Внешние факторы, способствующие развитию конституционально-экзогенного ожирения у детей

• Джумагазиев Анвар Абдрашитович
• Шилина Наталия Михайловна
• Безрукова Дина Анваровна
• Отто Наталья Юрьевна
• Сосиновская Екатерина Валерьевна
• Филипчук Анатолий Владиславович

Резюме

Ожирение - многофакторное заболевание, связанное с избыточным отложением жировой ткани, сопровождающееся нарушением обменных процессов в организме и изменениями функции органов и систем. Особую тревогу вызывает детское ожирение, которое во многих случаях сохраняется и во взрослом возрасте. Наиболее часто встречается простое (конституционально-экзогенное, полигенное, идиопатическое) ожирение, связанное с избыточным поступлением калорий в условиях гиподинамии и наследственной предрасположенности.

Цель работы - анализ данных литературы о влиянии внешних факторов на развитие конституционально-экзогенного ожирения у детей.

Материал и методы. Проанализировано 84 источника литературы, поиск по ключевым словам (дети, ожирение, факторы риска) проводили по базам данных PubMed, Scopus, Elsevier, eLibrary и Google Scholar. Предпочтение отдавали источникам, составленным с позиций доказательной медицины по высокому уровню достоверности и доказательности (метаанализы когортных исследований).

Результаты. Внешними факторами риска развития ожирения являются 3 группы факторов: факторы семьи и домашнего окружения (отношение родителей к грудному вскармливанию, отзывчивое, с положительными эмоциями кормление при чутком реагировании на сигналы ребенка о голоде и насыщении, воспитание у детей навыков и культуры оптимального, сбалансированного питания, семейные традиции, связанные с потреблением сладких, соленых продуктов и соков, размерами порций, быстрым или медленным стилем питания, продолжительностью времени, проводимого перед экраном, и сна, малоподвижный образ жизни, воздействие пассивного курения, психосоциального стресса, включая депрессию, неблагоприятного опыта детства, использование лекарственных средств, прием которых связан с увеличением массы тела, неблагоприятно сформированная микробиота кишечника), факторы близкого окружения (точки быстрого питания, неблагоприятная школьная среда, отсутствие условий для безопасных занятий физической активностью) и социально-политические факторы (культурные различия, неравенство отдельных социальных групп в отношении доступа к качественным медицинским услугам, образованию, безопасным пищевым продуктам и воде, которые могут приводить к различиям в состоянии здоровья, начиная от планирования и исходов беременности матери до подросткового возраста детей, маркетинг высококалорийных пищевых продуктов с высоким содержанием насыщенных жиров, простых углеводов и поваренной соли и сахаросодержащих напитков, ориентированный на детей).

Заключение. Ожирение является заболеванием, характерным для современного общества, на возникновение и развитие которого могут оказывать влияние все перечисленные внешние факторы риска. Большинство из этих факторов управляемые, в связи с чем знание и понимание их роли необходимо для выработки адекватных методов профилактики ожирения и использования их в клинической практике.

Ключевые слова: конституционально-экзогенное ожирение; дети; внешние факторы риска; прогноз

Ожирение - многофакторное заболевание, связанное с избыточным отложением жировой ткани, сопровождающееся нарушением обменных процессов в организме и изменениями функционирования органов и систем. Согласно одному из последних актуальных определений, ожирение - это хроническое, прогрессирующее, рецидивирующее и поддающееся лечению многофакторное нейроповеденческое заболевание, при котором увеличение жировых отложений в организме способствует дисфункции жировой ткани, что приводит к неблагоприятным метаболическим, физиологическим и психосоциальным последствиям для здоровья [1]. На лечение ожирения и ассоциированной с ним патологии приходится около 70% общих затрат на здравоохранение [2].

Особую тревогу вызывает детское ожирение. Сформировавшись в детском возрасте, оно ухудшает качество жизни ребенка, носит долгосрочный характер, со значительной долей вероятности пролонгируется во взрослую жизнь, характеризуясь более тяжелым течением, наличием коморбидных состояний и худшим прогнозом [3-6]. У детей с ожирением показатели качества жизни по сравнению со здоровыми детьми ниже на 19-22% [7]. Сопутствующие заболевания, возникшие на фоне ожирения у детей, сохраняются и прогрессируют во взрослом состоянии [8]. Распространенность детского ожирения растет [2, 9, 10]. Так, по прогнозам, приведенным в World Obesity Federation Obesity Atlas, количество детей с ожирением в мире возрастет с 8-10% в 2020 г. до 18-20% к 2035 г.

Наиболее часто встречается простое (конституционально-экзогенное, полигенное, идиопатическое) ожирение, которое связано с избыточным поступлением калорий в условиях гиподинамии и наследственной предрасположенности [3]. Реализация ожирения обычно происходит при условии суммарного накопления генетических и негенетических (средовых) влияний, благоприятных для манифестации процесса. Общая и специфическая системы адаптации до определенного момента сдерживают эту манифестацию, но постоянное воздействие среды на генотип способно вызвать срыв адаптации и полное развертывание симптомокомплекса ожирения [11].

Воздействуя на риски конституционально-экзогенного ожирения, которые во многом связаны с образом жизни, являются внешними факторами и могут корректироваться, управляться именно в детском возрасте, возможно предотвращение возникновения и прогрессирования заболевания.

Цель работы - анализ данных литературы о влиянии внешних факторов на развитие конституционально-экзогенного ожирения у детей.

Материал и методы

Проведен систематический обзор литературы за последние 15 лет (2010-2024 гг.), с использованием баз данных eLibrary и PubMed, выделяя источники с соблюдением следующих условий поиска: дети, ожирение, факторы риска. Проанализировано 84 источника литературы, предпочтение отдавалось источникам, составленным с позиций доказательной медицины по высокому уровню достоверности и доказательности (метаанализы когортных исследований).

По данным последних Клинических рекомендаций по обследованию и лечению детей и подростков с ожирением (Американская медицинская ассоциация), внешние факторы риска развития ожирения, можно разделить на 3 группы: факторы семьи и домашнего окружения, факторы близкого окружения (район и сообщества) и социально-политические факторы [1].

Факторы семьи и домашнего окружения

Воспитание навыков оптимального, сбалансированного питания. Вопросы поведения родителей по вскармливанию, а позже кормлению детей, воспитанию у них навыков оптимального, сбалансированного питания, культуры здорового питания имеют громадное значение для всей последующей жизни [12]. Внутриутробный период и первые 2 года жизни ребенка являются "критическим окном" для развития избыточной массы тела (МТ) или ожирения. Характер вскармливания (естественное или искусственное) после рождения может снизить риск реализации заложенных внутриутробно проблем, связанных с питанием, или, наоборот, увеличить их [13]. Отзывчивое, с положительными эмоциями кормление, при котором родители чутко реагируют на сигналы ребенка о голоде и насыщении, считается средством защиты от чрезмерного набора МТ. Было показано, что дети из таких семей употребляют больше здоровой пищи, более физически активны и чаще имеют нормальный индекс массы тела (ИМТ) по сравнению с детьми, выросшими в семьях без ограничений в поведении, со снисходительным или небрежным стилем воспитания [14, 15].

Кормление может выступать в роли отвлекающего и успокаивающего средства; использование сладостей в качестве награды, недостаточное понимание потребностей ребенка, а также интерпретация любых проявлений эмоций как чувства голода и игнорирование необходимости правильного формирования рациона ребенка - все это нарушает способность к распознанию сигналов голода и насыщения, создавая условия для вероятного появления ожирения [16].

