Роль оптимального питания в профилактике сердечно-сосудистых заболеваний

• Сметнева Наталья Сергеевна
• Погожева Алла Владимировна
• Васильев Юрий Леонидович
• Дыдыкин Сергей Сергеевич
• Дыдыкина Ирина Степановна
• Коваленко Алексей Анатольевич

Резюме

Сбалансированное питание всегда входило в комплекс мер по профилактике сердечно-сосудистых заболеваний (ССЗ).

Цель - представить актуальные международные данные о роли пищевых компонентов в снижении риска ССЗ.

Результаты и обсуждение. Рассматриваются современные данные о влиянии уровня потребления насыщенных и ненасыщенных жирных кислот, трансжиров, холестерина, пищевых волокон, белка, поваренной соли, калия, магния и витаминов на состояние сердечно-сосудистой системы и профилактику ССЗ. Даются рекомендации по рациональному питанию для снижения сердечно -сосудистых рисков, в том числе согласно руководству Европейского общества кардиологов по кардиоваскулярной медицине в 3-м переиздании (The ESC Textbook of Cardiovascular Medicine, 3 edn).

Заключение. При ведении пациентов сердечно-сосудистого профиля необходимо не только учитывать международные рекомендации по питанию, но и акцентировать внимание больного на способах их соблюдения.

Ключевые слова:сердечно-сосудистые заболевания, питание, насыщенные жирные кислоты, полиненасыщенные жирные кислоты, трансжиры, холестерин, пищевые волокна, витамины

Сердечно-сосудистые заболевания (ССЗ) в настоящее время - основная причина смертности, они составляют около ¹/₃ смертей во всем мире. В последнее десятилетие смертность от ССЗ в мире увеличилась на 12,5%. Одним из существенных факторов риска, которые способствуют такому росту, считается нарушение структуры питания населения. В связи с этим поощрение приверженности здоровому питанию важно для снижения заболеваемости и смертности от ССЗ [1].

На сегодняшний день в России ССЗ также занимают первое место среди всех причин смертности. Однако благодаря современным методам диагностики и лечения на протяжении многих лет в Российской Федерации отмечается постепенное снижение смертности от этой патологии, а также снижение ее основных факторов риска: артериальной гипертензии (АГ) и выраженности дислипидемии. Ожидаемое увеличение продолжительности жизни в Российской Федерации должно произойти не только за счет отказа от курения, медикаментозного снижения артериального давления (АД) и уровня холестерина (ХС) в сыворотке крови, но и благодаря принятию мер по снижению дополнительных факторов риска. К дополнительным мерам относятся повышение физической активности, ограничение употребления алкоголя и изменение рациона питания [2].

Оптимальное (здоровое) питание всегда входило в комплекс мер по профилактике ССЗ. Известно, что нарушение характера питания может способствовать развитию атеросклероза и атеротромбоза как напрямую, так и косвенно, за счет увеличения индекса массы тела (ИМТ), АД, уровня ХС и глюкозы в сыворотке крови. В 2019 г. Европейское общество кардиологов выпустило новое, 3-е, переиздание руководства по кардиоваскулярной медицине (The ESC Textbook of Cardiovascular Medicine, 3 edn) [3]. В этом фундаментальном руководстве в разделе, посвященном модификации факторов риска за счет изменения образа жизни, большое внимание уделено обзору современных данных о вкладе оптимального питания в профилактику ССЗ. Эта тема представляется крайне актуальной, так как на сегодняшний день продолжаются исследования значения различных нутриентов в рационе питания и поддержании здоровья, и общие представления могут изменяться с поступлением новых сведений, как это произошло в феврале 2020 г. с данными Кохрейновского обзора о пользе ю-3 полиненасыщенных жирных кислот (ПНЖК) [4]. Поэтому, на наш взгляд, врачам необходимо учитывать международный опыт в формировании здорового рациона, чтобы достичь наибольших успехов в ведении пациентов с ССЗ.

Цель настоящего обзора - представление актуальных международных данных о значении пищевых компонентов в снижении риска ССЗ и рекомендаций по рациональному питанию для снижения сердечно-сосудистых рисков, в том числе согласно руководству Европейского общества кардиологов по кардиоваскулярной медицине в 3-м переиздании.

При алиментарной профилактике ССЗ первостепенное внимание необходимо обращать на жировой компонент рациона. Жиры - это основной источник энергии для человека (1 г жира соответствует 9 ккал), также они способствуют усвоению жирорастворимых витаминов А, D, Е, К и являются пластическим материалом для синтеза структурных компонентов клеток. Свойства жиров определяют жирные кислоты, которые подразделяются на насыщенные жирные кислоты (НЖК), которые преимущественно входят в состав животных жиров, и ненасыщенные жирные кислоты (моно- и полиненасыщенные - МНЖК и ПНЖК), широко представленные во всех пищевых жирах и особенно в растительных маслах [3].

При этом некоторые НЖК являются атерогенными, т.е. при избыточном поступлении с пищей способствуют развитию атеросклероза. К атерогенным НЖК относятся миристиновая (C14:0), лауриловая (C12:0) и пальмитиновая кислоты (C16:0). Пальмитиновая кислота входит в состав глицеридов большинства животных жиров, например молочного жира (22-39%) и сала (30%), а также некоторых растительных масел, например пальмового масла (40-50%). Миристиновая и лауриловая кислоты в большом количестве содержатся в пальмоядровом, пальмовом и кокосовом маслах. Эти кислоты не являются незаменимыми для человека, поэтому их потребление должно составлять не более 8% от суточной энергетической ценности рациона и не более 10% от суточной энергетической ценности всех НЖК. В то же время в большинстве стран мира, в том числе в России, потребление населением НЖК превышает рекомендованные нормы [3, 5-7].

