добавление ДГК и ЭПК к культуре клеток макрофагов вызывает существенные сдвиги в экспрессии микроРНК, которая регулирует пути, связанные с экспрессией генов, передачей сигнала, иммунной защитой, ростом и дифференцировкой клеток [55]. ДГК и ЭПК снижали экспрессию генов синтеза цитокинов при индукции макрофагов липополисахаридом [55]. ДГК и ЭПК усиливают фагоцитарную активность макрофагов (что, возможно, связано с изменением структуры клеточной мембраны после включения в нее ω-3 ПНЖК) [55]. Помимо этого, ω-3 ПНЖК и их метаболиты модулируют функцию нейтрофилов: снижают их миграцию, усиливают фагоцитарную активность, а также продукцию активных форм кислорода и цитокинов [55].

Влияние ω-3 ПНЖК на Т-лимфоциты может быть опосредовано активацией антиген-презентирующих клеток жирными кислотами. ПНЖК семейства ω-3 вызывают угнетение (даун-регуляцию) молекул главного комплекса гистосовместимости II и других костимуляторных молекул на поверхности дендритных клеток, что приводит к снижению активации Т-лимфоцитов такими дендритными клетками [55]. Множество исследований in vitro и экспериментальные исследования на животных показали супрессивный эффект ПНЖК ω-3 на Т-клетки. Однако у людей дополнительный прием ПНЖК ω-3 не сопровождался изменением количества Т-клеток или их популяций [55].

ЭПК и ДГК увеличивают продукцию IgM В-клетками, но не изменяют продукцию других типов иммуноглобулинов [55]. Несмотря на то что ПНЖК ω-3 снижают IgE-опосредованную активацию тучных клеток в некоторых экспериментах на животных и на культуре клеток человека, в клинических исследованиях добавление рыбьего жира в рацион пациентов с бронхиальной астмой не приводило к уменьшению выраженности симптомов заболевания [55]. ПНЖК ω-3 оказывают супрессивный эффект на инфильтрацию тканей эозинофилами за счет угнетения их пролиферации и миграции (на мышах и крысах было показано, что пероральный прием этих жирных кислот снижает миграцию эозинофилов в дыхательные пути, кожу, конъюнктиву), однако у людей добавка к рациону питания ПНЖК семейства ω-3 снижала количество циркулирующих эозинофилов у здоровых добровольцев, но не привела к каким-либо изменениям в количестве эозинофилов в мокроте у пациентов с астмой [55].

Как в экспериментальных, так и в клинических исследованиях была показана роль ПНЖК семейства ω-3 в разрешении воспаления и восстановлении поврежденных тканей, в частности тканей легкого [59, 61].

На данный момент опубликованы результаты всего нескольких рандомизированных контролируемых исследований ПНЖК семейства ω-3 в отношении профилактики и лечения респираторных инфекций. Однако опубликованные данные свидетельствуют о потенциальной эффективности ПНЖК в профилактике острых респираторных вирусных инфекций (ОРВИ) [56].

В рандомизированном контролируемом исследовании E.E. Birch и соавт. [62] (89 детей) было показано, что частота аллергических и респираторных заболеваний у детей до 3 лет, которые на первом году жизни получали молочную смесь, обогащенную ДГК и АРК, была снижена по сравнению с детьми, получавшими необогащенную молочную смесь.

В рандомизированном двойном слепом контролируемом исследовании (767 детей в возрасте 11-29 мес, посещающих детские дошкольные учреждения) был продемонстрирован хотя и достоверный, но скромный по клиническим меркам эффект: показано, что употребление молочной смеси, обогащенной ПНЖК семейства ω-3, а также галакто- и фруктоолигосахаридами (в течение 52 нед), несколько снижает риск развития ОРВИ. Хотя бы один эпизод ОРВИ был отмечен у 77% детей в основной группе и у 83% детей в группе сравнения (получали молочную смесь, не обогащенную ПНЖК ω-3 и олигосахаридами). У детей, получавших коровье молоко, этот показатель составил 92% [63].

В исследовании A. Venuta и соавт. [64] (рандомизированное перекрестное двойное слепое исследование, 20 детей) дети 36-49 мес с повторными ОРВИ, получавшие линолевую кислоту (596 мг/сут) и АЛК (855 мг/сут) в течение 2 зимних сезонов, перенесли меньше эпизодов ОРВИ, у них быстрее купировалась лихорадка, было меньше пропусков школьных занятий (причем эффект сохранялся в течение 2 мес после завершения приема) по сравнению с группой плацебо (получали оливковое масло).

В исследовании L. Malan и соавт. [65] (321 ребенок) дети 6-11 лет, получавшие 420 мг ДГК и 80 мг ЭПК 4 раза в неделю в течение 8,5 мес, реже болели и реже пропускали школу.

В рандомизированном контролируемом исследовании с участием 598 детей 6-10 лет было показано, что потребление ПНЖК семейства ω-3 в высокой дозе (900 мг АЛК + 100 мг ДГК) в течение 1 года существенно снижало количество эпизодов ОРВИ и укорачивало их длительность по сравнению с низкой дозой (140 мг АЛК) [66].

В рандомизированном контролируемом исследовании [67] (180 детей 9-12 лет) было показано, что здоровые дети, которые потребляли молоко с добавкой ω-3 ПНЖК (200 мг ЭПК + 1 г ДГК) 5 дней в неделю в течение 6 мес, имели более высокую концентрацию фосфатидилхолина в плазме. Они реже заболевали ОРВИ, а длительность эпизодов ОРВИ была короче по сравнению с показателями детей, получавших плацебо (молоко с соевым маслом).