В результате пища становится доминирующим источником удовольствия и комфорта. Авторитарный родитель может не реагировать на сигналы ребенка о потреблении энергии, что приводит к снижению способности ребенка самостоятельно регулировать потребление энергии и более высокой вероятности переедания, когда ему предоставляется возможность поесть [17]. Крупное перекрестное исследование показало, что среди детей дошкольного и школьного возраста авторитарное или недолжное воспитание связано с более высоким риском возникновения ожирения [18]. Более 40% подростков имеют нарушения пищевого поведения, которые могут приводить к перееданию и развитию либо прогрессированию ожирения [19].

При эмоциогенном типе пищевого поведения стимулом к приему пищи также является не голод, а эмоциональный дискомфорт, который человек пытается облегчить с помощью высококалорийной еды, в которой преобладают продукты, богатые углеводами и жирами. Причиной переедания могут быть как отрицательные, так и положительные эмоции. Среди детей с ожирением эмоциональное переедание встречается чаще, чем у детей с нормальной МТ [19].

Систематический обзор ассоциаций между организацией семейно-домашней обстановки и детским ожирением показал, что большая организованность домашней обстановки, включающей соблюдение установленных в семье правил и ограничений, была обратно пропорционально связана с ожирением [20].

Семейные традиции, связанные со сладкими продуктами и соками. Проведенный с позиций доказательной медицины обзор 20 проспективных когортных и рандомизированных контролируемых исследований с 2013 по 2015 г. показал в 95% исследований, что потребление подслащенных сахаром напитков и соков было положительно ассоциировано с ожирением у детей [21]. На основе этого обзора и других, демонстрирующих связь между сладкими напитками и ожирением, было опубликовано заявление о необходимости ограничения потребления количества добавленного сахара с сахаросодержащими напитками детьми и подростками [22].

Размеры порций. Всесторонний обзор размера порций показал, что дети, которые готовят или получают большие порции любимых высококалорийных продуктов, обычно потребляют большее количество еды, вместе с тем долгосрочные исследования влияния больших порций с течением времени на ряд переменных, включая МТ, отсутствуют [23].

Семейное питание, связанное с частым использованием фастфуда. Систематический обзор потребления ультрапереработанных пищевых продуктов (фастфуд) у детей и подростков выявил положительную связь с ожирением [24].

Обеды вне дома и семейные трапезы. Доказано, что прием пищи вне дома как детьми, так и взрослыми связан с более высоким потреблением энергии. В систематическом обзоре исследований, проведенных среди детей и взрослых, потребление пищи в заведениях быстрого питания было связано со значительно более высокой прибавкой МТ по сравнению с таковой при использовании заведений питания других типов. Еда навынос также ассоциировалась с высоким ИМТ [25]. Следовательно, прием пищи вне дома связан с более высоким риском увеличения МТ или ИМТ. Вместе с тем увеличение частоты приема пищи в семье связано с более низким риском детского ожирения [26].

Просмотр телевизора и других электронных средств (видеоигры, компьютер, смартфон, планшет). Время перед экраном стало повсеместной частью современного детства. Многие дети каждый день проводят часы перед экранами, смотря телевизор, используя смартфон, компьютер или играя в видеоигры. Всемирная организация здравоохранения (ВОЗ) рекомендовала полностью избегать использования экрана у детей в возрасте от 18 до 24 мес и ограничить время использования экрана до 1 ч в день у детей в возрасте 2-5 лет [27, 28]. Хотя не существует единого мнения относительно количества времени, проведенного перед экраном, которое считается вредным для детей старшего возраста, обычно предлагается ограничить это время 2 ч в день. Исследования показали достоверную связь между временем, проведенным перед экраном, и ожирением у детей [28]. Чрезмерное время перед экраном приводит к снижению физической активности и очень часто к употреблению большого количества пищи, причем обычно продуктов, не относящихся к здоровому питанию, и сладких напитков, которые могут способствовать увеличению МТ. Маркетинг таких продуктов и напитков через экранные средства массовой информации также может способствовать развитию ожирения. В метаанализе выборки большого размера (n=112 489) отмечено, что длительное время перед экраном связано с более высоким риском (в 1,27 раза) развития ожирения у подростков, при этом просмотр телевизора является наиболее значимым фактором [29]. Отмечается повышение риска избыточной МТ или ожирения на 42% при просмотре телевизора более 2 ч в день по сравнению с меньшим временем просмотра [30, 31].

Имеются данные, подтверждающие связь между просмотром видео- и телепередач и потреблением нездоровой пищи (фастфуд, чипсы, сахаросодержащие напитки) и высоким потреблением энергии [26]. Внешний вид или изображение продуктов и блюд во время телепросмотра может повлиять на диетическое поведение ребенка. Так, систематический обзор, изучающий выбор и потребление пищевых продуктов, показал, что реклама продуктов, включенных в развлекательные программы средств массовой информации, влияет на пищевое поведение детей [32, 33].

Хотя "экранное время" включает телевизор, компьютер, видео или видеоигры, мобильные телефоны и другие цифровые устройства, в большинстве опубликованных исследований изучалось влияние просмотра телепередач. Увеличение экранного времени может вытеснить физическую активность и нарушить сон [27]. С гендерных позиций мальчики, как правило, проводят больше времени за экранами мультимедийных устройств и других интернет-технологий, чем девочки [30].

Малоподвижный образ жизни (низкая физическая активность). Не менее значимый фактор набора избыточной МТ - низкая физическая активность во всех возрастных группах, особенно у подростков [34], которая связана с продолжительной работой за компьютером, низким вовлечением в уборку дома (квартиры), покупку и доставку продуктов, отсутствие занятий спортом, подвижными играми. Все более урбанизированный и цифровой мир предлагает меньше возможностей для физической активности через подвижные игры. Избыточная МТ или ожирение еще больше сокращают возможности детей участвовать в групповых физических упражнениях, подвижных играх. В то же время было показано, что связь между малоподвижным поведением и ожирением варьирует от незначительной до отрицательной. Исследование, изучающее влияние только малоподвижного поведения на МТ с использованием измерений акселерометром, не выявило никакой связи между малоподвижным поведением и ожирением. Выявить последствия только сидячего образа жизни в исследованиях может быть непросто, поскольку его часто путают с другими понятиями, такими как физическая активность, время, проведенное у экрана, или повышенное потребление высококалорийной пищи, бедной эссенциальными нутриентами [35]. По данным анкетирования школьников Свердловской области в возрасте 11-15 лет, респонденты с избыточной МТ были в меньшей степени физически активны в сравнении со сверстниками с нормальной МТ [34].

Рекомендации ВОЗ по физической активности включают минимальные 60 мин умеренной или интенсивной физической активности ежедневно [27]. Фактические данные, к сожалению, подтверждают, что среди детей и подростков малоподвижный образ жизни является нормой, а не исключением, а появляющиеся сведения после пандемии COVID-19 подтверждают, что число детей и подростков, соблюдающих рекомендации по физической активности, сокращается. Пандемия COVID- 19 привела к реализации политики, предусматривающей различные ограничения в повседневной жизни, включая социальное дистанцирование, закрытие государственных служб и школ, а также ограничения передвижения [36]. Необходимость социальной изоляции привела к возникновению новых случаев и возрастанию степени уже имеющегося ожирения, а также к развитию сопутствующих заболеваний. Среди механизмов, предложенных для объяснения этих ассоциаций, - снижение расхода энергии в связи с низкой физической активностью [37].

