Гигиеническая оценка уровней поступления β-криптоксантина с пищевыми источниками

• Кирпиченкова Екатерина Васильевна
• Королев Алексей Анатольевич
• Никитенко Елена Ивановна
• Денисова Елена Леонидовна
• Фанда Елена Александровна
• Онищенко Геннадий Григорьевич

Резюме

β-Криптоксантин наряду с β-каротином и α-каротином является предшественником витамина А и играет важную физиологическую роль в организме. β-Криптоксантин содержится в значимом количестве в ограниченном перечне пищевых источников. Наибольшие концентрации β-криптоксантина отмечаются в овощах и фруктах желтого, оранжевого и красного цвета (хурма, папайя, сладкий перец, мандарины, кукуруза, персики, апельсины и др.).

Цель данного исследования заключалась в гигиенической оценке уровней поступления β-криптоксантина с выделением его основных пищевых источников в рационе молодых лиц в летне-осенний период.

Материал и методы. Для оценки уровней поступления β-криптоксантина с пищевыми источниками использовали разработанный онлайн-опросник, который включал перечень продуктов, содержащих β-криптоксантин и распространенных на продовольственном рынке РФ. Респонденты указывали порцию продуктов, употреблявшихся накануне дня проведения опроса. Сбор данных осуществляли с июня по октябрь 2023 г. В исследовании приняли участие 214 респондентов (173 женщины и 41 мужчина) в возрасте 18-35 лет (средний возраст 23,4±5,2 года).

Результаты. Средний уровень поступления β-криптоксантина составил 0,58±0,63 (Me 0,21 [0,03; 0,66]) мг/сут. При этом лишь у 15,4% респондентов уровень поступления превышал 1,0 мг/сут, что обеспечивалось за счет разнообразия пищевых источников в рационе (от 3 до 6 наименований) и благодаря включению отдельных продуктов с высоким содержанием β-криптоксантина. Сладкий болгарский перец красного цвета, персики, арбузы, мандарины и апельсиновый сок были приоритетными источниками β-криптоксантина у большинства респондентов групп с его высоким потреблением (>1,5 мг/сут). В группах с низким и минимальным уровнями β-криптоксантина (<1,0 мг/сут) наряду с указанными продуктами его поступление было обусловлено потреблением красного перца и паприки в виде специй, сушеной кинзы, сладкого перца желтого и зеленого цвета, соуса из острых перцев, консервированного перца халапеньо, кукурузы, апельсинов, абрикосов, нектаринов, слив, персикового и арбузного соков, консервированных персиков, сушеной папайи, картофельных чипсов. Несмотря на разнообразие пищевых источников низкий и минимальный уровни поступления β-криптоксантина были обусловлены их потреблением в недостаточном количестве и выбором продуктов с низким содержанием β-криптоксантина в разовой порции.

Заключение. У 15,4% опрошенных суточный уровень поступления β-криптоксантина с рационом составляет более 1,0 мг/сут, у 65,4% респондентов - менее 1,0 мг/сут и у 19,2% участников в рационе отсутствуют источники β-криптоксантина. Чаще других в рационе респондентов, независимо от уровней поступления β-криптоксантина, присутствуют сладкий красный перец, апельсиновый сок, паприка и красный перец в виде специй, однако их вклад в поступление β-криптоксантина определяется объемом разовой порции, в связи с чем специи не могут считаться приоритетными источниками.

Ключевые слова: каротиноиды; β-криптоксантин; пищевые источники; рацион; молодые люди

β-Криптоксантин - это каротиноидный пигмент из группы ксантофиллов. Наличие гидроксильной группы отличает его химическую структуру от β-каротина [1]. β-Криптоксантин является предшественником витамина А и играет важную физиологическую роль в организме [2-4]. Каротиноид не синтезируется в организме, и единственным путем его поступления является включение пищевых источников в рацион [5]. При этом значимые источники β-криптоксантина ограничены небольшой группой овощей и фруктов желтого, оранжевого и красного цвета [6].