Профилактический эффект в отношении ОРВИ у детей грудного возраста достигается также при приеме ПНЖК ω-3 во время беременности. Так, в двойном слепом рандомизированном плацебо-контролируемом исследовании B. Imhoff-Kunsch и соавт. [68] (1094 женщины) изучали влияние приема беременными 400 мг/сут ДГК в период с 18-22-й недели гестации до родов на заболеваемость детей грудного возраста. В группе детей, чьи матери во время беременности получали ω-3 ПНЖК, реже возникали симптомы ОРВИ в возрасте 1 и 3 мес жизни по сравнению с группой плацебо (37,6 и 44,6% в возрасте 1 мес, р<0,05; 37,8 и 44,1% в возрасте 3 мес, p>0,05, соответственно). Также у детей из группы ω-3 ПНЖК в возрасте 6 мес при ОРВИ было отмечено сокращение продолжительности симптомов (отделяемое из носа, лихорадка, затруднение дыхания).

В исследовании H. Bisgaard и соавт. [69] (736 женщин на сроке 24 нед гестации, 695 детей) беременные получали 2,4 г/сут ПНЖК ω-3 или плацебо (оливковое масло). Оказалось, что риск развития персистирующих хрипов или астмы в основной группе был ниже (16,9% по сравнению с 23,7% в группе плацебо), что соответствует снижению риска на 30,7% (р=0,035). Также прием ПНЖК ω-3 снижал риск инфекций нижних дыхательных путей [31,7% по сравнению с 39,1% в группе сравнения, отношение рисков (ОР) составило 0,75; 95% доверительный интервал (ДИ) 0,58-0,98; р=0,033].

В двойном слепом рандомизированном плацебо-контролируемом исследовании (695 детей, когорта COPSAC2010) было показано, что при употреблении 2,4 г ω-3 ПНЖК с 24-й недели гестации по 1-ю неделю жизни ребенка риск развития ложного крупа снижался у детей в первые 3 года жизни [11% против 17% в группе плацебо (оливковое масло); ОР=0,62; 95% ДИ 0,41-0,93; р=0,02] [70].

Помимо прямого иммуномодулирующего действия ПНЖК ω-3 (наряду с употреблением богатой клетчаткой пищи, пре- и пробиотиками) повышают синтез бактериями кишечника короткоцепочечных жирных кислот (в первую очередь бутирата), что благотворно влияет на состав кишечной микробиоты, которая принимает участие в формировании и функционировании иммунной системы [71].

Роль ω-3 полиненасыщенных жирных кислот в формировании и функционировании органа зрения

Для нормального развития органа зрения необходимы ПНЖК ω-3, которые оказывают противовоспалительное, антиоксидантное, трофическое, антиапоптотическое и нейропротекторное действие в тканях глаз [72]. ДГК является основным структурным компонентом сетчатки, составляя до 50% от общего количества жирных кислот. ДГК необходима для генерации зрительного импульса, функционирования ретинальных ферментов, регенерации родопсина [73]. АРК и ДГК регулируют процессы воспаления в сетчатке и ангиогенез [74]. Было показано, что недоношенные с ретинопатией имеют более низкие уровни АРК и ДГК в мембранах эритроцитов, чем недоношенные без ретинопатии [74].

ПНЖК влияют на экспрессию генов сетчатки и дифференцировку рецепторов. По результатам рандомизированных контролируемых исследований, добавление ПНЖК в молочные смеси оказывает положительный эффект на развитие сетчатки у недоношенных детей (улучшает чувствительность сетчатки и остроту зрения). Кроме того, ПНЖК предотвращают неоваскуляризацию сетчатки [75]. И ω-3, и ω-6 ПНЖК играют защитную роль в отношении нейроваскулярной дисфункции при развитии ретинопатии недоношенных [76].

Результаты исследований по изучению влияния дотации ПНЖК ω-3 и ω-6 после рождения на исходы по зрению у недоношенных детей противоречивы.

В рандомизированном исследовании A. Hellström и соавт. с участием 206 глубоконедоношенных детей (<28 нед гестации) было показано, что дотация ДГК (50 мг/сут) и АРК (100 мг/сут) с рождения до 40 нед постменструального возраста снижала риск развития тяжелой ретинопатии недоношенных на 50% [77].

Обогащение адаптированной молочной смеси для недоношенных ДГК оказалось эффективно в плане предотвращения неблагоприятных исходов по зрению. В исследовании L. Smithers и соавт. было показано, что к 4-му месяцу корригированного возраста у недоношенных детей (срок гестации <33 нед), которые получали смесь с высоким содержанием ДГК (1%), острота зрения была выше, чем у младенцев из группы сравнения, получавших смесь со стандартным содержанием ДГК (0,3%) [78]. Однако при дальнейшем наблюдении за этими детьми до возраста 7 лет различий по остроте зрения и другим зрительным функциям выявлено не было, что, вероятно, говорит об отсутствии долгосрочного эффекта приема молочной смеси для недоношенных детей с высокой дозой ДГК [79].

В рандомизированном контролируемом исследовании P. Lundgren и соавт. оценивали влияние дополнительной дотации ПНЖК ω-3 и ω-6 на исходы по зрению в возрасте 2,5 года у детей, родившихся глубоконедоношенными (<28 нед гестации). В исследование были включены 178 детей, которые получали ДГК и АРК с рождения до 40 нед постменструального возраста. Существенного эффекта на остроту зрения не выявлено [80].