У детей и подростков малоподвижный образ жизни связан с повышенным риском развития ожирения, сердечно-сосудистым риском, ухудшением физической формы, поведенческими проблемами и снижением самооценки [36].

С возрастом количество часов, проведенных в школе, и время, затрачиваемое для выполнения домашних заданий и самостоятельной работы, также увеличивается, т.е. в подростковом возрасте увеличивается время вынужденного сидения. Длительные периоды бездействия особенно характерны для детей и подростков с ожирением. Здоровый день ребенка должен включать различные виды физической активности, сопровождая домашние задания различными движениями, ограничивая при этом статическую работу, когда это возможно. Такая стратегия, как "меньше сидеть и больше двигаться", может быть рекомендована детям с ожирением для замены сидячего образа жизни физической активностью любой интенсивности, которая принесет пользу здоровью [38, 39].

Продолжительность сна (нарушенные циркадные ритмы). Еще одним из важных факторов риска развития ожирения является снижение продолжительности сна, которое характерно для современных детей и особенно подростков. Уменьшение продолжительности сна за последние десятилетия в среднем на 1,5 ч сопровождается как развитием синдрома хронической усталости, сопровождающимся ухудшением работоспособности, снижением внимания, двигательной активности, так и нарушениями центральных механизмов регуляции энергообмена: уменьшением выработки лептина и возрастанием концентрации грелина, что приводит к более высокому риску ожирения [40]. Процесс метаболизма также регулируется циркадными ритмами, в виде "центральных часов", расположенных в супрахиазматическом ядре головного мозга, и "периферическими часами", расположенными в различных тканях и органах тела. Наиболее выраженным циркадным ритмом является цикл "сон-бодрствование". Здоровый ночной сон необходим для полноценного функционирования мозга, памяти, регуляции метаболических процессов, созревания и роста. Достаточный сон необходим для поддержания здорового физического, умственного и эмоционального функционирования.

Обследование состояния здоровья и питания в рамках программы NHANES показало, что существует связь между малым количеством часов ежесуточного ночного сна и более высокой распространенностью ожирения [41]. Метаанализ проспективных когортных исследований также продемонстрировал обратную зависимость "доза-эффект" между продолжительностью сна и риском избыточной МТ и ожирением у детей. Короткую продолжительность сна связывают с гормональными изменениями: повышением концентрации грелина и снижением уровня лептина, приводящих к появлению или нарастанию чувства голода [42]. Ограничение сна как фактора риска ожирения связывают и с повышенным потреблением калорий [43].

Воздействие пассивного курения. Согласно систематическому обзору, у детей, до 8 лет жизни подвергшихся воздействию табачного дыма из окружающей среды, более высокий ИМТ по сравнению с их сверстниками, не подвергавшимися воздействию [44].

Психосоциальный стресс матери имеет большое значение еще в антенатальном периоде, оказывая влияние на функции эндокринной системы плода (гипоталамо-гипофизарно-надпочечниковую систему и метаболизм глюкозы и инсулина), и в течение последующего постнатального периода. Метаанализ показал, что пренатальный психологический стресс матери был связан с более высоким риском детского и подросткового ожирения [45]. Психосоциальные и эмоциональные проблемы у самих детей, так же как и у взрослых, могут привести к увеличению МТ вследствие приемов пищи для подавления негативных эмоций при отсутствии чувства голода, сопровождаемому снижением физической активности, малоподвижным образом жизни и нарушениями ночного сна [45]. Показано, что испытываемый родителями стресс может влиять на их детей-подростков, обусловливая большие объемы потребления пищи, более частые перекусы, приводя в итоге к увеличению МТ [46].

Депрессия. Доказано, что одна из составляющих психосоциального стресса - депрессия - является фактором риска как при детском, так и при взрослом ожирении [47]. У детей с ожирением чаще наблюдаются тревожные и депрессивные симптомы по сравнению с их сверстниками с нормальной МТ.

Неблагоприятный опыт детства (НОД). Выявляется связь между НОД и развитием избыточной МТ и ожирения. Влияние НОД проявляется, когда ребенок испытывает воздействие сильных, частых и/или продолжительных неблагоприятных факторов, таких как постоянная безнадзорность, злоупотребление психоактивными веществами со стороны опекуна, экономические трудности семьи, отсутствие адекватной поддержки взрослых [48].

К факторам НОД относятся также физическое, эмоциональное или сексуальное насилие в анамнезе, подверженность домашнему насилию, распад семьи в результате развода родителей, экономическая незащищенность, психические заболевания, потеря родителя из-за смерти или тюремного заключения [49].

У детей, подвергшихся неблагоприятному воздействию, могут наблюдаться также изменения в иммунологических, метаболических и эпигенетических процессах, которые повышают риск ожирения [50].

Свойства аппетита, способствующие набору массы тела. Различия в аппетите у детей проявляются уже в младенчестве, начиная с грудного вскармливания. Было показано, что стиль питания младенца имеет важное значение. Быстрый стиль питания, характеризующийся увеличением количества глотков пищи в минуту, может быть поведенческим маркером развития детского ожирения [51]. Было высказано предположение, что быстрое употребление пищи приводит к большему потреблению энергии.

Использование лекарственных средств. Использование ряда лекарственных препаратов связано с увеличением МТ. К таким средствам относятся глюкокортикоиды, производные сульфонилмочевины, инсулин, тиазолидиндионы, нейролептики, трициклические антидепрессанты, противоэпилептические препараты [52]. Величина риска, связанного с лекарственно-индуцированным ожирением, до конца не известна. Поэтому существует настоятельная необходимость в дополнительных исследованиях и последующей разработке стратегии снижения риска развития ожирения при использовании этих препаратов в лечении различных заболеваний.

Роль кишечного микробиома. Фактором, влияющим на формирование микробиоты будущего ребенка, является микробная колонизация ребенка микрофлорой матери и окружающей среды, которая происходит в родах и постнатальном периоде. Внутриутробный и неонатальный периоды представляют собой критические этапы формирования микробиома ребенка, от которых во многом зависит состояние его здоровья в течение всей последующей жизни [53]. Большое влияние на формирование микробиоты новорожденного и ребенка грудного возраста оказывает характер вскармливания. При грудном вскармливании в фекалиях младенцев преобладают Bifidobacterium spp., в отличие от детей, находящихся на искусственном вскармливании [54].

Микробиота кишечника хорошо адаптируется к поглощению калорий, позволяя хозяину запасаться дополнительной энергией. В этой связи заслуживают внимания исследования кишечного микробиома по способности некоторых бактериальных штаммов вызывать неспецифическое воспаление, приводя к характерным для ожирения метаболическим изменениям [55]. Доказана роль в патогенезе ожирения нейротрансмиттерных нарушений в функционировании оси "кишечник - головной мозг". Учитывая роль микробиоты в развитии ожирения, пробиотики показали свою эффективность в снижении МТ [56].

Ожирение и чрезмерный набор МТ во время беременности оказывают негативное влияние на бактериальный состав грудного молока [57]. Установлено, что для микробиоты пациентов с ожирением характерны повышение числа бактерий типа Firmicutes при снижении содержания Bacteroidetes [58-60]. Изменение соотношения Bacteroidetes и Firmicutes у детей с ожирением по сравнению с детьми с нормальной МТ подтверждено в систематическом обзоре, который объединил данные разных исследований по кишечной микробиоте [61].