В основном это связано с высоким потреблением населением кондитерских изделий и широким использованием в пищевой промышленности тропических (пальмоядрового и пальмового) масел как дешевых заменителей какао-масла и молочного жира. Растительные масла тропического происхождения составляют конкуренцию отечественному маслосырью из-за низкой себестоимости. Они дешевле масла из семян подсолнечника в 12,7 раза, жиров животного происхождения - в 6,5 раза. Поэтому масштабность их использования связана с возможностью снизить себестоимость пищевой продукции. Также тропические масла более удобны в применении при производстве кондитерских изделий: 1 тонна какао-масла стоит 7-8 тыс. долларов, а средняя цена 1 тонны рафинированного пальмового масла - 750 долларов [8].

Показано, что уменьшение доли НЖК в рационе и их частичная замена на ПНЖК снижает риск заболеваний, и особенно фатальных сердечно-сосудистых событий [3]. Замена 5% потребления энергии насыщенных жиров эквивалентным потреблением энергии из ПНЖК и МНЖК ассоциировалась с 27 и 13% (р<0,001) снижением риска развития ССЗ. Отмечено, что потребление ω-6 ПНЖК, особенно линолевой кислоты, было обратно пропорционально связано со смертностью по большинству основных причин, а потребление ω-3 ПНЖК - с общей смертностью [9].

До 70% МНЖК (олеиновая кислота) содержит оливковое масло, основной компонент средиземноморской диеты. Рандомизированное исследование PREDIMED свидетельствует о снижении частоты сердечно-сосудистых событий у лиц с высоким риском ССЗ под влиянием средиземноморской диеты, обогащенной оливковым маслом [8].

К ПНЖК семейства ω-6 относятся линолевая кислота (ЛК), гамма-линоленовая кислота (ГЛК), дигомо-гамма-линоленовая кислота (ДГЛК) и арахидоновая кислота (АК). Жирные кислоты семейства ω-6 имеют преимущественно растительное происхождение, особенно богаты ими растительные масла и орехи [3, 10].

В работе A.M. Coates и соавт. показано, что добавление миндаля в рацион лиц с избыточной массой тела и ожирением в возрасте 50-80 лет способствовало снижению уровня триглицеридов (ТГ) в сыворотке крови и систолического АД (САД), однако изменений других кардиометаболических биомаркеров, настроения или когнитивных функций не отмечено [11, 12].

Основными представителями ПНЖК семейства ω-3 являются альфа-линоленовая кислота (АЛК), содержащаяся в растительной пище (например, в льняном, рапсовом масле, в грецких орехах), а также длинноцепочечные кислоты - эйкозапентаеновая (ЭПК) и доко-загексаеновая (ДГК), которыми богат рыбий жир. Увеличение потребления АЛК может уменьшать риск ССЗ и аритмии [4]. ЭПК и ДПК способствуют снижению заболеваемости ишемической болезнью сердца (ИБС) и смертности от этой патологии в результате повышения в сыворотке крови уровня липопротеинов высокой плотности (ЛПВП), уменьшения ТГ (на 15%), гипотензивного действия, профилактики аритмий, тромбоза, замедления роста атеросклеротической бляшки и улучшения эндотелиальной функции [3].

Механизмы профилактического влияния длинноцепочечных ПНЖК ю-3 на развитие ССЗ связаны с их встраиванием в клеточную мембрану и изменением конфигурации натриевых каналов, что проявляется удлинением абсолютного рефрактерного периода и укорочением относительного рефрактерного периода миокарда. ЭПК и ДГК имеют выраженное влияние на функцию эндотелия: приводят к уменьшению его проницаемости; уменьшению сосудистых реакций на ангиотензин II, норадреналин; увеличению эндотелий-зависимой вазодилатации; повышению синтеза оксида азота (NO). Включение ЭПК и ДГК (1 г/сут) в комплексную терапию пациентов с нестабильной стенокардией приводит к снижению желудочковых аритмий [4, 13, 14].

Отмечено также, что у пациентов с ИБС имеется обратная зависимость между исходными уровнями в сыворотке крови ПНЖК ω-3 и 25-гидроксивитамина D, с одной стороны, и длиной теломер и активностью теломеразы, с другой. Длина теломер - специализированных концевых районов линейной хромосомной ДНК - новый маркер биологического возраста. Их укорочение приводит к изменению метаболизма клетки и ее гибели. При ССЗ снижена активность теломеразы, поддерживающей длину теломер и репликционный потенциал клетки, и увеличена скорость укорачивания теломер, что уменьшает продолжительность жизни клеток [15].

Для профилактики ССЗ рекомендуется потребление жирной рыбы (2 порции в неделю), что соответствует поступлению 0,2-0,4 г ω-3 ПНЖК в день [4, 14].

Источником ω-3 ПНЖК могут быть не только морепродукты, но и растительная пища. При этом ПНЖК ω-3, как из морепродуктов, так и из растительных источников, могут снижать риск развития ИБС [16, 17].

Трансжирные кислоты (ТЖК) - это ненасыщенные жирные кислоты, имеющие в своей структуре одну или более двойную связь "углерод-углерод". В результате измененной химической структуры ТЖК хуже усваиваются организмом и могут приводить к нарушениям липидного профиля, развитию ССЗ, увеличивают общую и сердечно-сосудистую смертность. Известно, что употребление трансжирных кислот способствует снижению в сыворотке крови уровня ЛПВП, повышению концентрации липопротеинов низкой плотности (ЛПНП), ТГ, липопротеина (а) (ЛПа), что повышает риск ИБС [18, 19].