Возможные побочные эффекты приема полиненасыщенных жирных кислот ω-3

При использовании в рекомендованных дозировках (до 2 г/сут) БАД к пище, содержащие ω-3 ПНЖК, показали очень хорошую переносимость и высокие профили безопасности как у взрослых, так и у детей [49, 50, 81]. Побочные эффекты возникали редко и не приводили к отмене БАД. При превышении рекомендованных доз возможно развитие диареи, изменения вкуса, удлинение времени кровотечения (за счет антитромботических свойств ПНЖК ω-3) [39, 82, 83].

В исследованиях не было показано неблагоприятного влияния приема ПНЖК ω-3 на печень в плане развития жировой дистрофии. Напротив, ПНЖК ω-3 используются для лечения стеатогепатоза. Так, в исследовании

M. Boyraz и соавт. у 68% подростков с ожирением и неалкогольной жировой болезнью печени (n=108), которые получали по 1000 мг/сут ПНЖК в течение 12 мес, выраженность стеатоза и повышения активности транс-

аминаз уменьшилась по сравнению с показателями лиц из группы плацебо [84, 85].

В систематическом обзоре с метаанализом B. Sasanfar и соавт., включавшем 15 исследований и 1504 пациента, не отмечено влияния БАД, содержащих ПНЖК ω-3, на аппетит [86].

Заключение

На примере ЦНС, органа зрения и иммунной системы в обзоре показана важная роль ПНЖК семейства ω-3 в формировании и функционировании систем органов у детей. Значительная доля детей в нашей популяции не получает с пищей достаточного количества незаменимых ПНЖК ω-3. Недостаточная обеспеченность ω-3 ПНЖК может быть дополнительным фактором риска развития патологических состояний, особенно в детском возрасте, когда отмечается быстрый рост. Интерес к ω-3 ПНЖК в педиатрии связан в первую очередь с возможностью их использования для профилактики заболеваний и обеспечения нормального роста и развития ребенка. Дотация ПНЖК ω-3 при их дефиците, особенно в обществе с "западным" типом питания и низким потреблением жирных сортов рыбы, может быть эффективным и безопасным способом снижения риска как соматических, так и инфекционных заболеваний. Одним из производителей БАД к пище, содержащих ПНЖК семейства ω-3, в Российской Федерации является OOO "Тымлатский рыбокомбинат", изготавливающий БАД "Омега-3 из дикого камчатского лосося для взрослых и детей" и "Омега-3 из дикого камчатского лосося для детей с 3 лет". В настоящее время на базе Сеченовского центра материнства и детства завершены ее клинические исследования.

¹ Методические рекомендации МР 2.3.1.0253-21 "Нормы физиологических потребностей в энергии и пищевых веществах для различных групп населения Российской Федерации" С. 23-24.

² Там же.

Литература

1. Гладышев М.И. Незаменимые полиненасыщенные жирные кислоты и их пищевые источники для человека // Журнал Сибирского федерального университета. Биология. 2012. Т. 5, № 4. С. 352-386.

2. Кытикова О.Ю., Новгородцева Т.П., Денисенко Ю.К., Антонюк М.В., Гвозденко Т.А. Омега-3 полиненасыщенные жирные кислоты в коррекции дислипидемии и снижении остаточного риска сердечно-сосудистых заболеваний // Бюллетень физиологии и патологии дыхания. 2023. Вып. 87. С. 124-137. DOI: https://doi.org/10.36604/1998-5029-2023- 87-124-137

3. James M., Proudman S., Cleland L. Fish oil and rheumatoid arthritis: past, present and future // Proc. Nutr. Soc. 2010. Vol. 69. P. 316-323. DOI: https://doi.org/10.1017/S0029665110001564

4. Borasio F., De Cosmi V., D’Oria V., Scaglioni S., Syren M.E., Turolo S. et al. Associations between dietary intake, blood levels of omega-3 and omega-6 fatty acids and reading abilities in children // Biomolecules. 2023. Vol. 13, N 2. P. 368. DOI: https://doi.org/10.3390/biom13020368

5. Sinclair A.J., Wang Y., Li D. What is the evidence for dietary-induced DHA deficiency in human brains? // Nutrients. 2022. Vol. 15, N 1. P. 161. DOI: https://doi.org/10.3390/nu15010161

6. Махутова О.Н., Гладышев М.И. Незаменимые полиненасыщенные жирные кислоты в физиологии и метаболизме рыб и человека: значение, потребности, источники // Российский физиологический журнал имени И.М. Сеченова. 2020. Т. 106, № 5. С. 601-621. DOI: https://doi.org/10.31857/S0869813920050040

7. Ших Е.В., Махова А.А. Длинноцепочечные полиненасыщенные жирные кислоты семейства ω-3 в профилактике заболеваний у взрослых и детей: взгляд клинического фармаколога // Вопросы питания. 2019. Т. 88, № 2. С. 91-100. DOI: https://doi.org/10.24411/0042-8833-2019-10022

8. Скидан И.Н., Казначеев К.С., Гуляев А.Е. Холестерин - эссенциальный компонент молочных смесей для питания ребенка раннего возраста? // Вопросы питания. 2016. Т. 85, № 6. С. 118-130. DOI: https://doi.org/10.24411/0042-8833-2016-00086

9. Tan K., Lim L., Peng Y., Cheong K.L. Effects of food processing on the lipid nutritional quality of commercially important fish and shellfish // Food Chem X. 2023. Vol. 20. Article ID 101034. DOI: https://doi.org/10.1016/j.fochx.2023.101034