Модуляция микробиоты кишечника с использованием пре- и пробиотиков заявляется в качестве возможных стратегий профилактики и лечения ожирения [62-64].

Факторы близкого окружения (район и сообщества)

Школьная среда. Дети проводят немалую часть своего времени в школе. Образовательные учреждения играют важную роль, влияя на выбор детьми продуктов и в конечном счете на их МТ [65].

Манифестация ожирения чаще происходит в раннем школьном возрасте, причем у мальчиков достоверно раньше, чем у девочек. В большинстве случаев у детей были нарушения режима питания, гипокинезия [66]. Отмечена прямая связь между точками быстрого питания, а также круглосуточными магазинами, расположенными рядом со школами, и наличием ожирения у детей, причем эффект был сильнее у младших школьников. При этом выявлена более сильная связь между наличием точек быстрого питания и продуктовых магазинов, расположенных рядом со школами, и наличием ожирения [67].

Вместе с тем было показано, что пищевая среда по соседству имеет неоднозначную связь с ИМТ детей. Одни исследования показали, что расстояние от дома до супермаркета в 1,6 км или меньше связано с более низким ИМТ [68], другие исследования свидетельствуют: чем больше супермаркетов расположено рядом с домом ребенка, тем выше ИМТ ребенка, либо не показывают никакой связи [69]. Было высказано предположение, что низкая доступность свежих фруктов и овощей может быть фактором риска детского и подросткового ожирения, поскольку может привести к увеличению зависимости от нездоровой пищи и ее потребления. Однако данные об этой связи также противоречивы. Недавний систематический обзор показал, хотя существует отрицательная связь между доступом к свежим фруктам и овощам и нездоровым пищевым поведением, связь между доступом к свежим фруктам и овощам и избыточной МТ и ожирением была неубедительной [70].

Выявляется роль точек быстрого питания, где продают относительно недорогие и калорийные блюда быстрого приготовления как источника нездоровой пищи с высоким содержанием насыщенных жиров, простых углеводов, сахара и поваренной соли (фастфуд), способствующей увеличению МТ детей. Из-за легкой доступности, вкуса и маркетинговых стратегий продукты фастфуд, как правило, пользуются популярностью у детей и подростков. Метаанализ наряду с недавним систематическим обзором выявил сложную и многогранную связь между посещением заведений быстрого питания и поведением, связанным с МТ у детей и подростков. Было показано, что эта связь сильнее в популяциях с более низким социально-экономическим статусом [71].

Доступ к безопасной физической активности. Окружение ребенка может влиять на уровень его физической активности. Например, проживание в городской среде с отсутствием безопасных мест для прогулок и/или озеленения, где дети могли бы играть, может привести к снижению уровня физической активности. Было показано, что большее пребывание в озелененных местах связано с более высоким уровнем физической активности и более низким риском ожирения. Выявлено неблагоприятное влияние на детское ожирение плотной жилой застройки, связанной с обусловленным дорожным движением загрязнением воздуха, показателями пешеходной доступности, малым количеством зеленых насаждений [72].

Факторы риска ожирения, которые могут контролироваться властными структурами на государственном или местном уровне

В настоящее время постулируется тезис о том, что важным внешним фактором повышенного риска развития детского ожирения является неравенство в экономическом, гражданско-политическом, культурном или экологическом отношении, которое может приводить к различиям в состоянии здоровья, начиная с рождения и до подросткового возраста, и оказывать неизбежное влияние на детское ожирение [1]. Отмечается, что факторы риска ожирения встроены в социальную и экологическую структуру жизни детей, и подчеркивается необходимость экономических, гражданско-политических, культурных или экологических условий для обеспечения паритета и равноправия детей. Подчеркивается, что трудно внести или поддерживать изменения в здоровом поведении в среде, способствующей ожирению, которая благоприятствует нездоровому питанию и малоподвижному образу жизни [1].

Неблагоприятные экологические факторы. Воздействие опасных факторов окружающей среды во внутриутробный период, в младенчестве и в детском возрасте может оказывать влияние на здоровье и благополучие детей. Химические вещества, разрушающие эндокринную систему (Endocrine disrupting chemicals), могут проникать через плацентарный барьер и воздействовать на плод [73]. Имеются сведения, показывающие связь между пренатальным воздействием бисфенола А и полифторалкильных веществ и детским ожирением [74]. В раннем детстве воздействие химических веществ может происходить при вскармливании, вдыхании, проглатывании или проникновении через кожу. Дети подвергаются воздействию химических веществ, которые используются в бытовых изделиях, включая чистящие средства, пищевую упаковку, пестициды, ткани, обивку мебели. Сообщалось о вымывании химических веществ (например, бисфенолов, фталатов, парабенов и других химических веществ, разрушающих эндокринную систему) из бутылочек для кормления младенцев, одежды, защитных кремов при использовании подгузников. Воздействие эндокринных дизрапторов в раннем детстве может оказать влияние на программирование эндокринной системы и метаболизма и, как следствие, на ИМТ, сердечно-сосудистые и метаболические показатели в дальнейшей жизни [75].

Маркетинг пищевых продуктов с низкой пищевой ценностью. Маркетинг пищевых продуктов и напитков с низкой пищевой ценностью и высокой калорийностью, ориентированный на детей, как правило, негативно влияет на их диетический выбор и пищевое поведение. В настоящее время маркетинг для детей нацелен на привлекательные по вкусовым качествам, относительно недорогие продукты и напитки с высокой калорийностью, проводится через телевидение, веб-сайты, онлайн-игры, в супермаркетах и за пределами школ [76]. Было показано, что пищевые продукты и напитки, представленные в развлекательных программах средств массовой информации, влияют на пищевое поведение детей, а также увеличивают потребление таких продуктов [77]. Систематический обзор и метаанализ клинических исследований показали, что даже кратковременное воздействие рекламы нездоровых пищевых продуктов и напитков, ориентированной на детей, приводило к увеличению потребления такой пищи и изменению поведения во время и после воздействия [78]. В 2023 г. Европейское региональное бюро ВОЗ опубликовало второе издание модели региональных профилей нутриентов, где приведен перечень критериев в области питания для защиты детей от маркетинга нездоровых продуктов питания и нездоровых безалкогольных напитков [79].

Социально-экономический статус детей. Ожирению более подвержены дети и подростки с низким социально-экономическим статусом. Дети в таких условиях могут не иметь доступа к безопасным местам для занятий физической активностью. Низкий социально-экономический статус в раннем детстве оказывает долгосрочное влияние на развитие избыточной МТ и ожирения, связанных с последствиями стресса, бедностью в раннем детстве [70]. Семьи с детьми в таких условиях будут бороться с бедностью, отсутствием доступа к здоровой пище и социальной поддержки. Особое место занимают дети из семей иммигрантов. Показатели избыточной МТ и ожирения в детском возрасте среди иммигрировавших семей существенно различаются как в зависимости от этнической принадлежности, так и от продолжительности иммиграции. Так, в США, где катамнез семей иммигрантов проводится давно, выявлено, что у иммигрантов из стран с более низкой распространенностью ожирения эти показатели могут увеличиваться. Кроме того, в некоторых культурах могут предпочитаться большие размеры тела как показатель здоровья и достатка [80]. Этот культурный фактор может затруднить родителям понимание опасности избыточной МТ или ожирения их детей.