Содержание β-криптоксантина в растительных продуктах зависит от их сорта, стадии спелости, условий выращивания, способа хранения и сезона [7]. Продукты, богатые β-криптоксантином, потребляются как в свежем виде, так и после кулинарной обработки, в консервированном виде или в виде сока. При этом в зависимости от методов кулинарной обработки возможно как уменьшение, так и увеличение биодоступности β-криптоксантина. При непродолжительной тепловой обработке пищевых источников биодоступность β-криптоксантина увеличивается, так как происходит денатурация белков, связывающих каротиноид. В то же время при измельчении, длительном кипячении или сушке продуктов биодоступность β-криптоксантина уменьшается в связи с его разрушением или изомеризацией [8]. Всасывание β-криптоксантина в кишечнике главным образом осуществляется при участии рецептора SR-B1. β-Криптоксантин включается в мицеллы и остается на их поверхности, что обусловливает его более высокую биодоступность по сравнению с β-каротином [9, 10].

Рядом исследований подтверждена возможность накопления β-криптоксантина в жировой ткани и в тканях головного мозга [11, 12]. Высказано предположение о нейропротекторной роли β-криптоксантина при болезни Альцгеймера. За счет антиоксидантной активности β-криптоксантин совместно с другими каротиноидами нейтрализует синглетный кислород и свободные радикалы, предотвращая процессы перекисного окисления липидов и облегчая симптомы заболевания [13]. Экспериментально доказан положительный эффект приема β-криптоксантина (10 мг в течение 28 сут) в отношении боли нейропатического генеза [14]. Установлена прямая связь между потреблением β-криптоксантина (совместно с другими каротиноидами) и снижением частоты возникновения метаболически ассоциированной жировой болезни печени у женщин 50-69 лет [15]. β-Криптоксантин оказывает положительное влияние на формирование костной ткани, стимулируя остеобласты и угнетая остеокласты, за счет влияния на экспрессию генов, ответственных за гомеостаз костной ткани. При этом аналогичный эффект других каротиноидов не подтвержден [16]. Помимо этого, показана обратная связь между концентрацией β-криптоксантина в крови и показателем смертности от онкологических заболеваний [17].

В Российской Федерации рекомендуемый суточный уровень поступления β-криптоксантина не установлен. Несмотря на отсутствие масштабных исследований, посвященных изучению основных пищевых источников β-криптоксантина в рационах различных групп населения, имеются данные о значительном вкладе цитрусовых фруктов в общие уровни поступления этого каротиноида [18]. В ряде стран проводятся комплексные исследования по изучению уровней поступления различных каротиноидов, включая β-криптоксантин, и систематизируются данные по включению в рационы различных групп населения его основных пищевых источников [19, 20].

Цель данного исследования - гигиеническая оценка уровней поступления β-криптоксантина с выделением его основных пищевых источников в рационе.

Материал и методы

Для оценки уровней поступления β-криптоксантина был использован апробированный ранее вариант анкетно-опросного метода [21, 22]. Опрос предусматривал выбор респондентами продуктов из сформированного перечня источников, употреблявшихся накануне дня проведения опроса, с указанием порции. В качестве источника информации о содержании β-криптоксантина в пищевых продуктах была выбрана база данных USDA, содержащая наиболее широкий перечень пищевых источников β-криптоксантина [6]. Для изучения фактического потребления был проведен отбор значимых пищевых источников β-криптоксантина с содержанием в диапазоне 0,035-6,25 мг в 100 г продукта (табл. 1). При выборе пищевых источников β-криптоксантина для включения в опросник учитывали также их наличие на продовольственном рынке РФ. Опрос проводили на базе платформы Google Forms с июня по октябрь 2023 г. Анкета-опросник распространялась через социальные сети студентов Сеченовского Университета. Критерием включения в итоговую группу респондентов наряду с информированным согласием на участие в опросе был возраст от 18 до 35 лет.

Общее количество участников ретроспективного исследования составило 214 человек, из них 173 (80,8%) женщины и 41 (19,2%) мужчина. Средний возраст опрошенных - 23,4±5,2 года. Большинство опрошенных (94%, 201 участник) проживает в Москве или Московской области. Исследование проведено в соответствии с требованиями Хельсинкской декларации для врачей, проводящих медико-биологические исследования с участием людей (пересмотр 59-й Генеральной ассамблеи Всемирной медицинской ассоциации, Сеул, 2008 г.). Получено положительное заключение локального этического комитета (протокол № 03-20 от 13.02.2020).

Статистическая обработка полученных данных выполнена с использованием пакета Microsoft Excel 2007 (Microsoft Office, CША) и StatTech v. 4.7.1 (разработчик - ООО "Статтех", Россия). Рассчитывали среднее значение, стандартное отклонение, медиану (Ме) и интерквартильный размах [Q1; Q3].