Небольшое количество ТЖК содержится в природных пищевых продуктах, они поступают также с частично ги-дрогенизированными растительными жирами, которые используются при промышленном изготовлении продуктов. Также ТЖК образуются при длительном нагревании растительных масел при жарке, особенно во фритюре (их основной источник - фастфуд). По данным исследования М.А. Бакировой и соавт., такие кондитерские изделия, как бисквитные, вафельно-шоколадные торты и глазированные торты, содержали в среднем 11,85% ТЖК. Среднее содержание ТЖК на 100 г продукта было 14,69 г [20]. Вследствие хорошо известного негативного воздействия ТЖК на липидный профиль и состояние сердечно-сосудистой системы, пищевая промышленность многих стран ограничивает добавление ТЖК в продукты [3]. В этикеточной надписи ТЖК обычно обозначаются как "растительный жир", "кулинарный жир", "частично гидрогенизированный растительный жир" или "частично гидрогенизированные жирные кислоты".

Влияние холестерина, поступающего с пищей, на липидный профиль не так значительно, как НЖК и трансжиров. Тем не менее во многих руководствах сохраняются рекомендации по снижению употребления ХС до 300 мг/сут за счет снижения потребления НЖК до 10% и менее от суточной потребности в энергии [3].

В настоящее время связь между потреблением ХС в составе рациона и риском ССЗ остается неясной и имеет популяционные различия. Так, риск развития ИБС у американцев, часто употребляющих продукты с большим содержанием ХС, в частности яйца, на 39% выше, чем у жителей Европы и Японии [21, 22]. Проведенный в США метаанализ 6 проспективных исследований с участием 29 615 американцев (средний возраст - 51,6±13,5 года в начале исследования, медиана наблюдения - 17,5 года) показал, что более высокое потребление ХС или яиц в значительной степени было дозозависимо связано с более высоким риском развития ССЗ и смертности от всех причин. Каждые дополнительные 300 мг ХС, потребляемого в день, были связаны с более высоким риском развития ССЗ [отношение рисков (ОР) 1,17, 95% доверительный интервал (ДИ) 1,09-1,26] и смертности от всех причин (ОР 1,18, 95% ДИ 1,10-1,26) [23]. В то же время в проведенном в Китае метаанализе ежедневное потребление 1 яйца не ассоциировалось с развитием ССЗ или повышением смертности [24]. Полученные результаты подтвердились в проведенных в 50 странах на 6 континентах 3 крупных международных проспективных исследованиях, включавших 1 770 000 человек, в которых не было обнаружено значимой связи между потреблением яиц (более 7 в неделю и менее 1) и липидами крови, смертностью или сердечно-сосудистыми событиями [25].

Большое значение в организации рационального питания при профилактике ССЗ имеет углеводный состав рациона. В частности, ограничение потребления моно- и дисахаридов. Известно, что употребление сахаросодержащих напитков в количестве 2 порций ежедневно (в сравнении с 1 порцией в месяц), даже после учета других факторов образа жизни и питания, было связано с увеличением риска развития ИБС на 35% у женщин [26]. Потребление содержащих сахар напитков связано с повышением массы тела, поскольку они не вызывают чувства сытости и их потребление не ограничивается [27]. Всемирная организация здравоохранения рекомендует получать не более 10% калорий за счет моно- и дисахаридов, включая добавленные сахара и сахара, имеющиеся во фруктах и фруктовых соках [3].

Употребление пищевых волокон (ПВ) имеет большое значение в организации рационального питания. По данным метаанализов проспективных когортных исследований, более высокое потребление клетчатки всего на 7 г/сут связано с 9% снижением риска ИБС [28], увеличение потребления ПВ на 10 г/сут связано со снижением на 16% риска развития инсульта [29] и на 6% риска сахарного диабета 2 типа [30].

Доказано значение оптимального поступления ПВ для профилактики ожирения, гиперлипидемий, ССЗ. Адекватной дозой ПВ в рационе питания взрослого населения эксперты EFSA считают 25 г/сут. При этом показано, что потребление больше 25 г ПВ в сутки способно обеспечить снижение риска ССЗ, величины ИМТ [31].

Проведенный метаанализ показал статистически значимое снижение относительного риска смертности от ССЗ, а также случаев ССЗ, ИБС и инсульта при повышении потребления пищевых волокон, а также статистически значимое снижение концентрации общего ХС и ХС ЛПНП при использовании добавок с р-глюканом или волокон подорожника [32].

Ретроспективный анализ 10 американских и европейских исследований показал, что при потреблении 10 г ПВ из зерновых или фруктов снижение риска ССЗ составляет 10 и 16% соответственно, а риска смертельных событий - 25 и 30% [33].

В ходе 20-летнего исследования с включением 21 000 врачей (British Physician's Health Study) было показано, что употребление продуктов из цельных зерен на завтрак связано с более низкой частотой развития сердечной недостаточности [34]. Замена НЖК на углеводы из цельного зерна способствует снижению риска развития ИБС на 9% (р=0,01), тогда как замена на углеводы из очищенного зерна не сопровождалась снижением этого риска (р>0,10) [31].

Данные метаанализа исследований, проведенных в странах Европы и США, показали, что употребление цельного зерна снижает риск развития ИБС [35]. Метаанализ данных 14 исследований, включающих 786 076 участников, продемонстрировал, что при ежедневном потреблении 1 порции цельного зерна (16 г/сут) относительный риск общей смертности составил 0,93 (р<0,001), смертности от ССЗ - 0,91 (р<0,001) [36].