Недостаточная продовольственная безопасность. "Продовольственная безопасность - это элемент национальной безопасности государства, когда все люди в каждый момент времени имеют физический и экономический доступ к достаточной в количественном отношении безопасной пище, необходимой для ведения активной и здоровой жизни". В Римской декларации по всемирной продовольственной безопасности 1996 г. говорится об "-обязанности любого государства обеспечивать право каждого человека на доступ к безопасным для здоровья и полноценным пищевым продуктам в соответствии с правом на адекватное питание". Установлено, что корреляция между отсутствием продовольственной безопасности и наличием ожирения выше у подростков, которые, возможно, в большей степени сталкивались с недостаточной продовольственной безопасностью на протяжении своей жизни [81]. Продовольственная безопасность зависит и от уклада семьи. В семьях с низкой продовольственной безопасностью установлена связь между повышенным потреблением сахара из сладких напитков и реже происходящими совместными завтраками и ужинами [82]. В периоды снижения продовольственной безопасности, как это происходило во время пандемии COVID- 19, изменения отношения к питанию в семье, выражающиеся как в стремлении ограничить потребление пищи с последующим перееданием при свободном доступе к еде, так и принуждение к приему пищи с целью предоставить достаточное питание ребенку при недостатке продуктов в семье, могут служить дополнительным фактором риска развития ожирения у детей и подростков [83].

Лечение ожирения обходится дорого как пациентам, так и системе здравоохранения. Так, в 2019 г. ежегодные медицинские расходы, связанные с ожирением у детей в США, составили 1,3 млрд долларов. Медицинские расходы на детей с ожирением были на 116 долларов выше на человека в год, чем на детей с нормальной массой тела [84].

Заключение

Ожирение является заболеванием, характерным для современного общества, и все возможные внешние факторы риска ожирения: факторы семьи и домашнего окружения, факторы близкого окружения (район и сообщества) и социальные факторы - влияют на возникновение и развитие этой глобальной проблемы.

Оптимальное полноценное питание на антенатальном этапе и после рождения может снизить риск реализации заложенных внутриутробно проблем. Низкая физическая активность во всех возрастных группах детей является не менее значимым фактором развития ожирения, поскольку все более урбанизированный и цифровой мир предлагает мало возможностей для физической активности через подвижные игры и другие виды деятельности. Другим значимым фактором, способствующим возникновению ожирения, является сокращение времени, отводимого на сон, у нынешнего поколения. Пристальное внимание исследователей привлекает способность определенных бактериальных штаммов микробиоты кишечника вызывать неспецифическое воспаление, приводя к характерным для ожирения метаболическим изменениям.

Одним из ключевых факторов, влияющих на поступление пищевых веществ, является пищевое поведение. Его нарушения могут способствовать развитию и прогрессированию ожирения у детей. Кроме того, факторы риска ожирения на государственном уровне связаны с контролем за экологическими загрязнителями в пищевых продуктах, которые могут оказывать влияние на его возникновение. Значительное вклад на этом уровне может вносить также контроль с регулированием вплоть до запрета маркетинга несбалансированных пищевых продуктов и напитков в средствах массовой информации, адресное повышение уровня социально-экономического положения детей в многодетных и социально неблагополучных семьях для обеспечения доступа к здоровым и полноценным пищевым продуктам.

Ключевое значение как фактора протектора или риска детского ожирения отводится семье, ее укладу, традициям, представлениям, влияющим на выбор продуктов и блюд, включая количественные и качественные характеристики, культуру питания. Именно семья, начиная с первых месяцев жизни ребенка, дает основу для здорового или нездорового питания, где происходит формирование вкусовых и пищевых привычек. Весьма символично, что для популяризации государственной политики в сфере защиты семьи, сохранения традиционных семейных ценностей 2024 год в России был объявлен Годом семьи.

Знание и понимание роли внешних факторов риска, а большинство из известных на сегодняшний день являются управляемыми, в развитии конституционально-экзогенного ожирения необходимо для выработки эффективных методов прогноза и профилактики ожирения.