Результаты и обсуждение

По данным опроса установлено, что средний уровень поступления β-криптоксантина составил 0,58±0,63 (Me 0,21 [0,03; 0,66]) мг/сут. У 80,8% респондентов (173 человека) в рационе присутствовали пищевые источники β-криптоксантина, при этом у 104 человек его содержание в рационе не превышало 0,49 мг/сут. В зависимости от уровня потребления β-криптоксантина участники опроса были распределены по группам (табл. 2).

Анализ источников β-криптоксантина в рационе питания (см. табл. 1) выявил существенные различия по уровням его содержания. Наибольшие уровни β-криптоксантина (1,45-6,25 мг в 100 г продукта) содержат красный и кайенский перец, паприка и перец чили в виде специй, а также хурма в сушеном и свежем виде. При этом не все перечисленные продукты можно рассматривать в качестве приоритетных источников β-криптоксантина в рационе. Это обусловлено существенными различиями в объеме их разовых порций.

Анализ разнообразия пищевых источников β-криптоксантина показал, что в рационе 100% участников группы А и 75% участников группы B присутствует от 3 до 6 различных наименований пищевых продуктов, содержащих β-криптоксантин. В группах C, D, Е число учтенных источников составляет от 1 до 8, однако у большинства респондентов (89,4%) из данных групп количество пищевых источников β-криптоксантина в рационе составляет от 1 до 3 (см. рисунок).

Анализ приоритетных (вносящих наибольший вклад в поступление β-криптоксантина) пищевых источников показал, что таковыми в общей выборке респондентов являются сладкий болгарский перец красного цвета и персики - их вклад в поступление β-криптоксантина составил 33,4 и 13,9% соответственно. Кроме того, в большинстве групп присутствуют апельсиновый сок и арбузы с общим вкладом по 11,1%, а также мандарины - 5,6%. Наибольшим разнообразием источников β-криптоксантина характеризуется группа с минимальным уровнем поступления (E), что, очевидно, обусловлено наибольшим количеством респондентов в ее составе (табл. 3).

При этом результаты анализа структуры источников β-криптоксантина показали, что свежий сладкий болгарский перец красного цвета присутствовал в рационе всех респондентов группы А и вносил наибольший вклад (43,2%) в поступление β-криптоксантина в этой группе - 0,73 (от 0,59 до 2,35) мг/сут. Более половины участников этой группы включали в рацион апельсиновый сок (вклад 30%) и паприку в виде специи. Эти данные согласуются с оценкой приоритетных источников β-криптоксантина, так как среди них присутствует и сладкий перец красного цвета, и апельсиновый сок. Паприка в виде специи не вошла в перечень приоритетных источников для данной группы в связи с тем, что объем разовой порции слишком мал для внесения существенного вклада в общий уровень поступления β-криптоксантина.

Среди участников исследования из группы B половина респондентов (50%) включала в рацион свежий сладкий болгарский перец красного цвета (вклад 25,7%) и абрикосы. Однако среди приоритетных пищевых источников абрикосы отсутствуют, что обусловлено низким содержанием в них β-криптоксантина. В рационе более трети (37,5%) опрошенных группы с высоким уровнем поступления β-криптоксантина присутствовали персики, которые являются приоритетным источником этого каротиноида с наибольшим вкладом в данной группе (37,8%). С такой же частотой рацион группы В включал апельсиновый сок и апельсины, а также красный перец и паприку в виде специй, но эти источники вносят незначительный вклад в общий уровень поступления β-криптоксантина в данной группе и не относятся к приоритетным.

У большинства (66,7%) респондентов из группы C в рационе присутствовал свежий сладкий болгарский перец красного цвета, который вносит наибольший вклад (47,5%) в поступление β-криптоксантина в группе С. Более трети опрошенных из группы со средним поступлением включали в рацион арбуз, который вносит существенный вклад (30,7%) в поступление β-криптоксантина.

В группе D свежий сладкий болгарский перец красного цвета присутствовал в рационе 52,8% респондентов, при этом он вносил наибольший вклад в поступление β-криптоксантина (39,5%). Красный перец и паприка в виде специй встречались в рационе 44,4 и 36,1% участников исследования из этой группы соответственно. Персики могут быть отнесены к приоритетным источникам β-криптоксантина у респондентов группы D с общим вкладом 27,6%.