Несмотря на то что современные рекомендации кардиологов не делают акцент на белковую составляющую рациона, данные проспективных когортных исследований на сегодняшний день свидетельствуют о том, что общее потребление белка положительно связано со смертностью от всех причин, что в основном обусловлено связью повышенного потребления животного белка со смертностью от ССЗ [37]. Если высокое потребление животного белка (в основном за счет мясных и молочных продуктов) положительно связано со смертностью от ССЗ, то высокое потребление растительного белка (в основном за счет бобовых, орехов, овощей и фруктов) обратно пропорционально связано со смертностью от всех причин и ССЗ, особенно среди людей с по меньшей мере одним фактором риска нездорового образа жизни [37, 38]. Замена растительным белком (3% калорийности) животного белка, особенно из переработанного красного мяса, была связана с более низкой смертностью, что указывает на важность источника белка [38]. Современные данные указывают на сильную связь потребления переработанного мяса (колбасы, паштеты, мясные деликатесы, полуфабрикаты и т.д.) с ИБС и сахарным диабетом, более скромную связь потребления необработанного красного мяса с сахарным диабетом и наименьшее количество или отсутствие ассоциаций потребления непереработанного красного мяса с ИБС [39]. Среди основных составляющих наибольшее различие между обработанным и необработанным мясом заключается в содержании консервантов, особенно натрия. В среднем обработанное мясо содержит примерно на 400% больше натрия и на 50% больше нитратов [39]. Небольшое, но значимое повышение риска возникновения ССЗ было показано при увеличении потребления переработанного и непереработанного красного мяса или птицы, но не рыбы среди взрослого населения США [40]. В другом метаанализе было выявлено, что более высокое потребление всего красного мяса и переработанного мяса связано с повышенным риском общей смертности и смертности от ССЗ и онкологических заболеваний [41]. А замена красного мяса на рыбу, особенно жирную, может быть связана с более низким риском заболеваний периферических артерий [42]. Тем не менее в целом современные метаанализы, включающие более 4 млн участников, указывают на то, что даже если и существует причинноследственная связь между потреблением красного и обработанного мяса и кардиометаболическими исходами, эта связь очень мала [43].

Для алиментарной профилактики ССЗ большое значение имеет минеральный состав рациона. Избыточное потребление поваренной соли (более 6 г/сут) способствует развитию подагры, атеросклероза, АГ [31], инсульта [44]. Доказано, что ограничение потребления натрия, который в ней содержится, может способствовать снижению АД у пациентов с АГ Даже умеренное снижение потребления натрия на 1 г/сут снижает САД на 3,1 мм рт.ст. у пациентов с гипертонической болезнью и 1,6 мм рт.ст. [45]. Это может иметь клиническое значение, так как снижение АД всего на 10 мм рт.ст. позволяет значительно уменьшить риск развития основных ССЗ, ИБС, инсульта, сердечной недостаточности и смертности от всех причин [46]. В большинстве западных стран потребление соли составляет 9-10 г/сут, тогда как рекомендуемое максимальное потребление - 5 г/сут. Оптимальный уровень потребления может составлять до 3 г/сут, это количество соответствует современным рекомендациям Европейского общества кардиологов по профилактике ССЗ [47]. Из готовых пищевых продуктов больше всего поваренной соли содержат хлеб, супы, соусы, соленья, полуфабрикаты, мясные продукты и некоторые сыры. В среднем 80% соли поступает из готовых пищевых продуктов или полуфабрикатов, и только 20% - из приготовленной домашней пищи. Сократить потребление соли можно, выбирая диетические продукты (больше основных продуктов, меньше продуктов кулинарной обработки) и пищевые продукты с пониженным содержанием соли [3].

В то же время положительное влияние на уровень АД оказывает достаточное потребление калия. Основные источники калия в рационе - фрукты и овощи [3]. Дефицит калия в рационе ассоциируется с развитием АГ, одного из основных факторов риска развития ССЗ, инсульта. К основным причинам пандемии АГ в России относят высокое потребление населением поваренной соли и низкое калия. Высокое потребление калия ассоциировано с более низкими уровнями АД [48]. Показано, что более высокое потребление калия с пищей связано с более низкой частотой инсультов и может также снизить риск развития ИБС и ССЗ в целом [44, 49]. Эти результаты подтверждают рекомендации по увеличению потребления продуктов, богатых калием, для предотвращения сосудистых заболеваний [49]. Повышение потребления калия и магния может ускорять восстановление после инсульта [50].

Диетические рекомендации для профилактики сердечно-сосудистых заболеваний

Dietary recommendations for cardiovascular disease prevention

Магний является эссенциальным кофактором более 40 ферментов, необходимых для обмена углеводов (гексо- и глюкокиназа, фосфофруктомутаза и др.), и более 30 ферментов для обмена липидов (ацил-КоА-синтетаза среднецепочечных и лигаза длинноцепочечных жирных кислот, лецитин-холестерин ацилтрансфераза и др.). На фоне дефицита магния активность этих ферментов резко снижается, что способствует увеличению жировой массы, риска АГ, ожирения и др.

Показано, что увеличение потребления магния на каждые 100 мг/сут сопровождается значимым снижением риска инсульта на 7%, сердечной недостаточности на 22% и общей смертности на 10% [51].

Хорошо известна способность витаминов-антиоксидантов А, Е, С и каротиноидов (β-каротин, ликопин, лютеин) снижать риск развития ССЗ и инсульта [52-54].

Показано, что адекватное поступление с пищей фолиевой кислоты, витаминов В₆ и В₁₂ благоприятно влияет на процессы метилирования ДНК, предотвращая развитие ССЗ. Они необходимы для образования S-аденозилтионина - источника метильных групп для ДНК-метилтрансферазы [55, 56].

Немаловажную роль в питании для профилактики ССЗ играет витамин К₂ (менахиноны) - одна из форм витамина К, синтезирующегося не в растениях (как витамин К₁), а образующегося в организме животных или бактерий. Показано, что адекватное потребление длинноцепочечных менахинонов (МК-7, МК-8, МК-9), образующихся при ферментации и содержащихся в значительном количестве в молочнокислых продуктах, ассоциировано со снижением риска ССЗ [57, 58].