10. Калинченко С.Ю., Соловьев Д.О., Аветисян Л.А., Белов Д.А., Парамонов С.А., Нижник А.Н. Распространенность дефицита омега-3 жирных кислот в различных возрастных группах // Вопросы диетологии. 2018. Т. 8, № 1. С. 11-16. DOI: https://doi.org/10.20953/2224-5448-2018-1-11-16

11. Sheppard K.W., Cheatham C.L. Omega-6/omega-3 fatty acid intake of children and older adults in the U.S.: dietary intake in comparison to current dietary recommendations and the Healthy Eating Index // Lipids Health Dis. 2018. Vol. 17, N 1. P. 43. DOI: https://doi.org/10.1186/s12944-018-0693-9

12. Redruello-Requejo M., Samaniego-Vaesken M.L., Puga A.M., Montero-Bravo A., Ruperto M., Rodríguez-Alonso P. et al. Omega-3 and omega-6 polyunsaturated fatty acid intakes, determinants and dietary sources in the Spanish population: findings from the ANIBES study // Nutrients. 2023. Vol. 15, N 3. P. 562. DOI: https://doi.org/10.3390/nu15030562

13. Li W., Tang D., Li F., Tian H., Yue X., Li F. et al. Supplementation with dietary linseed oil during peri-puberty stimulates steroidogenesis and testis development in rams // Theriogenology. 2017. Vol. 102. P. 10-15. DOI: https://doi.org/10.1016/j.theriogenology.2017.07.002

14. Sibbons C.M., Brenna J.T., Lawrence P., Hoile S.P., Clarke-Harris R., Lillycrop K.A. Effect of sex hormones on n-3 polyunsaturated fatty acid biosynthesis in HepG2 cells and in human primary hepatocytes // Prostaglandins Leukot. Essent. Fatty Acids. 2014. Vol. 90, N 2-3. P. 47-54. DOI: https://doi.org/10.1016/j.plefa.2013.12.006

15. Institute of Medicine, Food and Nutrition Board. Dietary Reference Intakes for Energy, Carbohydrate, Fiber, Fat, Fatty Acids, Cholesterol, Protein, and Amino Acids (Macronutrients). Washington, DC : National Academy Press, 2005. URL: https://ods.od.nih.gov/factsheets/Omega3FattyAcids-HealthProfessional

16. Thompson M., Hein N., Hanson C., Smith L.M., AndersonBerry A., Richter C.K. et al. Omega-3 fatty acid intake by age, gender, and pregnancy status in the United States: National Health and Nutrition Examination Survey 2003-2014 // Nutrients. 2019. Vol. 11, N 1. Р. 177. DOI: https://doi.org/10.3390/nu11010177

17. EFSA (European Food Safety Authority), 2017. Dietary reference values for nutrients: summary report // EFSA Supporting Publication. 2017. Vol. 14, N 12. Article ID e15121. DOI: https://doi.org/10.2903/sp.efsa.2017.e15121

18. Gopinath B., Moshtaghian H., Flood V.M., Louie J.C., Liew G., Burlutsky G. et al. Pattern of omega-3 polyunsaturated fatty acid intake and fish consumption and retinal vascular caliber in children and adolescents: a cohort study // PLoS One. 2017. Vol. 12, N 2. Article ID e0172109. DOI: https://doi.org/10.1371/journal.pone.0172109

19. World Health Organization. Joint FAO/WHO Expert Consultation on the Risks and Benefits of Fish Consumption. Rome : World Health Organization, 2010.

20. Рыжкова С.М., Кручинина В.М. Тенденции потребления рыбы и продуктов ее переработки в России // Вестник ВГУИТ. 2020. Т. 82, № 2. С. 181-189. DOI: https://doi.org/10.20914/2310-1202-2020-2-181-189

21. Куликова А.С., Титова И.М. Анализ пищевой и энергетической ценности меню некоторых муниципальных дошкольных образовательных учреждений Калининградского региона // Вопросы питания. 2019. Т. 88, № 1. С. 71-76. DOI: https://doi.org/10.24411/0042-8833-2019-10008

22. Филимонов С.Н., Тапешкина Н.В., Коськина Е.В., Власова О.П., Ситникова Е.М., Свириденко О.А. Состояние фактического питания детей школьного возраста // Гигиена и санитария. 2020. Т. 99, № 7. С. 719-724. DOI: https://doi.org/10.33029/0016-9900-2020-99-7-719-724

23. Петрова С.Н., Ещенко А.Р., Минеева Е.М. О жировой составляющей питания дошкольников // Техника и технология пищевых производств. 2019. Т. 49, № 4. С. 621-628. DOI: https://doi.org/10.21603/2074-9414-2019-4-621-628

24. Богданова О.Г., Ефимова Н.В., Мыльникова И.В. Сравнительная характеристика питания детей школьного возраста с различным пищевым статусом // Гигиена и санитария. 2022. Т. 101, № 9. С. 1072-1079. DOI: https://doi.org/10.47470/0016-9900-2022-101-9-1072-1079

25. Martínez-Martínez M.I., Alegre-Martínez A., Cauli O. Omega-3 long-chain polyunsaturated fatty acids intake in children: the role of family-related social determinants // Nutrients. 2020. Vol. 12, N 11. P. 3455. DOI: https://doi.org/10.3390/nu12113455

26. von Schacky C. Omega-3 fatty acids in pregnancy - the case for a target omega-3 index // Nutrients. 2020. Vol. 12, N 4. P. 898. DOI: https://doi.org/10.3390/nu12040898