Литература

1. Hampl S.E., Hassink S.G., Skinner A.C., Armstrong S.C., Barlow S.E., Bolling C.F. et al. Executive summary: clinical practice guideline for the evaluation and treatment of children and adolescents with obesity // Pediatrics. 2023. Vol. 151, N 2. Article ID e2022060641 DOI: https://doi.org/10.1542/peds.2022-060641
2. Трошина Е.А., Ершова Е.В. Фармакотерапия ожирения: что нового? // Проблемы эндокринологии. 2018. Т. 64, № 4. С. 270-276. DOI: https://doi.org/10.14341/probl9315
3. Петеркова В.А., Безлепкина О.Б., Болотова Н.В., Богова Е.А., Васюкова О.В., Гирш Я.В. и др. Клинические рекомендации "Ожирение у детей" // Проблемы эндокринологии. 2021. T. 67, № 5. C. 67-83. DOI: https://doi.org/10.14341/probl12802
4. Ward Z.J., Long M.W., Resch S.C., Giles C.M., Cradock A.L., Gortmaker S.L. Simulation of growth trajectories of childhood obesity into adulthood // N. Engl. J. Med. 2017. Vol. 377, N 22. P. 2145-2153. DOI: https://doi.org/10.1056/NEJMoa1703860
5. Петеркова В.А., Васюкова О.В. К вопросу о новой классификации ожирения у детей и подростков // Проблемы эндокринологии 2015. T. 61, № 2. C. 39-44. DOI: https://doi.org/10.14341/probl201561239-44
6. Васюкова О.В., Окороков П.Л., Малиевский О.А., Неймарк А.Е., Зорин Е.А., Яшков Ю.И. и др. Клинические рекомендации "Ожирение у детей" // Ожирение и метаболизм. 2024. Т. 21, № 4. С. 439-453. DOI: https://doi.org/10.14341/omet13194
7. Лир Д.Н., Перевалов А.Я., Мишукова Т.А. Качество жизни детей дошкольного возраста с ожирением // Вопросы питания. 2021. Т. 90, № 5. С. 59-66. DOI: https://doi.org/10.33029/0042-8833-2021-90-5-59-66
8. Дахкильгова Х.Т. Детское ожирение: современное состояние проблемы // Вопросы детской диетологии. 2019. Т. 17, № 5. С. 47-53. DOI: https://doi.org/10.20953/1727-5784-2019-5-47-53
9. Козлов А.И., Вершубская Г.Г. Избыточная масса и ожирение у сельских школьников российской Арктики и Севера в 1994-2019 гг. // Экология человека. 2022. Т. 29, № 5. С. 357-366. DOI: https://doi.org/10.17816/humeco105293
10. Грицинская В.Л., Новикова В.П., Хавкин А.И. К вопросу об эпидемиологии ожирения у детей и подростков (систематический обзор и мета-анализ научных публикаций за 15-летний период) // Вопросы практической педиатрии. 2022. Т. 17, № 2. С. 126-135. DOI: https://doi.org/10.20953/1817-7646-2022-2-126-135
11. Туркина Т.И., Щербо С.Н., Талицкий В.В. Некоторые вопросы генетики ожирения и метаболизма у детей и подростков // Медицинский алфавит. 2017. Т. 1, № 6. С. 5-8.
12. Пырьева Е.А., Сафронова А.И., Гмошинская М.В. Новые продукты в питании детей раннего возраста и их роль в формировании пищевого поведения // Российский вестник перинатологии и педиатрии. 2019. Т. 64, № 1. С. 130-135. DOI: https://doi.org/10.21508/1027-4065-2019-64-1-130-135
13. Программа оптимизации питания детей в возрасте от 1 года до 3 лет в Российской Федерации : методические рекомендации. Москва : ФГАУ "НМИЦ здоровья детей" Минздрава России, 2019. 36 с. ISBN: 978-5-6043946-0-1.
14. Sokol R.L, Qin B., Poti J.M. Parenting styles and body mass index: a systematic review of prospective studies among children // Obes. Rev. 2017. Vol. 18, N 3. P. 281-292. DOI: https://doi.org/10.1111/obr.12497
15. Павловская Е.В., Стародубова А.В. Сравнительный анализ отечественных и зарубежных рекомендаций по диагностике и лечению ожирения у детей и подростков // Медицинский оппонент. 2023. Т. 23, № 3. С. 6-14.
16. Rankin J., Matthews L., Cobley S., Han A., Sanders R., Wilthshire H., Baker J. Psychological consequences of childhood obesity: psychiatric comorbidity and prevention // Adolesc. Health Med. Ther. 2016. Vol. 7. P. 125-146. DOI: https://doi.org/10.2147/AHMT.S101631
17. Patrick H., Hennessy E., McSpadden K., Oh A. Parenting styles and practices in children’s obesogenic behaviors: scientific gaps and future research directions // Child. Obes. 2013. Vol. 9, N 5. P. 73-86. DOI: https://doi.org/10.1089/chi.2013.0039
18. Kakinami L., Barnett T.A., Séguin L., Paradis G. Parenting style and obesity risk in children // Prev. Med. 2015. Vol. 75, N 2. P. 18-22. DOI: https://doi.org/10.1016/j.ypmed.2015.03.005
19. Гирш Я.В., Юдицкая Т.А. Роль и место нарушений пищевого поведения в развитии детского ожирения // Вестник СурГУ. Медицина 2013. Т. 3, № 17. С. 14-21.
20. Bates C.R., Buscemi J., Nicholson L.M., Cory M., Jagpal A., Bohnert A.M. Links between the organization of the family home environment and child obesity: a systematic review // Obes. Rev. 2018. Vol. 19, N 5. P. 716-727. DOI: https://doi.org/10.1111/obr.12662
21. Luger M., Lafontan M., Bes-Rastrollo M., Winzer E., Yumuk V., Farpour-Lambert N. Sugar-sweetened beverages and weight gain in children and adults: a systematic review from 2013 to 2015 and a comparison with previous studies // Obes. Facts. 2017. Vol. 10, N 6. P. 674-693. DOI: https://doi.org/10.1159/000484566
22. Muth N.D., Dietz W.H., Magge S.N., Johnson R.K.; American Academy of Pediatrics; Section on Obesity; Committee on Nutrition; American Heart Association. Public policies to reduce sugary drink consumption in children and adolescents // Pediatrics. 2019. Vol. 143, N 4. Article ID e20190282. DOI: https://doi.org/10.1542/peds.2019-0282
23. Birch L.L., Savage J.S., Fisher J.O. Right sizing prevention. Food portion size effects on children’s eating and weight // Appetite. 2015. Vol. 88, N 2. P. 11-16. DOI: https://doi.org/10.1016/j.appet.2014.11.021
24. Costa C.S., Del-Ponte B., Assunção M.C.F, Santos I.S. Consumption of ultra-processed foods and body fat during childhood and adolescence: a systematic review // Public Health Nutr. 2018. Vol. 21, N 1. P. 148-159. DOI: https://doi.org/10.1017/S1368980017001331
25. Nago E.S., Lachat C.K., Dossa R.A., Kolsteren P.W. Association of out-of-home eating with anthropometric changes: a systematic review of prospective studies // Crit. Rev. Food Sci. Nutr. 2014. Vol. 54, N 9. P. 1103-1116. DOI: https://doi.org/10.1080/10408398.2011.627095
26. Dallacker M., Hertwig R., Mata J. The frequency of family meals and nutritional health in children: a meta-analysis // Obes. Rev. 2018. Vol. 19, N 5. P. 638-653. DOI: https://doi.org/10.1111/obr.12659
27. Guidelines on Physical Activity, Sedentary Behaviour and Sleep for Children under 5 Years of Age. WHO Guidelines Approved by the Guidelines Review Committee. Geneva, 2019. ISBN: 9789241550536.
28. Ramírez-Coronel A.A., Abdu W.J., Alshahrani S.H., Treve M., Jalil A.T., Alkhayyat A.S. et al. Childhood obesity risk increases with increased screen time: a systematic review and dose-response meta-analysis // J. Health Popul. Nutr. 2023. Vol. 42, N 1. P. 5. DO: https://doi.org/10.1186/s41043-022-00344-4
29. Haghjoo P., Siri G., Soleimani E., Farhangi M.A., Alesaeidi S. Screen time increases overweight and obesity risk among adolescents: a systematic review and dose-response meta-analysis // BMC Prim. Care. 2022. Vol. 23, N 1. P. 161. DOI: https://doi.org/10.1186/s12875-022-01761-4