Чаще других в рационе респондентов группы E присутствовали красный перец (27,9%) и паприка (22,1%) в виде специй, картофельные чипсы (18,3%), сушеная кинза и свежий сладкий болгарский перец красного цвета (по 16,3%), абрикосы (12,5%). При этом свежий сладкий перец красного цвета и апельсиновый сок вносили наибольший вклад в поступление β-криптоксантина у респондентов данной группы (по 14,7%). Паприка в виде специи и картофельные чипсы обеспечивали основную долю поступления β-криптоксантина лишь у 9,6% респондентов, а абрикосы - у 8,7%. Но, учитывая общий уровень поступления в данной группе (менее 0,5 мг/сут), указанные источники хотя и присутствуют в рационе, но традиционный объем их потребления не позволяет обеспечить значимые уровни поступления с рационом питания β-криптоксантина. Минимальный вклад картофельных чипсов и паприки в виде специи в общий уровень поступления β-криптоксантина обусловлен как незначительным его содержанием в продукте (в картофельных чипсах - 0,06 мг в 100 г), так и небольшим объемом потребления (1 ч.л. паприки в виде специи - 0,14 мг).

Более чем у 20% всех респондентов в рационе присутствовали сладкий красный перец, а также красный перец и паприка в виде специй. Персики, абрикосы, сушеная кинза и картофельные чипсы отмечены в рационе 10-20% опрошенных. В то же время такие богатые β-криптоксантином продукты, как папайя (свежая, консервированная, сок), хурма (свежая), мандарины (консервированные, сок), персики (сушеные) и перец чили (консервированный), в рационе респондентов отсутствовали, что, вероятно, связано с сезонностью и со сложившимся стереотипом пищевого выбора.

Полученные данные согласуются с результатами исследования уровней потребления β-криптоксантина и его основных источников среди 109 женщин в возрасте 21-56 лет в Японии [19]. Средний уровень ежедневного поступления β-криптоксантина среди респондентов составил 0,254±0,304 мг (минимальный показатель 0,001 мг, максимальный - 1,46 мг), который у 74% респондентов был достигнут исключительно за счет включения в рацион мандаринов [19]. Исследование, проведенное в 5 европейских странах, выявило некоторые различия в уровне ежедневного поступления β-криптоксантина с рационом [23]. Во Франции медиана данного показателя составила 0,45 [0,17; 0,88] мг, что практически в 2 раза превышает значение медианы у респондентов в данном исследовании. В Ирландии, Нидерландах и Великобритании поступление β-криптоксантина с пищевыми источниками у взрослых составило 0,78 [0,4; 1,44], 0,97 [0,50; 1,7] и 0,99 [0,32; 1,64] мг/сут соответственно. Наибольшее количество β-криптоксантина в рационе было зарегистрировано в Испании - 1,36 [0,74; 2,16] мг/сут. При этом во всех 5 европейских странах основными пищевыми источниками β-криптоксантина были апельсины, мандарины и апельсиновый сок [23], что отличается от приоритетных источников, установленных в данном исследовании в летне-осенний период.

Заключение

Рацион большинства респондентов (65,4%) характеризовался низким (менее 1,0 мг/сут) или минимальным (менее 0,5 мг/сут) содержанием β-криптоксантина, и лишь у 15,4% опрошенных пищевые источники обеспечивали поступление свыше 1,0 мг β-криптоксантина в сутки. При этом у 19,2% участников исследования значимые пищевые источники β-криптоксантина в рационе отсутствовали.

Относительно высокие уровни поступления β-криптоксантина в летне-осенний период в группах А, В и С обеспечивались за счет включения в рацион сладкого красного перца, персиков, апельсинового сока, мандаринов и арбуза. Поступление минимальных уровней β-криптоксантина (группы D и Е) в основном связано с употреблением апельсинов, сладкого перца желтого и зеленого цвета и специй при низком уровне включения в рацион более весомых источников этого каротиноида.

Независимо от вклада в общий уровень поступления β-криптоксантина широко представлены в рационе респондентов всех групп такие его источники, как сладкий болгарский перец красного цвета, апельсиновый сок, а также красный перец и паприка в виде специй. Отсутствие специй в перечне приоритетных источников в группах А-C обусловлено небольшим объемом разовых порций.