27. Sun Q., Ma J., Campos H., Hankinson S.E., Hu F.B. Comparison between plasma and erythrocyte fatty acid content as biomarkers of fatty acid intake in US women // Am. J. Clin. Nutr. 2007. Vol. 86. P. 74-81. DOI: https://doi.org/10.1093/ajcn/86.1.74

28. Stark K.D., Van Elswyk M.E., Higgins M.R., Weatherford C.A., Salem N. Jr. Global survey of the omega-3 fatty acids, docosahexaenoic acid and eicosapentaenoic acid in the blood stream of healthy adults // Prog. Lipid Res. 2016. Vol. 63. Р. 132-152. DOI: https://doi.org/10.1016/j.plipres.2016.05.001

29. Walchuk C., Suh M. Nutrition and the aging retina: A comprehensive review of the relationship between nutrients and their role in age-related macular degeneration and retina disease prevention // Adv. Food Nutr. Res. 2020. Vol. 93. P. 293-332. DOI: https://doi.org/10.1016/bs.afnr.2020.04.003

30. SanGiovanni J.P., Chew E.Y. The role of omega-3 long-chain polyunsaturated fatty acids in health and disease of the retina // Prog. Retin. Eye Res. 2005. Vol. 24. P. 87-138. DOI: https://doi.org/10.1016/j.preteyeres.2004.06.002

31. Yang Z.H., Gorusupudi A., Lydic T.A., Mondal A.K., Sato S., Yamazaki I. et al. Dietary fish oil enriched in very-long-chain polyunsaturated fatty acid reduces cardiometabolic risk factors and improves retinal function // iScience. 2023. Vol. 26, N 12. Article ID 108411. DOI: https://doi.org/10.1016/j.isci.2023.108411

32. Teisen M.N., Vuholm S., Niclasen J., Aristizabal-Henao J.J., Stark K.D., Geertsen S.S. et al. Effects of oily fish intake on cognitive and socioemotional function in healthy 8-9-year-old children: the FiSK Junior randomized trial // Am. J. Clin. Nutr. 2020. Vol. 112, N 1. P. 74-83. DOI: https://doi.org/10.1093/ajcn/nqaa050

33. Николаева С.В., Усенко Д.В., Шушакова Е.К., Савватеева О.А., Горелов А.В. Значение омега-3 полиненасыщенных жирных кислот для детей // РМЖ. 2020. T. 28, № 2. С. 28-32.

34. Eilander A., Hundscheid D.C., Osendarp S.J., Transler C., Zock P.L. Effects of n-3 long chain polyunsaturated fatty acid supplementation on visual and cognitive development throughout childhood: a review of human studies // Prostaglandins Leukot. Essent. Fatty Acids. 2007. Vol. 76, N 4. P. 189-203. DOI: https://doi.org/10.1016/j.plefa.2007.01.003

35. Ginsberg G.L., Toal B.F., McCann P.J. Updated risk/benefit analysis of fish consumption effects on neurodevelopment: implications for setting advisories // Hum. Ecol. Risk Assess. 2015. Vol. 21, N 7. P. 1810-1839.

36. Henriksen C., Haugholt K., Lindgren M., Aurvag A.K., Ronnestad A., Gronn M. et al. Improved cognitive development among preterm infants attributable to early supplementation of human milk with docosahexaenoic acid and arachidonic acid // Pediatrics. 2008. Vol. 121, N 6. P. 1137-1145. DOI: https://doi.org/10.1542/peds.2007-1511

37. Colombo J., Jill Shaddy D., Kerling E.H., Gustafson K.M., Carlson S.E. Docosahexaenoic acid (DHA) and arachidonic acid (ARA) balance in developmental outcomes // Prostaglandins Leukot. Essent. Fatty Acids. 2017. Vol. 121. P. 52-56. DOI: https://doi.org/10.1016/j.plefa.2017.05.005

38. Johnson M., Fransson G., Östlund S., Areskoug B., Gillberg C. Omega 3/6 fatty acids for reading in children: a randomized, double-blind, placebo-controlled trial in 9-year-old mainstream schoolchildren in Sweden // J. Child Psychol. Psychiatry. 2017. Vol. 58, N 1. P. 83-93. DOI: https://doi.org/10.1111/jcpp.12614

39. Kennedy D.O., Jackson P.A., Elliott J.M., Scholey A.B., Robertson B.C., Greer J. et al Cognitive and mood effects of 8 weeks’ supplementation with 400 mg or 1000 mg of the omega-3 essential fatty acid docosahexaenoic acid (DHA) in healthy children aged 10-12 years // Nutr. Neurosci. 2009. Vol. 12, N 2. P. 48-56. DOI: https://doi.org/10.1179/147683009X388887

40. Montgomery P., Spreckelsen T.F., Burton A., Burton J.R., Richardson A.J. Docosahexaenoic acid for reading, working memory and behavior in UK children aged 7-9: a randomized controlled trial for replication (the DOLAB II study) // PLoS One. 2018. Vol. 13, N 2. Article ID e0192909. DOI: https://doi.org/10.1371/journal.pone.0192909

41. Chang J.P., Su K.P., Mondelli V., Pariante C.M. Omega-3 polyunsaturated fatty acids in youths with attention deficit hyperactivity disorder: a systematic review and meta-analysis of clinical trials and biological studies // Neuropsychopharmacology. 2018. Vol. 43, N 3. P. 534-545. DOI: https://doi.org/10.1038/npp.2017.160