Витамин D оказывает многочисленные биологические эффекты за счет взаимодействия со специфическими рецепторами, локализованными в ядрах многих клеток. Он влияет на процессы метилирования ДНК, изменяя экспрессию многих генов, связанных с ССЗ [59].

Известно, что сниженное содержание в сыворотке крови циркулирующей формы 25(OH)D является фактором риска развития ССЗ: АГ, гиперлипидемии, ИБС [60]. Пищевыми источниками этого витамина являются молочные продукты (особенно твердые сорта сыра) и рыба. В то же время о дополнительном назначении витамина D у сердечно-сосудистых больных четких рекомендаций нет, так как доказательств пользы от его применения при ССЗ недостаточно [60, 61].

В профилактическом питании при ССЗ необходимы минорные биологически активные вещества, обладающие выраженными антиоксидантными свойствами. К ним относятся фенольные кислоты, флавоноиды (включая изофлавоны), катехины, антоцианы, лигнаны, индолы, серосодержащие соединения и др. [56, 62, 63].

При составлении рационов, предназначенных для лиц, имеющих факторы риска ССЗ, необходимо обращать внимание на их энергетическую ценность. Превышение энергетической ценности над энерготратами приводит к развитию ожирения, которое, в свою очередь, ассоциировано с ИБС, АГ, дислипидемией [64, 65].

Ограничение калорийности рациона может уменьшать массу висцерального жира и тем самым влиять на риск ССЗ. Кардиопротекторные эффекты краткосрочного ограничения калорий опосредованы увеличением продукции адипонектина и связанной с ним активации АМФ-активированной протеинкиназы, а также улучшением диастолической дисфункции миокарда. Эффекты на сердечную функцию могут быть опосредованы влиянием ограничения калорий на системное воспаление и фиброз миокарда [66].

Длительное ограничение калорийности рациона у лиц с ожирением снижает ИМТ, улучшает регуляцию обмена глюкозы, связанную со снижением содержания ТГ в миокарде, уменьшает толщину комплекса интима-медиа сосудистой стенки сонной артерии. В процессе диетотерапии ежедневное потребление калорий пациентами должно быть уменьшено на 500-800 ккал на фоне увеличения физической активности [67].

Заключение

Все представленные сведения по влиянию нутриентов на состояние сердечно-сосудистой системы можно объединить в диетические рекомендации, они сведены в таблицу. В ней указаны основные цели сбалансированной диеты, направленной на профилактику ССЗ, приведены продукты, которые имеют значение в профилактике или развитии ССЗ, и даны краткие рекомендации по их потреблению.

В общих чертах такие рекомендации предлагают увеличить потребление фруктов и овощей, получать углеводы преимущественно из цельнозерновых продуктов, разнообразить рацион белковыми продуктами, сочетая морепродукты, нежирное мясо, птицу, яйца, бобовые культуры и орехи, а также снизить употребление соли и сахара.

Кроме того, помимо общих диетических рекомендаций, крайне важно объяснить пациенту необходимость внимательно изучать состав готовых пищевых продуктов и полуфабрикатов, чтобы избежать употребления потенциально атерогенных НЖК из животных продуктов, пальмового, пальмоядрового и кокосового масел и ТЖК.

Литература

1. Chareonrungrueangchai K., Wongkawinwoot K., Anothaisinta-wee T., Reutrakul S. Dietary factors and risks of cardiovascular diseases: an umbrella review // Nutrients. 2020. Vol. 12, N 4. Article 5. ID 1088. URL: https://doi.org/10.3390/nu12041088

2. Бойцов С.А., Шальнова С.А., Деев А.Д. Эпидемиологическая ситуация как фактор, определяющий стратегию действий по снижению смертности в Российской Федерации // Терапевтический архив. 2020. Т. 92, № 1. С. 4-9. DOI: 10.26442/ 00403660. 2020.01.000510.

3. The ESC Textbook of Cardiovascular Medicine / eds A.J. Camm, T.F. Luscher, G. Maurer, P.W. Serruys. Oxford University Press, 2019. Vol. 1. P. 868-869.

4. Abdelhamid A.S., Brown T.J., Brainard J.S., Biswas P., Thorpe G.C., Moore H.J. et al. Omega-3 fatty acids for the primary and secondary prevention of cardiovascular disease // Cochrane Database Syst. Rev. 2020. Vol. 3. CD003177. DOI: 10.1002/14651858.CD003177.pub5.

5. Мохова И.Г., Пинхасов Б.Б., Селятицкая В.Г. Гендерные особенности нарушений пищевого поведения у лиц с избыточной массой тела и ожирением // Сибирский научный медицинский журнал. 2017. Т. 37, № 6. С. 86-91.

6. Еганян Р.А., Розанов В.Б., Александров А.А., Зволинская Е.Ю. Изучение особенностей характера питания в выборке москвичей 41-44 лет с избыточной массой тела и ожирением // Профилактическая медицина. 2018. Т. 21, № 1. С. 17-28. URL: https://doi.org/10.17116/profmed201821117-28

7. Погожева А.В., Батурин А.К. Питание и профилактика неинфекционных заболеваний. Beau Bassin : Lambert Academic Publishing, 2017. 184 с.

8. Беликина А.В. Конкуренция растительных масел и продуктов-субститутов на продовольственных рынках // Научно-агрономический журнал. 2019. 2 (105). С. 48-49.

9. Wang D.D., Li Y., Chiuve S.E., Stampfer M.J. et al. Association of specific dietary fats with total and cause-specific mortality // JAMA Intern. Med. 2016. Vol. 176, N 8. P. 1134-1145.