В качестве приоритетных источников, обеспечивающих наибольшее потребление β-криптоксантина, следует выбирать в соответствии с сезонной доступностью свежие фрукты - хурму и папайю, а также сладкий болгарский перец красного цвета и мандарины. Их поочередное включение в ежедневный рацион в объеме обычной разовой порции позволит обеспечить поступление не менее 1,0 мг β-криптоксантина.

Литература

1. Namitha K.K., Negi P.S. Chemistry and biotechnology of carotenoids // Crit. Rev. Food Sci. Nutr. 2010. Vol. 50, N 8. P. 728-760. DOI: https://doi.org/10.1080/10408398.2010.499811

2. Заболотнева А.А., Шатова О.П., Микин И.Е., Бриль Д.В., Румянцев С.А. Регуляторная роль и потенциальные антиканцерогенные свойства некоторых активных форм витаминов и витаминоподобных веществ // Вопросы питания. 2022. Т. 91, № 1. С. 53-64. DOI: https://doi.org/10.33029/0042-8833-2022-91-1-53-64

3. Singh A., Omer K. Chapter 2. Recent advancement in therapeutic activity of carotenoids // Dietary Carotenoids - Sources, Properties, and Role in Human Health Physiology / eds A. Rao, L. Rao, T. Brzozowski. IntechOpen, 2024. 160 p. DOI: https://doi.org/10.5772/intechopen.112580 ISBN: 978-1-83768-388-8.

4. Burri B.J. Beta-cryptoxanthin as a source of vitamin A // J. Sci. Food Agric. 2015. Vol. 95, N 9. P. 1786-1794. DOI: https://doi.org/10.1002/jsfa.6942

5. Meléndez-Martínez A.J., Mandić A.I., Bantis F., Böhm V., Borge G.I.A., Brnčić M. et al. A comprehensive review on carotenoids in foods and feeds: status quo, applications, patents, and research needs // Crit. Rev. Food Sci. Nutr. 2022. Vol. 62, N 8. P. 1999-2049. DOI: https://doi.org/10.1080/10408398.2020.1867959

6. USDA National Nutrient Database for Standard Reference. URL: https://fdc.nal.usda.gov/food-search?component=1120 (дата обращения: 01.06.2023).

7. Boon C.S., McClements D.J., Weiss J., Decker E.A. Factors influencing the chemical stability of carotenoids in foods // Crit. Rev. Food Sci. Nutr. 2010. Vol. 50, N 6. P. 515-532. DOI: https://doi.org/10.1080/10408390802565889

8. Maiani G., Castón M.J., Catasta G., Toti E., Cambrodón I.G., Bysted A. et al. Carotenoids: actual knowledge on food sources, intakes, stability and bioavailability and their protective role in humans // Mol. Nutr. Food Res. 2009. Vol. 53, suppl. 2. P. 194-218. DOI: https://doi.org/10.1002/mnfr.200800053

9. During A., Doraiswamy S., Harrison E.H. Xanthophylls are preferentially taken up compared with beta-carotene by retinal cells via a SRBI-dependent mechanism // J. Lipid Res. 2008. Vol. 49, N 8. P. 1715-1724. DOI: https://doi.org/10.1194/jlr.M700580-JLR200

10. Olmedilla-Alonso B., Granado-Lorencio F., Ancos B., Sánchez-Moreno C., Martín-Belloso O., Blanco I. et al. Greater bioavailability of xanthophylls compared to carotenes from orange juice (high-pressure processed, pulsed electric field treated, low-temperature pasteurised, and freshly squeezed) in a crossover study in healthy individuals // Food Chem. 2022. Vol. 371. Article ID 130821. DOI: https://doi.org/10.1016/j.foodchem.2021.130821

11. Böhm V., Lietz G., Olmedilla-Alonso B., Phelan D., Reboul E., Bánati D. et al. From carotenoid intake to carotenoid blood and tissue concentrations - implications for dietary intake recommendations // Nutr. Rev. 2021. Vol. 79, N 5. P. 544-573. DOI: https://doi.org/10.1093/nutrit/nuaa008

12. Craft N.E., Haitema T.B., Garnett K.M., Fitch K.A., Dorey C.K. Carotenoid, tocopherol, and retinol concentrations in elderly human brain // J. Nutr. Health Aging. 2004. Vol. 8, N 3. P. 156-162. URL: https://pubmed.ncbi.nlm.nih.gov/15129301