42. Stevens L., Zhang W., Peck L., Kuczek T., Grevstad N., Mahon A. et al. EFA supplementation in children with inattention, hyperactivity, and other disruptive behaviors // Lipids. 2003. Vol. 38. P. 1007-1021. DOI: https://doi.org/10.1007/s11745-006-1155-0

43. Su K.P., Lai H.C., Yang H.T., Su W.P., Peng C.Y., Chang J.P. et al. Omega-3 fatty acids in the prevention of interferon-alpha induced depression: results from a randomized, controlled trial // Biol. Psychiatry. 2014. Vol. 76. P. 559-566. DOI: https://doi.org/10.1016/j.biopsych.2014.01.008

44. Donfrancesco R., Nativio P., Borrelli E., Giua E., Andriola E., Villa M.P. et al. Serum cytokines in pediatric neuropsychiatric syndromes: focus on Attention Deficit Hyperactivity Disorder // Minerva Pediatr. (Torino). 2021. Vol. 73, N 5. P. 398-404. DOI: https://doi.org/10.23736/S2724-5276.16.04642-9

45. Milte C.M., Sinn N., Buckley J.D., Coates A.M., Young R.M., Howe P.R. Polyunsaturated fatty acids, cognition and literacy in children with ADHD with and without learning difficulties // J. Child Health Care. 2011. Vol. 15. P. 299-311. DOI: https://doi.org/10.1177/1367493511403953

46. Manor I., Magen A., Keidar D., Rosen S., Tasker H., Cohen T. et al. The effect of phosphatidylserine containing Omega3 fatty acids on attention-deficit hyperactivity disorder symptoms in children: a double-blind placebo-controlled trial, followed by an open-label extension // Eur. Psychiatry. 2012. Vol. 27. P. 335-342. DOI: https://doi.org/10.1016/j.eurpsy.2011.05.004

47. Perera H., Jeewandara K.C., Seneviratne S., Guruge C. Combined omega3 and omega6 supplementation in children with attention-deficit hyperactivity disorder (ADHD) refractory to methylphenidate treatment: a double-blind, placebo-controlled study // J. Child Neurol. 2012. Vol. 27. P. 747-753. DOI: https://doi.org/10.1177/0883073811435243

48. San Mauro Martin I., Sanz Rojo S., González Cosano L., Conty de la Campa R., Garicano Vilar E., Blumenfeld Olivares J.A. Impulsiveness in children with attention-deficit/hyperactivity disorder after an 8-week intervention with the Mediterranean diet and/or omega-3 fatty acids: a randomised clinical trial // Neurologia (Engl. Ed.). 2022. Vol. 37, N 7. P. 513-523. DOI: https://doi.org/10.1016/j.nrleng.2019.09.009

49. Chang J.P., Su K.P., Mondelli V., Satyanarayanan S.K., Yang H.T., Chiang Y.J. et al. High-dose eicosapentaenoic acid (EPA) improves attention and vigilance in children and adolescents with attention deficit hyperactivity disorder (ADHD) and low endogenous EPA levels // Transl. Psychiatry. 2019. Vol. 9, N 1. P. 303. DOI: https://doi.org/10.1038/s41398-019-0633-0

50. Crippa A., Tesei A., Sangiorgio F., Salandi A., Trabattoni S., Grazioli S. et al. Behavioral and cognitive effects of docosahexaenoic acid in drug-naïve children with attention-deficit/hyperactivity disorder: a randomized, placebo-controlled clinical trial // Eur. Child Adolesc. Psychiatry. 2019. Vol. 28, N 4. P. 571-583. DOI: https://doi.org/10.1007/s00787-018-1223-z

51. Carucci S., Romaniello R., Demuru G., Curatolo P., Grelloni C., Masi G. et al. Omega-3/6 supplementation for mild to moderate inattentive ADHD: a randomised, double-blind, placebo-controlled efficacy study in Italian children // Eur. Arch. Psychiatry Clin. Neurosci. 2022. Vol. 272, N 8. Р. 1453-1467. DOI: https://doi.org/10.1007/s00406-022-01428-2

52. Gillies D., Leach M.J., Perez Algorta G. Polyunsaturated fatty acids (PUFA) for attention deficit hyperactivity disorder (ADHD) in children and adolescents // Cochrane Database Syst. Rev. 2023. Vol. 4, N 4. CD007986. DOI: https://doi.org/10.1002/14651858.CD007986.pub3

53. Döpfner M., Dose C., Breuer D., Heintz S., Schiffhauer S., Banaschewski T. Efficacy of omega-3/omega-6 fatty acids in preschool children at risk of ADHD: a randomized placebo-controlled trial // J. Atten. Disord. 2021. Vol. 25, N 8. P. 1096-1106. DOI: https://doi.org/10.1177/1087054719883023

54. Oriá R.B., Empadinhas N., Malva J.O. Editorial: interplay between nutrition, the intestinal microbiota and the immune system // Front. Immunol. 2020. Vol. 11. P. 1758. DOI: https://doi.org/10.3389/fimmu.2020.01758

55. Gutiérrez S., Svahn S.L., Johansson M.E. Effects of omega-3 fatty acids on immune cells // Int. J. Mol. Sci. 2019. Vol. 20, N 20. P. 5028. DOI: https://doi.org/10.3390/ijms20205028