30. Stiglic N., Viner R.M. Effects of screentime on the health and well-being of children and adolescents: a systematic review of reviews // BMJ Open. 2019. Vol. 9, N 1. Article ID e023191. DOI: https://doi.org/10.1136/bmjopen-2018-023191
31. Poorolajal J., Sahraei F., Mohamdadi Y., Doosti-Irani A., Moradi L. Behavioral factors influencing childhood obesity: a systematic review and meta-analysis // Obes. Res. Clin. Pract. 2020. Vol. 14, N 2. P. 109-118. DOI: https://doi.org/10.1016/j.orcp.2020.03.002
32. Jia P., Dai S., Rohli K.E., Ma Y., Yu C., Pan X. et al. Natural environment and childhood obesity: a systematic review // Obes. Rev. 2021. Vol. 22, N 1. Article ID e13097. DOI: https://doi.org/10.1111/obr.13097
33. Coombs N.A., Stamatakis E. Associations between objectively assessed and questionnaire-based sedentary behaviour with BMI-defined obesity among general population children and adolescents living in England // BMJ Open. 2015. Vol. 5, N 6. Article ID e007172. DOI: https://doi.org/10.1136/bmjopen-2014-007172
34. Намазова-Баранова Л.С., Ковтун О.П., Ануфриева Е.В., Набойченко Е.С. Значение поведенческих детерминант в формировании избыточной массы тела и ожирения у подростков // Профилактическая медицина 2019. Т. 22, № 4. С. 2043-2048. DOI: https://doi.org/10.17116/profmed2019220424318
35. Tripathi M., Mishra S.K. Screen time and adiposity among children and adolescents: a systematic review // J. Public Health. 2019. Vol. 28, N 4. P. 227-244. DOI: https://doi.org/10.1007/s10389-019-01043-x
36. Helgadóttir B., Fröberg A., Kjellenberg K., Ekblom Ö., Nyberg G. COVID-19 induced changes in physical activity patterns, screen time and sleep among Swedish adolescents - a cohort study // BMC Public Health. 2023. Vol. 23, N 1. P. 380. DOI: https://doi.org/10.1186/s12889-023-15282-x
37. Calcaterra V., Verduci E., Vandoni M., Rossi V., Di Profio E., CarnevalePellino V. et al. Telehealth: a useful tool for the management of nutrition and exercise programs in pediatric obesity in the COVID-19 era // Nutrients. 2021. Vol. 13, N 11. P. 3689. DOI: https://doi.org/10.3390/nu13113689
38. Carson V., Hunter S., Kuzik N., Gray C.E., Poitras V.J., Chaput J.P. et al. Systematic review of sedentary behaviour and health indicators in school-aged children and youth: an update // Appl. Physiol. Nutr. Metab. 2016. Vol. 41, N 6. P. 240-265. DOI: https://doi.org/10.1139/apnm-2015-0630
39. Thivel D., Tremblay M.S., Katzmarzyk P.T., Fogelholm M., Hu G., Maher C. et al. Associations between meeting combinations of 24-hour movement recommendations and dietary patterns of children: a 12-country study // Prev. Med. 2019. Vol. 118, N 1. P. 159-165. DOI: https://doi.org/10.1016/j.ypmed.2018.10.025
40. Романцова Т.И. Эпидемия ожирения: очевидные и вероятные причины // Ожирение и метаболизм. 2011. T. 8, № 1. С. 5-19. DOI: https://doi.org/10.14341/2071-8713-5186
41. Ruan H., Xun P., Cai W., He K., Tang Q. Habitual sleep duration and risk of childhood obesity: systematic review and dose-response meta-analysis of prospective cohort studies // Sci. Rep. 2015. Vol. 5, N 3. Article ID 16160. DOI: https://doi.org/10.1038/srep16160
42. Magee L., Hale L. Longitudinal associations between sleep duration and subsequent weight gain: a systematic review // Sleep Med. Rev. 2012. Vol. 16, N 3. P. 231-241. DOI: https://doi.org/10.1016/j.smrv.2011.05.005
43. Larqué E., Labayen I., Flodmark C.E., Lissau I., Czernin S., Moreno L.A. et al. From conception to infancy - early risk factors for childhood obesity // Nat. Rev. Endocrinol. 2019. Vol. 15, N 8. P. 456-478. DOI: https://doi.org/10.1038/s41574-019-0219-1
44. Nadhiroh S.R., Djokosujono K., Utari D.M. The association between secondhand smoke exposure and growth outcomes of children: a systematic literature review // Tob. Induc. Dis. 2020. Vol. 18, N 2. P. 12. DOI: https://doi.org/10.18332/tid/117958
45. O’Connor S.G., Maher J.P., Belcher B.R., Leventhal A.M., Margolin G., Shonkoff E.T. et al. Associations of maternal stress with children’s weight-related behaviours: a systematic literature review // Obes. Rev. 2017. Vol. 18, N 5. P. 514-525. DOI: https://doi.org/10.1111/obr.12522
46. Koning M., Vink J.M., Renders C., Notten N., Eisinga R., Larsen J.K. Is the prospective link between parental stress and adolescent snack intake or weight outcome mediated by food parenting practices? // Nutrients. 2021. Vol. 13, N 8. P. 2485. DOI: https://doi.org/10.3390/nu13082485
47. Tate E.B., Wood W., Liao Y., Dunton G.F. Do stressed mothers have heavier children? A meta-analysis on the relationship between maternal stress and child body mass index // Obes. Rev. 2015. Vol. 16, N 5. P. 351-361. DOI: https://doi.org/10.1111/obr.12262
48. Solmi M., Köhler C.A., Stubbs B., Koyanagi A., Bortolato B., Monaco F. et al. Environmental risk factors and nonpharmacological and nonsurgical interventions for obesity: an umbrella review of meta-analyses of cohort studies and randomized controlled trials // Eur. J. Clin. Invest. 2018. Vol. 48, N 12. Article ID e12982. DOI: https://doi.org/10.1111/eci.12982
49. Gualdi-Russo E., Manzon V.S., Masotti S., Toselli S., Albertini A., Celenza F. et al. Weight status and perception of body image in children: the effect of maternal immigrant status // Nutr. J. 2012. Vol. 11, N 3. P. 85. DOI: https://doi.org/10.1186/1475-2891-11-85
50. Vourdoumpa A., Paltoglou G., Charmandari E. The genetic basis of childhood obesity: a systematic review // Nutrients. 2023. Vol. 15, N 6. P. 1416. DOI: https://doi.org/10.3390/nu15061416
51. Yengo L., Sidorenko J., Kemper K.E., Zheng Z., Wood A.R., Weedon M.N. et al. Meta-analysis of genome-wide association studies for height and body mass index in ∼700000 individuals of European ancestry // Hum. Mol. Genet. 2018. Vol. 27, N 20. P. 3641-3649. DOI: https://doi.org/10.1093/hmg/ddy271
52. Berkowitz R.I., Moore R.H., Faith M.S., Stallings V.A., Kral T.V., Stunkard A.J. Identification of an obese eating style in 4-year-old children born at high and low risk for obesity // Obesity (Silver Spring). 2010. Vol. 18, N 3. P. 505-512. DOI: https://doi.org/10.1038/oby.2009.299
53. Николаева И.В., Царегородцев А.Д., Шайхиева Г.С. Формирование кишечной микробиоты ребенка и факторы, влияющие на этот процесс // Российский вестник перинатологии и педиатрии. 2018. T. 63, № 3. С. 13-18. DOI: https://doi.org/10.21508/1027-4065-2018-63-3-13-18
54. Miller W.B. The eukaryotic microbiome: origins and implications for fetal and neonatal life // Front. Pediatr. 2016. Vol. 4, N 3. P. 96. DOI: https://doi.org/10.3389/fped.2016.00096
55. Волкова Н.И., Ганенко Л.А., Головин С.Н., Березняк Е.А. Роль микробиоты кишечника в развитии ожирения и его метаболического профиля (часть I) // Медицинский вестник Северного Кавказа. 2019. T. 14, № 1. С. 141-144. DOI: https://doi.org/10.14300/mnnc.2019.14071
56. Тимашева Я.Р., Балхиярова Ж.Р., Кочетова О.В. Современное состояние исследований в области ожирения: генетические аспекты, роль микробиома и предрасположенность к COVID-19 // Проблемы эндокринологии. 2021. Т. 67, № 4. С. 20-35. DOI: https://doi.org/10.14341/probl12775