13. Flieger J., Forma A., Flieger W., Flieger M., Gawlik P.J., Dzierżyński E. et al. Carotenoid supplementation for alleviating the symptoms of Alzheimer’s disease // Int. J. Mol. Sci. 2024. Vol. 25, N 16. Article ID 8982. DOI: https://doi.org/10.3390/ijms25168982

14. Ryuzaki M., Mizukami H., Takeuchi Y., Osonoi S., Sasaki T., Wang Z. et al. Moderate cryptoxanthin intake correlates with maintenance of a proper PINT index in a general Japanese population // Nutr. Neurosci. 2024. Vol. 25. P. 1-11. DOI: https://doi.org/10.1080/1028415X.2024.2383082

15. Yu J., Guo P. Association between dietary intake of carotenoids and metabolic dysfunction-associated fatty liver disease in US adults: National Health and Nutrition Examination Survey 2017-March 2020 // Public Health Nutr. 2024. Vol. 27, N 1. Article ID e168. DOI: https://doi.org/10.1017/S1368980024001502

16. Yamaguchi M. Role of carotenoid β-cryptoxanthin in bone homeostasis // J. Biomed. Sci. 2012. Vol. 19, N 1. P. 36. DOI: https://doi.org/10.1186/1423-0127-19-36

17. Zhang C., Li K., Xu S.N., Zhang J.K., Ma M.H., Liu Y. Higher serum carotenoid concentrations were associated with the lower risk of cancer-related death: evidence from the National Health and Nutrition Examination Survey // Nutr. Res. 2024. Vol. 126. P. 88-98. DOI: https://doi.org/10.1016/j.nutres.2024.03.012

18. Talegawkar S.A., Johnson E.J., Carithers T.C., Taylor H.A., Bogle M.L., Tucker K.L. Carotenoid intakes, assessed by food-frequency questionnaires (FFQs), are associated with serum carotenoid concentrations in the Jackson Heart Study: validation of the Jackson Heart Study Delta NIRI Adult FFQs // Public Health Nutr. 2008. Vol. 11, N 10. P. 989-997. DOI: https://doi.org/10.1017/S1368980007001310

19. Fukushima Y., Taguchi C., Kishimoto Y., Kondo K. Japanese carotenoid database with α- and β-carotene, β-cryptoxanthin, lutein, zeaxanthin, lycopene, and fucoxanthin and intake in adult women // Int. J. Vitam. Nutr. Res. 2023. Vol. 93, N 1. P. 42-53. DOI: https://doi.org/10.1024/0300-9831/a000707

20. Mans D.R.A. Chapter 3. Significance of carotenoids in traditional medicines in the Republic of Suriname (South America) // Dietary Carotenoids - Sources, Properties, and Role in Human Health Physiology / eds A. Rao, L. Rao, T. Brzozowski. IntechOpen, 2024. 160 p. DOI: https://doi.org/10.5772/intechopen.112580 ISBN: 978-1-83768-388-8.

21. Кирпиченкова Е.В., Королев А.А., Онищенко Г.Г., Никитенко Е.И., Липатов Д.В., Кузьмин А.Г. и др. Изучение содержания лютеина и зеаксантина в рационе с оценкой взаимосвязи уровня алиментарного поступления невитаминных каротиноидов и плотности макулярной области сетчатки в молодом возрасте // Вопросы питания. 2018. Т. 87, № 5. С. 20-26. DOI: https://doi.org/10.24411/0042-8833-2018-10049

22. Кирпиченкова Е.В., Королев А.А., Никитенко Е.И., Денисова Е.Л., Фетисов Р.Н., Петрова Е.С. и др. Изучение содержания ликопина в рационе различными методами воспроизведения // Гигиена и санитария. 2020. Т. 99, № 2. С. 182-186. DOI: https://doi.org/10.47470/0016-9900-2020-99-2-182-186

23. O’Neill M.E., Carroll Y., Corridan B., Olmedilla B., Granado F., Blanco I. et al. A European carotenoid database to assess carotenoid intakes and its use in a five-country comparative study // Br. J. Nutr. 2001. Vol. 85, N 4. P. 499-507. DOI: https://doi.org/10.1079/bjn2000284

Материалы данного сайта распространяются на условиях лицензии Creative Commons Attribution 4.0 International License («Атрибуция - Всемирная»)