56. De Cosmi V., Mazzocchi A., Turolo S., Syren M.L., Milani G.P., Agostoni C. Long-chain polyunsaturated fatty acids supplementation and respiratory infections // Ann. Nutr. Metab. 2022. Vol. 10. P. 1-8. DOI: https://doi.org/10.1159/000522093

57. Miles E.A., Childs C.E., Calder P.C. Long-chain polyunsaturated fatty acids (LCPUFAs) and the developing immune system: a narrative review // Nutrients. 2021. Vol. 13, N 1. P. 247. DOI: https://doi.org/10.3390/nu13010247

58. Pecora F., Persico F., Argentiero A., Neglia C., Esposito S. The role of micronutrients in support of the immune response against viral infections // Nutrients. 2020. Vol. 12, N 10. P. 3198. DOI: https://doi.org/10.3390/nu12103198

59. Sveiven S.N., Anesko K., Morgan J., Nair M.G., Nordgren T.M. Lipid-sensing receptor FFAR4 modulates pulmonary epithelial homeostasis following immunogenic exposures independently of the FFAR4 ligand docosahexaenoic acid (DHA) // Int. J. Mol. Sci. 2023. Vol. 24, N 8. P. 7072. DOI: https://doi.org/10.3390/ijms24087072

60. Price P.T., Nelson C.M., Clarke S.D. Omega-3 polyunsaturated fatty acid regulation of gene expression // Curr. Opin. Lipidol. 2000. Vol. 11, N 1. P. 3-7. DOI: https://doi.org/10.1097/00041433-200002000-00002

61. Nordgren T.M., Heires A.J., Bailey K.L., Katafiasz D.M., Toews M.L., Wichman C.S. et al. Docosahexaenoic acid enhances amphiregulin-mediated bronchial epithelial cell repair processes following organic dust exposure // Am. J. Physiol. Lung Cell. Mol. Physiol. 2018. Vol. 314, N 3. P. L421-L431. DOI: https://doi.org/10.1152/ajplung.00273.2017

62. Birch E.E., Khoury J.C., Berseth C.L., Castañeda Y.S., Couch J.M., Bean J. et al. The impact of early nutrition on incidence of allergic manifestations and common respiratory illnesses in children // J. Pediatr. 2010. Vol. 156, N 6. P. 902-906.e1. DOI: https://doi.org/10.1016/j.jpeds.2010.01.002

63. Chatchatee P., Lee W.S., Carrilho E., Kosuwon P., Simakachorn N., Yavuz Y. et al. Effects of growing-up milk supplemented with prebiotics and LCPUFAs on infections in young children // J. Pediatr. Gastroenterol. Nutr. 2014. Vol. 58, N 4. P. 428-437. DOI: https://doi.org/10.1097/MPG.0000000000000252

64. Venuta A., Spanò C., Laudizi L., Bettelli F., Beverelli A., Turchetto E. Essential fatty acids: the effects of dietary supplementation among children with recurrent respiratory infections // J. Int. Med. Res. 1996. Vol. 24, N 4. P. 325-330. DOI: https://doi.org/10.1177/030006059602400402

65. Malan L., Baumgartner J., Calder P.C., Zimmermann M.B., Smuts C.M. n-3 Long-chain PUFAs reduce respiratory morbidity caused by iron supplementation in iron-deficient South African schoolchildren: a randomized, double-blind, placebo-controlled intervention // Am. J. Clin. Nutr. 2015. Vol. 101, N 3. P. 668-679. DOI: https://doi.org/10.3945/ajcn.113.081208

66. Thomas T., Eilander A., Muthayya S., McKay S., Thankachan P., Theis W. et al. The effect of a 1-year multiple micronutrient or n-3 fatty acid fortified food intervention on morbidity in Indian school children // Eur. J. Clin. Nutr. 2012. Vol. 66, N 4. P. 452-458. DOI: https://doi.org/10.1038/ejcn.2011.178

67. Thienprasert A., Samuhaseneetoo S., Popplestone K., West A.L., Miles E.A., Calder P.C. Fish oil n-3 polyunsaturated fatty acids selectively affect plasma cytokines and decrease illness in Thai schoolchildren: a randomized, double-blind, placebo-controlled intervention trial // J. Pediatr. 2009. Vol. 154, N 3. P. 391-395. DOI: https://doi.org/10.1016/j.jpeds.2008.09.014

68. Imhoff-Kunsch B., Stein A.D., Martorell R., Parra-Cabrera S., Romieu I., Ramakrishnan U. Prenatal docosahexaenoic acid supplementation and infant morbidity: randomized controlled trial // Pediatrics. 2011. Vol. 128, N 3. P. 505-512. DOI: https://doi.org/10.1542/peds.2010-1386

69. Bisgaard H., Stokholm J., Chawes B.L., Vissing N.H., Bjarnadóttir E., Schoos A.M. et al. Fish oil-derived fatty acids in pregnancy and wheeze and asthma in offspring // N. Engl. J. Med. 2016. Vol. 375, N 26. P. 2530-2539. DOI: https://doi.org/10.1056/NEJMoa1503734

70. Brustad N., Yang L., Chawes B.L., Stokholm J., Gürdeniz G., Bonnelykke K. et al. Fish oil and vitamin D supplementations in pregnancy protect against childhood croup // J. Allergy Clin. Immunol. Pract. 2023. Vol. 11, N 1. P. 315-321. DOI: https://doi.org/10.1016/j.jaip.2022.09.027

71. Costantini L., Molinari R., Farinon B., Merendino N. Impact of omega-3 fatty acids on the gut microbiota // Int. J. Mol. Sci. 2017. Vol. 18, N 12. P. 2645. DOI: https://doi.org/10.3390/ijms18122645