10. Афанасьева В.А., Алферов С.В. Определение соотношения полиненасыщенных жирных кислот в пищевых маслах // Известия Тульского государственного университета. Естественные науки. 2018. № 4. С. 76-83.

11. Coates A.M. et al. Effect of a 12-week almond-enriched diet on biomarkers of cognitive performance, mood, and cardiometabolic health in older overweight adults // Nutrients. 2020. Vol. 12, N 4. Article ID 1180.

12. Hooper L., Khudairy L., Abdelhamid A.S., Rees K., Brainard J.S., Brown T.J. et al. Omega-6 fats for the primary and secondary prevention of cardiovascular disease // Cochrane Database Syst. Rev. 2018. Vol. 11. CD011094. DOI: 10.1002/14651858.CD011094. pub4.

13. Stark K.D., Van Elswyk M.E., Higgins M.R., Weatherford C.A., Salem N. Jr. Global survey of the omega-3 fatty acids, docosahexaenoic acid and eicosapentaenoic acid in the blood stream of healthy adults // Prog. Lipid Res. 2016. Vol. 63. P. 132-152.

14. Михин В.П., Швейнов А.И., Харченко А.В. Влияние омега-3 полиненасыщенных жирных кислот на аритмическую активность миокарда и показатели вариабельности сердечного ритма у пациентов с нестабильной стенокардией // Международный журнал сердца и сосудистых заболеваний. 2017. № 5 (15). С. 11-16.

15. Farzaneh-Far R., Lin J., Epel E.S. et al. Association of marine omega-3 fatty acid levels with telomeric aging in patients with coronary heart disease // JAMA. 2010. Vol. 303, N 3. P. 250-257. DO: 10.1001/jama.2009.2008.

16. Benes L.B., Bassi N.S., Kalot M.A., Davidson M.H. Evolution of omega-3 fatty acid therapy and current and future role in the management of dyslipidemia // Cardiol. Clin. 2018. Vol. 36, N 2. P. 277-285. DOI: 10.1016/j.ccl.2017.12.009.

17. Lentjes M.A.H., Keogh R.H., Welch A.A. et al. Longitudinal associations between marine omega-3 supplement users and coronary heart disease in a UK population-based cohort // BMJ Open. 2017. Vol. 7, N 10. Article ID e017471. DOI: 10.1136/bmjo-pen-2017-017471.

18. Brouwer I.A. et al. Effect of Trans-Fatty Acid Intake on Blood Lipids and Lipoproteins: a Systematic Review and Meta-Regression Analysis. Geneva : World Health Organization, 2016.

19. De Souza R.J. et al. Intake of saturated and trans unsaturated fatty acids and risk of all causes mortality, cardiovascular disease, and type 2 diabetes: systematic review and meta-analysis of observational studies // BMJ. 2015. Vol. 351. Article ID h3978. DOI: 10.1136/bmj.h3978.

20. Бакирова М.А., Таракова Г.А., Быкыбаева С.А., Батагоева З.Ж. Трансизомеры жирных кислот в тортах и чипсах // Фундаментальные и прикладные аспекты анализа риска здоровью населения. Пермь, 2018. С. 95-99.

21. Djousse L., Khawaja O.A., Gaziano J.M. Egg consumption and risk of type 2 diabetes: a metaanalysis of prospective studies // Am. J. Clin. Nutr. 2016. Vol. 103, N 2. P. 474-480. DOI: 10.3945/ ajcn.115.119933.

22. Virtanen J.K., Mursu J., Tuomainen T.P. et al. Egg consumption and risk of incident type 2 diabetes in men: the Kuopio Ischaemic Heart Disease Risk Factor Study // Am. J. Clin. Nutr. 2015. Vol. 101, N 5. P. 1088-1096. DOI: 10.3945/ajcn.114.104109.

23. Zhong V.W., Van Horn L., Cornelis M.C., Wilkins J.T., Ning H., Carnethon M.R. et al. Associations of dietary cholesterol or egg consumption with incident cardiovascular disease and mortality // JAMA. 2019. Vol. 321, N 11. P. 1081-1095. DOI: 10.1001/ jama.2019.1572.

24. Xu L., Lam T.H., Jiang C.Q., Zhang W.S., Zhu F., Jin Y.L. et al. Egg consumption and the risk of cardiovascular disease and all-cause mortality: Guangzhou Biobank Cohort Study and meta-analyses // Eur. J. Nutr. 2019. Vol. 58, N 2. P. 785-796. DOI: 10.1007/s00394-018-1692-3.

25. Dehghan M., Mente A., Rangarajan S., Mohan V., Lear S., Swami-nathan S. et al. Association of egg intake with blood lipids, cardiovascular disease, and mortality in 177,000 people in 50 countries // Am. J. Clin. Nutr. 2020. Vol. 111, N 4. P. 795-803. DOI: 10.1093/ajcn/nqz348.

26. World Health Organization. Guideline: Sugars Intake for Adults and Children. Geneva : World Health Organization, 2015.

27. Marshall T.A., Curtis A.M., Cavanaugh J.E., Warren J.J., Levy S.M. Child and adolescent sugar-sweetened beverage intakes are longitudinally associated with higher body mass index z scores in a birth cohort followed 17 years // J. Acad. Nutr. Diet. 2019. Vol. 119, N 3. P. 425-434. DOI: 10.1016/jjand.2018.11.003.

28. Threapleton D.E., Greenwood D.C., Evans C.E.L. et al. Dietary fibre intake and risk of cardiovascular disease: systematic review and meta-analysis // BMJ. 2013. Vol. 347. Article ID f6879. DOI: 10.1136/bmj.f6879.