57. Лифшиц К., Захарова И.Н., Дмитриева Ю.А. Влияние кишечного микробиома в норме и патологии на здоровье человека // Медицинский совет. 2017. № 1. С. 155-159. DOI: https://doi.org/10.21518/2079-701X-2017-1-155-159
58. Zhi C., Huang J., Wang J. Connection between gut microbiome and the development of obesity // Eur. J. Clin. Microbiol. Infect. Dis. 2019. Vol. 38, N 3. P. 1987-1998. DOI: https://doi.org/10.3390/ijms22179641
59. Collado M.C., Laitinen K., Salminen S., Isolauri E. Maternal weight and excessive weight gain during pregnancy modify the immunomodulatory potential of breast milk // Pediatr. Res. 2012. Vol. 2, N 1. P. 77-85. DOI: https://doi.org/10.1038/pr.2012.42
60. Мазурина С.А., Максимова О.В., Гервазиева В.Б. Особенности микробиоты кишечника детей с аллергическими заболеваниями и различной массой тела // Российский педиатрический журнал. 2017. Т. 20, № 4. С. 202-206. DOI: https://doi.org/10.18821/1560-9561-2017-20(4):202-206
61. Голивец Т.П., Дубоносова Д.Г., Ликризон С.В. Ожирение и ассоциированные с ним заболевания - проблемные вопросы патогенеза и современные стратегии диагностики и лечения // Актуальные проблемы медицины. 2023. Т. 46, № 2. С. 123-143. DOI: https://doi.org/10.52575/2687- 0940-2023-46-2-123-143
62. Indiani C.M.D.S.P., Rizzardi K.F., Castelo P.M., Ferraz L.F.C., Darrieux M., Parisotto T.M. Childhood obesity and firmicutes/bacteroidetes ratio in the gut microbiota: a systematic review // Child. Obes. 2018. Vol. 14, N 8. P. 501-509. DOI: https://doi.org/10.1089/chi.2018.0040
63. Волкова Н.И., Ганенко Л.А., Головин С.Н. Роль микробиоты кишечника в развитии ожирения и его метаболического профиля (часть II) // Медицинский вестник Северного Кавказа. 2019. Т. 14, № 2. С. 391-396. DOI: https://doi.org/10.14300/mnnc.2019.14071
64. Красноперова О.И., Смирнова Е.Н., Чистоусова Г.В., Батурин В.И., Торопова Е.А. Факторы, способствующие формированию ожирения у детей и подростков // Ожирение и метаболизм. 2013. Т. 10, № 1. С. 18-21. DOI: https://doi.org/10.14341/2071-8713-5066
65. Профилактика ожирения у детей / под ред. А.П. Фисенко, В.А. Петерковой, С.Г. Макаровой. Москва : Полиграфист и издатель, 2020. 140 с. ISBN: 978-5-6044834-6-6.
66. Matsuzaki M., Sánchez B.N., Acosta M.E., Botkin J., Sanchez-Vaznaugh E.V. Food environment near schools and body weight - a systematic review of associations by race/ethnicity, gender, grade, and socio-economic factors // Obes. Rev. 2020. Vol. 21, N 4. Article ID e12997. DOI: https://doi.org/10.1111/obr.12997
67. Fiechtner L., Kleinman K., Melly S.J., Sharifi M., Marshall R., Block J. et al. Effects of proximity to supermarkets on a randomized trial studying interventions for obesity // Am. J. Public Health. 2016. Vol. 106, N 3. P. 557-562. DOI: https://doi.org/10.2105/AJPH.2015.302986
68. Griffiths C., Frearson A., Taylor A., Radley D., Cooke C. A cross sectional study investigating the association between exposure to food outlets and childhood obesity in Leeds, UK // Int. J. Behav. Nutr. Phys. Act. 2014. Vol. 11, N 4. P. 138. DOI: https://doi.org/10.1186/s12966-014-0138-4
69. Zhou Q., Zhao L., Zhang L., Xiao Q., Wu T., Visscher T. Neighborhood supermarket access and childhood obesity: a systematic review // Obes. Rev. 2021. Vol. 22, N 1. Article ID e12937. DOI: https://doi.org/10.1111/obr.12937
70. Li M., Mustillo S., Anderson J. Childhood poverty dynamics and adulthood overweight/obesity: the black box of childhood // Soc. Sci. Res. 2018. Vol. 76, N 3. P. 92-104. DOI: https://doi.org/10.1016/j.ssresearch.2018.05.009
71. Islam M.Z., Johnston J., Sly P.D. Green space and early childhood development: a systematic review // Rev. Environ. Health. 2020. Vol. 35, N 2. P. 189-200. DOI: https://doi.org/10.1515/reveh-2019-0046
72. Malacarne D., Handakas E., Robinson O. et al. The built environment as determinant of childhood obesity: a systematic literature review // Obes. Rev. 2022. Vol. 23, N 1. Article ID e13385. DOI: https://doi.org/10.1111/obr.13385
73. Ghassabian A., Vandenberg L., Kannan K., Trasande L. Endocrine-disrupting chemicals and child health // Annu. Rev. 2022. Vol. 62. P. 573-594. DOI: https://doi.org/10.1146/annurev-pharmtox-021921-093352
74. Kassotis C.D., Vandenberg L.N., Demeneix B.A., Porta M., Slama R., Trasande L. Endocrine-disrupting chemicals: economic, regulatory, and policy implications. // Lancet Diabetes Endocrinol. 2020. Vol. 8, N 8. P. 719-730. DOI: https://doi.org/10.1016/S2213-8587(20)30128-5
75. Kahn L.G., Philippat C., Nakayama S.F., Slama R., Trasande L. Endocrine-disrupting chemicals: implications for human health // Lancet Diabetes Endocrinol. 2020. Vol. 8, N 8. P. 703-718. DOI: https://doi.org/10.1016/S2213-8587(20)30129-7
76. Smith R., Kelly B., Yeatman H., Boyland E. Food marketing influences children’s attitudes, preferences and consumption: a systematic critical review // Nutrients. 2019. Vol. 11, N 4. P. 875. DOI: https://doi.org/10.3390/nu11040875
77. Villegas-Navas V., Montero-Simo M.J., Araque-Padilla R.A. The effects of foods embedded in entertainment media on children’s food choices and food intake: a systematic review and meta-analyses // Nutrients. 2020. Vol. 12, N 4. P. 964. DOI: https://doi.org/10.3390/nu12040964
78. Sadeghirad B., Duhaney T., Motaghipisheh S., Campbell N.R., Johnston B.C. Influence of unhealthy food and beverage marketing on children’s dietary intake and preference: a systematic review and meta-analysis of randomized trials // Obes. Rev. 2016. Vol. 17, N 10. P. 945-959. DOI: https://doi.org/10.1111/obr.12445
79. WHO Regional Office for Europe Nutrient Profile Model: 2nd ed. WHO Reference Number: WHO/EURO: 2023-6894-46660-68492.
80. Harvard University, Center on the Developing Child. Key Concepts. Toxic Stress. URL: https://developingchild.harvard.edu/science/key-concepts/toxic-stress/ (дата обращения: 05.10.2022).
81. Burke M.P., Martini L.H., Çayır E., Hartline-Grafton H.L., Meade R.L. Severity of household food insecurity is positively associated with mental disorders among children and adolescents in the United States // J. Nutr. 2016. Vol. 146, N 10. P. 2019-2026. DOI: https://doi.org/10.3945/jn.116.232298
82. Lee J., Kubik M.Y., Fulkerson J.A. Diet quality and fruit, vegetable, and sugar-sweetened beverage consumption by household food insecurity among 8- to 12-year-old children during summer months // J. Acad. Nutr. Diet. 2019. Vol. 119, N 10. P. 1695-1702. DOI: https://doi.org/10.1016/j.jand.2019.03.004
83. Adams E.L., Caccavale L.J., Smith D., Bean M.K. Food insecurity, the home food environment, and parent feeding practices in the era of COVID-19 // Obesity (Silver Spring). 2020. Vol. 28, N 11. P. 2056-2063. DOI: https://doi.org/10.1002/oby.22996
84. Centers for Disease Control and Prevention. Prevalence of Childhood Obesity in the United States. 2021. URL: https://www.cdc.gov/obesity/data/childhood.html (дата обращения: 05.10.2022).

Материалы данного сайта распространяются на условиях лицензии Creative Commons Attribution 4.0 International License («Атрибуция - Всемирная»)