72. Громова О.А., Торшин И.Ю. Дефицит докозагексаеновой и эйкозапентаеновой кислот в рационе беременных: связь с врожденными нарушениями зрения у детей // Вопросы гинекологии, акушерства и перинатологии. 2022. Т. 21, № 5. С. 96-104. DOI: https://doi.org/10.20953/1726-1678-2022-5-96-104

73. Шелудченко В.М. Влияние докозагексаеновой кислоты на остроту зрения, поле зрения и электрический биопотенциал сетчатки глаза при пигментном ретините // Вестник офтальмологии. 2020. T. 136, № 4. C. 296‑299. DOI: https://doi.org/10.17116/oftalma2020136042296

74. Gillespie T.C., Kim E.S., Grogan T., Tsui I., Chu A., Calkins K.L. Decreased levels of erythrocyte membrane arachidonic and docosahexaenoic acids are associated with retinopathy of prematurity // Invest. Ophthalmol. Vis. Sci. 2022. Vol. 63, N 12. P. 23. DOI: https://doi.org/10.1167/iovs.63.12.23

75. Malamas A., Chranioti A., Tsakalidis C., Dimitrakos S.A., Mataftsi A. The omega-3 and retinopathy of prematurity relationship // Int. J. Ophthalmol. 2017. Vol. 10, N 2. P. 300-305. DOI: https://doi.org/10.18240/ijo.2017.02.19

76. Fu Z. Yan W., Chen C.T., Nilsson A.K., Bull E., Allen W. et al. Omega-3/omega-6 long-chain fatty acid imbalance in phase I retinopathy of prematurity // Nutrients. 2022. Vol. 14, N 7. P. 1333. DOI: https://doi.org/10.3390/nu14071333

77. Hellström A., Nilsson A.K., Wackernagel D., Pivodic A., Vanpee M., Sjöbom U. et al. Effect of enteral lipid supplement on severe retinopathy of prematurity: a randomized clinical trial // JAMA Pediatr. 2021. Vol. 175, N 4. P. 359-367. DOI: https://doi.org/10.1001/jamapediatrics.2020.5653

78. Smithers L.G., Gibson R.A., McPhee A., Makrides M. Higher dose of docosahexaenoic acid in the neonatal period improves visual acuity of preterm infants: results of a randomized controlled trial // Am. J. Clin. Nutr. 2008. Vol. 88, N 4. P. 1049-1056. DOI: https://doi.org/10.1093/ajcn/88.4.1049

79. Molloy C.S., Stokes S., Makrides M., Collins C.T., Anderson P.J., Doyle L.W. Long-term effect of high-dose supplementation with DHA on visual function at school age in children born at <33 wk gestational age: results from a follow-up of a randomized controlled trial // Am. J. Clin. Nutr. 2016. Vol. 103, N 1. P. 268-275. DOI: https://doi.org/10.3945/ajcn.115.114710

80. Lundgren P., Jacobson L., Gränse L., Hard A.L., Sävman K., Hansen-Pupp I. et al. Visual outcome at 2.5 years of age in ω-3 and ω-6 long-chain polyunsaturated fatty acid supplemented preterm infants: a follow-up of a randomized controlled trial // Lancet Reg. Health Eur. 2023. Vol. 32. Article ID 100696. DOI: https://doi.org/10.1016/j.lanepe.2023.100696

81. Thakur T., Mann S.K., Malhi N.K., Marwaha R. The role of omega-3 fatty acids in the treatment of depression in children and adolescents: a literature review // Cureus. 2023. Vol. 15, N 9. Article ID e44584. DOI: https://doi.org/10.7759/cureus.44584

82. Podpeskar A., Crazzolara R., Kropshofer G., Hetzer B., Meister B., Müller T. et al. Omega-3 fatty acids and their role in pediatric cancer // Nutrients. 2021. Vol. 13, N 6. P. 1800. DOI: https://doi.org/10.3390/nu13061800

83. Chang J.P., Tseng P.T., Zeng B.S., Chang C.H., Su H., Chou P.H. et al. Safety of supplementation of omega-3 polyunsaturated fatty acids: a systematic review and meta-analysis of randomized controlled trials // Adv. Nutr. 2023. Vol. 14, N 6. P. 1326-1336. DOI: https://doi.org/10.1016/j.advnut.2023.08.003

84. Boyraz M., Pirgon Ö., Dündar B., Çekmez F., Hatipoğlu N. Long-term treatment with n-3 polyunsaturated fatty acids as a monotherapy in children with nonalcoholic fatty liver disease // J. Clin. Res. Pediatr. Endocrinol. 2015. Vol. 7, N 2. P. 121-127. DOI: https://doi.org/10.4274/jcrpe.1749

85. Sandel P., Ma L., Wang H., Pasman E.A. You are what you eat: a review on dietary interventions for treating pediatric nonalcoholic fatty liver disease // Nutrients. 2023. Vol. 15, N 15. P. 3350. DOI: https://doi.org/10.3390/nu15153350

86. Sasanfar B., Toorang F., Salehi-Abarghouei A. Effects of n-3 polyunsaturated fatty acid supplementation on appetite: a systematic review and meta-analysis of controlled clinical trials // Syst. Rev. 2024. Vol. 13, N 1. P. 44. DOI: https://doi.org/10.1186/s13643-023-02430-y

Материалы данного сайта распространяются на условиях лицензии Creative Commons Attribution 4.0 International License («Атрибуция - Всемирная»)