29. Zhang Z., Xu G., Liu D. et al. Dietary fiber consumption and risk of stroke // Eur. J. Epidemiol. 2013. Vol. 28, N 2. P. 119-130. DOI: 10.1007/s10654-013-9783-1.

30. Yao B., Fang H., Xu W., Yan Y., Xu H., Liu Y. et al. Dietary fiber intake and risk of type 2 diabetes: a dose-response analysis of prospective studies // Eur. J. Epidemiol. 2014. Vol. 29. P. 79-88. DOI: 10.1007/s10654-013-9876-x.

31. Dietary Reference Values for Nutrients Summary Report. European Food Safety Authority (EFSA). Approved: 4 December 2017. DOI: 10.2903/sp.efsa.2017.e15121.

32. McRae M.P. Dietary fiber is beneficial for the prevention of cardiovascular disease: an umbrella review of meta-analyses // J. Chiropr. Med. 2017. Vol. 16, N 4. P. 289-299. DOI: 10.1016/ j.jcm.2017.05.005.

33. Kim Y., Je Y. Dietary fibre intake and mortality from cardiovascular disease and all cancers: a meta-analysis of prospective cohort studies // Arch. Cardiovasc. Dis. 2016. Vol. 109, N 1. P. 39-54. DOI: 10.1016/j.acvd.2015.09.005.

34. Priebe M.G., McMonagle J.R. Effects of ready-to-eat-cereals on key nutritional and health outcomes: a systematic review // PLoS One. 2016. Vol. 11, N 10. Article ID e0164931. DOI: 10.1371/jour-nal.pone.0164931.

35. Zong G., Gao A., Hu F.B., Sun Q. Whole grain intake and mortality from all causes, cardiovascular disease, and cancer - a meta-analysis of prospective cohort studies // Circulation. 2016. Vol. 133, N 24. P. 2370-2380. DOI: 10.1161/CIRCULATIONAHA.115.021101.

36. Tang G., Wang D., Long J. et al. Meta-analysis of the association between whole grain intake and coronary heart disease risk // Am. J. Cardiol. 2015. Vol. 115, N 5. P. 625-629. DOI: 10.1016/j.amj-card.2014.12.015.

37. Chen Z., Glisic M., Song M. et al. Dietary protein intake and all-cause and cause-specific mortality: results from the Rotterdam Study and a meta-analysis of prospective cohort studies // Eur. J. Epidemiol. 2020 Feb 19. DOI: 10.1007/s10654-020-00607-6.

38. Song M., Fung T.T., Hu F.B. et al. Association of animal and plant protein intake with all-cause and cause-specific mortality // JAMA Intern. Med. 2016. Vol. 176, N 10. P. 1453-1463. DOI: 10.1001/ jamainternmed.2016.4182.

39. Micha R., Michas G., Mozaffarian D. Unprocessed red and processed meats and risk of coronary artery disease and type 2 diabetes -an updated review of the evidence // Curr. Atheroscler. Rep. 2012. Vol. 14, N 6. P. 515-524. URL: https://doi.org/10.1007/s11883-012-0282-8.

40. Zhong V.W., Van Horn L., Greenland P., Carnethon M.R., Ning H., Wilkins J.T. et al. Associations of processed meat, unprocessed red meat, poultry, or fish intake with incident cardiovascular disease and all-cause mortality // JAMA Intern. Med. 2020. Vol. 180, N 4. P. 503-512. DOI: 10.1001/jamainternmed.2019.6969.

41. Wang X., Lin X., Ouyang Y.Y., Liu J., Zhao G., Pan A. et al. Red and processed meat consumption and mortality: dose-response meta-analysis of prospective cohort studies // Public Health Nutr. 2016. Vol. 19, N 5. P. 893-905. DOI: 10.1017/S1368980015002062.

42. Lasota A.N., Gronholdt M.M., Bork C.S., Lundbye-Christensen S., Schmidt E.B., Overvad K. Substitution of poultry and red meat with fish and the risk of peripheral arterial disease: a Danish cohort study // Eur. J. Nutr. 2019. Vol. 58, N 7. P. 2731-2739. DOI: 10.1007/s00394-018-1822-y.

43. Zeraatkar D., Ah Han M., Guyatt G.H. et al. Red and processed meat consumption and risk for all-cause mortality and cardiometabolic outcomes: a systematic review and meta-analysis of cohort studies // Ann. Intern. Med. 2019. Vol. 171, N 10. P. 703-710. DOI: 10.7326/M19-0655.

44. Jayedi A, Ghomashi F, Zargar MS, Shab-Bidar S. Dietary sodium, sodium-to-potassium ratio, and risk of stroke: a systematic review and nonlinear dose-response meta-analysis // Clin. Nutr. 2019. Vol. 38, N 3. P. 1092-1100. DOI: 10.1016/j.clnu.2018.05.017.

45. He F.J., MacGregor G.A. Effect of modest salt reduction on blood pressure: a meta-analysis of randomized trials. Implications for public health // J. Hum. Hypertens. 2002. Vol. 16, N 11. P. 761-770. DOI: 10.1038/sj.jhh.1001459.

46. Ettehad D., Emdin C.A., Kiran A. et al. Blood pressure lowering for prevention of cardiovascular disease and death: a systematic review and meta-analysis // Lancet. 2016. Vol. 387, N 10 022. P. 957-967. DOI: 10.1016/S0140-6736(15)01225-8.

47. Piepoli M.F. et al. 2016 European Guidelines on cardiovascular 60. disease prevention in clinical practice: the Sixth Joint Task Force of the European Society of Cardiology and Other Societies on Cardiovascular Disease Prevention in Clinical Practice (constituted by 61. representatives of 10 societies and by invited experts) Developed with the special contribution of the European Association for Cardiovascular Prevention & Rehabilitation (EACPR) // Eur. Heart J. 2016. Vol. 37, N 29. P. 2315-2381. DOI: 10.1093/eurheartj/ehw106.

48. Жернакова Ю.В., Железнова Е.А., Чазова И.Е., Блинова Н.В., Иванов К.П., Стародубова А.В. Возможности коррекции артериального давления и метаболических нарушений при помощи диетических программ у пациентов с избыточной массой тела и ожирением // Системные гипертензии. 2019. Т. 16, № 2. С. 54-60. DOI: 10.26442/2075082X.2019.2.190354.

49. D’Elia L., Barba G., Cappuccio F.P., Strazzullo P. Potassium intake, stroke, and cardiovascular disease: a meta-analysis of prospective studies // J. Am. Coll. Cardiol. 2011. Vol. 57, N 10. P. 1210-1219. DOI: 10.1016/j.jacc.2010.09.070.

50. Pan W.H., Lai Y.H., Yeh W.T. et al. Intake of potassium-and magnesium-enriched salt improves functional outcome after stroke: a randomized, multicenter, double-blind controlled trial // Am. J. Clin. Nutr. 2017. Vol. 106, N 5. P. 1267-1273. DOI: 10.3945/ajcn.116.148536.

51. Fang X., Wang K., Han D., He X. et al. Dietary magnesium intake and the risk of cardiovascular disease, type 2 diabetes, and all-cause mortality: a dose-response meta-analysis of prospective cohort studies // BMC Med. 2016. Vol. 14. P. 210. DOI: 10.1186/s12916-016-0742-z.

52. Коденцова В.М., Погожева А.В., Громова О.А., Ших Е.В. Витаминно-минеральные комплексы в питании взрослого населения // Вопросы питания. 2015. Т. 84, № 6. С. 141-150.

53. Uesugi S. et al. Dietary intake of antioxidant vitamins and risk of stroke: the Japan Public Health Center-based Prospective Study // Eur. J. Clin. Nutr. 2017. Vol. 71, N 10. P. 1179-1185. DOI: 10.1038/ejcn.2017.71.

54. Koekkoek W.A.C., van Zanten A.R.H. Antioxidant vitamins and trace elements in critical illness // Nutr. Clin. Pract. 2016. Vol. 31, N 4. P. 457-474. DOI: 10.1177/0884533616653832.

55. Либеранская Н.С. Метилирование ДНК и возможности его профилактики и лечения при возраст-ассоциированных заболеваниях // Вопросы диетологии. 2017. Т. 7, № 1. С. 30-35. DOI: 10.20953/2224-5448-2017-1-30-35.

56. Тутельян В.А., Погожева А.В., Батурин А.К. Биологически активные компоненты питания кардиологических больных. Москва : СвР-АРГУС, 2012. 380 с.

57. Коденцова В.М. Витамин K: функциональная роль и пищевые источники // Переработка молока. 2016. № 4. С. 48-51.

58. Gast G.C., de Roos N.M., Sluijs I. et al. A high menaqui-none intake reduces the incidence of coronary heart disease // Nutr. Metab. Cardiovasc. Dis. 2009. Vol. 19, N 7. P. 504-510. DOI: https://doi.org/10.1016/j.numecd.2008.10.004.

59. Орлова Н.В., Старокожева А.Я. Изучение ассоциации дефицита витамина D с развитием сердечно-сосудистых заболеваний // Лечебное дело. 2019. № 4. С. 74-81. DOI: 10.24411/ 2071-5315-2019-12160.

60. Коденцова В.М., Рисник Д.В. Витамин D: медицинские и социально-экономические аспекты // Вопросы диетологии. 2017. Т. 7, № 2. С. 33-40. DOI: 10.20953/2224-5448-2017-2-33-40.

61. Barbarawi M., Kheiri B., Zayed Y. et al. Vitamin D supplementation and cardiovascular disease risks in more than 83 000 individuals in 21 randomized clinical trials: a meta-analysis // JAMA Cardiol. 2019. Vol. 4, N 8. P. 765-776. URL: https://doi.org/10.1001/jamacardio.2019.1870.

62. Погожева А.В. Значение БАД к пище в профилактике сердечно-сосудистых заболеваний // Consilium Medicum. 2016. Т. 18, № 12. С. 47-51.

63. Yamagata K., Yamori Y. Inhibition of endothelial dysfunction by dietary flavonoids and preventive effects against cardiovascular disease // J. Cardiovasc. Pharmacol. 2020. Vol. 75, N 1. P. 1-9. DOI: 10.1097/FJC.0000000000000757.

64. Meldrum D.R., Morris M.A., Gambone J.C. Obesity pandemic: causes, consequences, and solutions - but do we have the will? // Fertil. Steril. 2017. Vol. 107, N 4. P. 833-839. DOI: 10.1016/j.fertn-stert.2017.02.104.

65. Arroyo-Johnson C., Mincey K.D. Obesity epidemiology trends by race/ethnicity, gender, and education: National Health Interview Survey, 1997-2012 // Gastroenterol. Clin. North Am. 2016. Vol. 45, N 4. P. 571-579.

66. Heymsfield S.B., Wadden T.A. Mechanisms, pathophysiology, and management of obesity // N. Engl. J. Med. 2017. Vol. 376. P. 254-266. DOI: 10.1056/NEJMra1514009.

67. Pathak R.K., Middeldorp M.E., Meredith M. et al. Long-term effect of goal-directed weight management in an atrial fibrillation cohort a long-term follow-up study (LEGACY) // J. Am. Coll. Cardiol. 2015. Vol. 65, N 20. P. 2159-2169. DOI: 10.1016/j.jacc.2015.03.002.

Материалы данного сайта распространяются на условиях лицензии Creative Commons Attribution 4.0 International License («Атрибуция - Всемирная»)